Знала, что нужно бежать и звать на помощь, все инстинкты кричали, что Белка не может с этим ничего поделать. Но неведомая сила оставила ее на месте — та, что заглянула из кровавых глаз, подслеповато на нее прищурившихся.

— Огонь, — шептал он. — Огонь, много огня, и мертвые люди и нелюди все вместе в одной братской могиле. Недалеко. Боевая магия. Там… демон, со шрамами. Тоже от пламени. На шее. Вирен. Да? Он — тоже…

После этих слов, вынесенных приговором, Белку тоже пробрала дрожь. Она знала, что предсказания ошибаются крайне редко, пусть и открывают возможное, вероятное будущее, и в тот же момент она кинулась в сторону, точно ошпаренная, захлопала руками по карманам, его и своим, в поисках амулета связи. Потянулась к столу, выдвигая все ящики подряд и страшно грохоча, переворачивала папки в твердых обложках и всякую канцелярскую мелочевку. Едва не взвизгнула в голос, когда наткнулась рукой на холодный тяжелый пистолет. Влад Войцек беспечно хранил табельное во втором снизу ящике — но не то чтобы сейчас это было так важно…

Наконец Белка нашарила амулеты и принялась перебирать, надеясь почувствовать знакомо покалывающую магию. Амулет связи тут тоже был — в самом низу. И сила в нем теплилась еле-еле, но на короткий разговор должно было хватить, а большего ей и не нужно.

Сжав пальцы как можно крепче, Белка сосредоточилась на Вирене, знакомом, насмешливом, истинном сыне Роты, на товарище по всем детским играм, за которые их ставили по противоположным углам, — о том самом Вирене, что не мог оказаться мертвым и сломанным. Такое не укладывалось у нее в голове.

И, словно заслышав все ее мольбы, он ответил.

========== Глава XII ==========

Когда амулет связи вспыхнул огненно, сразу привлекая внимание, Вирен готов был поверить, что это Кара решила добавить что-то чрезвычайно важное или что капитаны Роты срочно вспомнили о чем-то, придумали новое поручение… Он привык сразу же отвечать, так уж его воспитали; тем более, его так отчаянно пытались добиться — и это было даже приятно… Амулет выскользнул из-под пальцев, едва не улетел на пол, но Вирен смог принять вызов.

Услышать взволнованный, срывающийся голосок Белки он вовсе не ожидал, пораженно вякнул что-то, разинул рот и так и застыл. Лицо взглянувшего на него Рыжего побледнело, что особо ярко стали видны рассыпанные по щекам веснушки, и перекосилось от самого настоящего ужаса; напрягшись, Ринка резко отложила меню и уставилась на Вирена тоже. Наверно, у него все крупными буквами на лбу было написано.

Из всех криков Белки он и половины не понял в первый момент, так и сидел оторопело, боясь пошевелиться, а в ушах гремели вопли и отдавались всхлипы. Именно это привело Вирена в себя: Белка определенно плакала, ревела чуть не навзрыд, что было совершенно на нее не похоже. И это невыносимо продрало ему сердце.

— Тебя кто-то обидел, да?! — вскричал Вирен, чувствуя, как в нем просыпается что-то грозное и очень взрослое. — Этот твой…

Новый истерический плач не дал ему закончить, но и окончательно разубедил, что дело в Белке. Вирен понял, что нужно срочно убираться прочь, бежать, нельзя сидеть на месте — все это Белка выпалила вперемешку со всхлипами. Слава всему несвятому, он рос в Гвардии, а там учили не задавать лишних вопросов, не тратить драгоценного времени и сразу выполнять приказы; потому, не успел Вирен ничего толком обдумать, вскочил на ноги, с грохотом опрокидывая стул. Следом за ним поднялись и Рыжий с Ринкой, с надеждой глядя, и ответственность сдавила Вирену плечи атлантовой ношей.

