Хотелось сказать что-нибудь еще. Рядом раздался взрыв — кто-то из женщин протяжно взвизгнул, народ порскнул в разные стороны, скрываясь за машинами. Огненное заклинание, точно извергающийся вулкан, накрыло сверху, разлилось по прозрачному щиту, вставшему над ними, точно по потолку. Штурм начался, и не они сделали первый шаг… За эту маленькую уступку Владу тут же стало досадно.
— Не стрелять в ответ! — мигом отпрянув от Влада, во все горло заорал Ян. — Не стрелять! Внутри наши люди! Отставить!
И ближайшие маги нехотя опустили руки, на которых плясали искрами яркие заклинания. От близости прокатившейся рядом и с трудом схлынувшей магии у Влада заныли виски, его тянуло, пригибало к земле, но он силой удерживался на ногах. Сердце обрядовым барабаном надрывалось в груди: бой, настоящий бой, накрывающий и страхом, и яростью, и нездоровым возбуждением. Как давно он не сражался по-настоящему, не боялся за свою жизнь — что по сравнению с этим стычки с расшалившимися разбойниками в пустыне и на нижних кругах? Детское баловство.
Выдвинулись. Главные ворота отомкнуть оказалось проще простого, а вот с ограждающим заклинанием пришлось немного повозиться. Бросились в ворота скоро, чтобы маг не успел перезарядить заклинание и вдарить по ним заново; плотная группка из Гвардии, Инквизиции и особо отчаянных полицейских старалась двигаться вместе, не разделяясь, пока сверху над ними сиял магический заслон, точно стена из щитов, поднятая над построенной когортой. Сбоку пробежал Джек, беззвучно следуя за отрядом, сосредоточенно сверля пылающими алым глазами ночные кусты, шуршащие от ветерка.
— Живей, живей, нас прикроют! — кричал Влад, глядя в темное — с редкими проблесками бриллиантовых звезд — небо, отслеживая обстрел.
Ему-то было полегче других: как Ян ни старался, не смог нагрузить ни автоматом, ни бронежилетом, магия успешно заменяла и то, и другое — все сразу, но расплатой давила на плечи, стискивала горло. В боевом трансе было видно, как набухли нити, проводя очередное заклинание, и он срывающимся голосом приказывал остановиться, чтобы укрыть отряд полупрозрачным заклинанием-куполом… К нему жалось теплое и пушистое: Джек. А грохота, созданного столкновением огненных шаров с асфальтом, щит не умалил, и вокруг со стоном схватились за уши. В глаза било тоже, но Влад не впечатлился: по сравнению со светопреставлением на изнанке, это были еще цветочки. Но на выжженный, потрескавшийся асфальт и обожженную траву и он поглядел с уважением и опаской.
— Ну точно как при артобстреле, — прерывисто вздохнул кто-то; голос дрожал. Согласились ропотом. На мгновение Влад с любопытством прикинул, не говорят ли они сейчас про блокаду: нечисть жила долго… Не время было спрашивать.
Пользуясь тем, что пыль и огненные всполохи не успели улечься, кинулись в разные стороны, разделившись надвое. В блеске магии, да и по картам, найденным в каких-то древних архивах, они знали, куда двигаться, чтобы наткнуться на покинутую воинскую часть. У проволочного колючего забора разросся буйный необъятный лес, в котором чудились фигуры. Под ногами был старый битый асфальт, по серым грязным стенам зданий плясали огни их фонарей, показывая ползущий плющ. Под зеленью можно было рассмотреть кривые граффити, почти выцветшие, старые. Наемники засели в главном корпусе.
Размахивая руками, Ян командовал, и солдаты прильнули к стенам; одни удерживали автоматы, шли впереди, другие — гвардейские — прикрывали магией чуть позади. От обилия амулетов у Влада кружилась голова, он отстал немного, тревожно оглядываясь. Со стены на него глядела заковыристая матерная надпись — ниже был пририсован цветочек-ромашка с пятью лепестками, точно как дети рисуют. Согнулся, когда опять прихватило.
За стеной он видел живых, но смертельно напуганных демонов и мог бы схватиться за нити, но не стал на такое размениваться, копя силы для битвы с Ниираном, хотя и часть его, мучаясь, сгорая от жажды, голода, чувствовала рядом мрак, который он не хотел колдовать. На мгновение голова его закружилась, накатило чужое заклинание, и Влад всерьез подумал, что у него крыша едет: никто не стал бы бить боевой магией так близко от себя и своих бойцов, в небе было чисто; а потом, когда двое уверенно выломали хлипкую старую дверь, Влад понял. Заорал, заставив всех сначала остановиться, а потом броситься назад.
Из двери полилось пламя, точно там стоял человек с огнеметом. Тех двоих из Гвардии, что выбивали дверь, оттащить не удалось, и все застыли, глядя на пылающих, сгорающих заживо, и Влад почувствовал, как от Яна хлестнуло ледяным ужасом. Кинулись спасать, тушить заклинанием, но запах жареного мяса забил глотку, заставил кашлять и давиться воздухом; запутались… Это был прекрасный шанс, чтобы начать обстреливать беспорядочную толпу сверху, и наемники воспользовались им сполна. Щит встал, пусть и косой, а запястья Влада перекрутило. Но спас, закрыл.
Быстро заставив перегруппироваться, Ян приказал оттаскивать раненых назад, к оставшимся за воротами, а сам повел группу вперед, решив прорываться силой. Предчувствуя новый удар Высшей боевой магии, Влад ринулся к нитям, схватился, сжимая в руке, переплетая их, сбавляя заряд, несмотря на сведенные руки. Нельзя хвататься за чужое заклинание на изнанке — можно принять на себя удар… Лучше уж на себя — так Влад решил, ни секунды не сомневаясь и не споря с самим собой. Не на солдат, которые ворвались внутрь, не на Яна, который их вел. И — не иначе чудо — Влад пересилил магию Ниирана, она окатила его, точно ушатом ледяной воды, болью прошлась по позвоночнику и вбилась в землю молнией. Под ногами тряхнуло, пошло трещинами, и Владу пришлось резво прыгнуть в сторону, чтобы не оказаться в разверзшейся под ногами яме. Валил пар, земля выглядела безжизненной и пустынной.
Внутри вовсю шла перестрелка. Нити аур, нити вероятностей от летящих кругом пуль, узоры заклинаний — они сплетались в смертельную петлю, и выйти из нее невозможно, чтобы не расшибиться в кровавые ошметки. Тут тоже было дымно, и Влад не успел понять, была это кем-то брошенная шашка или какое-то заклинание, когда его, сильно, больно дернув за плечо, увлекли за каменную колонну — спастись от очереди в упор. Когда ты в боевом трансе, бьет по голове осознание собственной мощи, неподъемной для обычного человека, и потому такое кажется сущей ерундой… Благодарно кивнув полузнакомому мужику из Инквизиции, Влад осторожно выглянул.
Трудно понять, что тут раньше было; теперь оказался просторный зал, в котором еще можно было увидеть, где были стены — по обломкам и остаткам конструкций. Обветшалое здание почти утеряло следы предыдущих владельцев, зато аурами наемников тут было намазано жирно, ярко. Теперь еще тянуло темным, мрачным — Смертью… Гвардия сражалась отчаянно, по-адски. На его глазах Айя, дико крича и воя, как сотни фурий, выскочила прямо на врага, не боясь открытого по ней огня. Ей косо попали по ноге, потому демоница в последний момент споткнулась, но упала, увлекая за собой одного наемника, и ее короткий кривой нож глубоко вонзился ему в глазницу. Это Влад видел в подробностях: в боевом трансе сглаживалось привычное пространство. Гвардия, воодушевленная ее атакой, слыша крик Айи среди врагов, поспешила на помощь — смешались… Наемники сражались из последних сил, зная, что пощады ждать не придется.
Инквизиция оказалась куда осторожнее и, быть может, умнее. Высовываясь из-за укрытий, они перестреливались, но бой не казался медленным и ленивым, он сверкал и сыпал искрами — везде вбивались в стены пули, сыпались обломки. Стискивая зубы, Влад пробовал сосредоточиться, ударить парой метких заклинаний в наемников, засевших у лестницы на второй этаж. Вокруг мешалось: люди и нелюди в черном, наемники… И увиденный краем глаза Джек — тот самый ласковый пес, который недавно клянчил кусочек сэндвича, — бросился снизу вверх, страшно и неотвратимо, повалил своим весом и вцепился в горло накрепко, рванул с силой. Не издавал ни звука, пока по его боку, обжигая, не скользнула пуля — тогда Джек обиженно взвыл и вгрызся в чью-то ногу, затрепал визжащего демона… Он лучше всего напоминал, что в битве они были иными. Как и Ян, стреляющий сразу на поражение, пусть и с перекошенным от горя лицом. К нему Влад короткими перебежками, пригибаясь, шипя, когда обломки сыпались на спину и за шиворот, и кинулся, чтобы не потеряться в этом ужасе.