Не было времени объяснять или спасать всех: опасность грозила не только им троим, но и каждому человеку или нелюдю, им, безмятежно сидевшим за столиками, громко смеявшимся… Расталкивая народ, Вирен вылетел прямо в центр зала, отдавил кому-то ноги, едва не сдернул сумку с чужого плеча, но внимание уж точно сумел привлечь. Мыслей не оставалось — как и всегда в самый ответственный момент, Вирен не смог бы разразиться речью, как старшие гвардейцы могли, да и некогда было устраивать импровизированную трибуну…

Короткие волоски на шее, на руках встали дыбом, заломило рога, Вирен вскрикнул; Рыжий застонал, едва не рухнув, его повело. Не одного его — многие забеспокоились. Ненадолго стих шум, и Вирен смог ощутить приближение чего-то зловещего, опасного; предвестие магии, точно стихийного бедствия, разнеслось вокруг, и все тело страшно заныло. Это почувствовали все, несомненно, и им нужно было какое-то объяснение. В голове всплыла пара слов, обжигающих и страшных, они застыли где-то внутри, словно вычеканенные в памяти. Прозвучали громом — Вирен не узнал своего голоса. А потом поднялся вой.

Они с Рыжим и Ринкой, едва не в обнимку, первыми оказались у дверей, а следом, напирая, потекла масса демонов — тех, кто понял, что он отчаянно проорал, напуганных, побледневших. Этих слов не слышали почти два десятка лет. Оглядываясь, Вирен видел, как та симпатичная демоница за кассой, с которой он успел мило поболтать, тоже выбегает прочь, тащит за собой недоумевающую, напуганную блондинку из людей и еще нескольких… Никто не оставался на месте — многие кинулись в противоположные раздвижные двери, примыкающие к какому-то подобию торгового центра… Сворачивали столы, топтали объедки; кто-то с криком упал.

Стадный инстинкт — так это нередко называл Влад. Толпа ломится куда-то, значит, нужно к ней присоединиться; это первобытное, ужасающее, не поддающееся объяснению, выливающееся в полную панику. Сейчас оно сыграло на руку; выбегая на свежий воздух, слишком сильно разбежавшись и почти выскочив на дорогу, Вирен резко затормозил, нелепо взмахнув руками. В дверях была давка, но десятки стояли растерянные, глядя в небо с изумлением и нарастающей яростью.

— На землю! — снова заорал Вирен, чувствуя боль в почти сорванном горле — но разве в этот миг мог о чем-то думать?.. И сам первым рухнул на горячий асфальт, в падении видя, что его послушались — слава Деннице!

Он упал, закрывая голову руками, предвидя взрыв; волной горячего воздуха Вирена подтолкнуло в спину. Локоть, которым он треснулся об асфальт, мгновенно отозвался болью от кончиков пальцев до плеча, а где-то рядом зазвенело стекло, запахло паленым, раздался долгий захлебывающийся вопль… Мысли почти уплывали — не от ран, там так, царапины, но от осознания; Вирен не считал, но понимал отлично, что под конец дня в забегаловке в центре города было много народа, очень много. Оборачиваться и видеть кошмар не хотелось, но Вирена подняться заставила одна-единственная мысль: там могут быть те, кому нужна помощь. Пошатываясь, он встал на ноги и развернулся к тому, что минуту назад было обычным, самым заурядным «Макдональдсом»…

Разразившись гудками, рядом останавливались машины, бегали и кричали люди, кто-то рыдал… Чернел густой дым, поднимаясь к небу; отсюда сквозь окна и стеклянные двери Вирен мог разглядеть огонь и — он немного вздрогнул — тела, лежащие на полу. Вокруг мигом образовалась давка, его ощутимо задели, столкнувшись плечами — в другое время Вирен и не подумал бы отмалчиваться, но тут как язык проглотил. Из дверей, из разбитых окон, обломав клыкастые осколки, кто-то из толпы тащил людей и нелюдей, стонущих, кричащих. Кожа пузырилась ожогами, на одежде вспыхивало пламя; кому-то повезло больше: демоны всегда хвастались быстрой регенерацией…

Все происходило в стороне от Вирена. Дрожащей рукой он потянулся к шее, к старым шрамам, как будто отозвавшимся болью… И не мог пошевелиться, заставить себя кинуться прямиком в ожившие воспоминания, закопошившиеся в голове, отрезавшие Вирена от сегодняшнего дня и зашвырнувшие далеко в прошлое, когда он ребенком оказался на таком же пожаре. Он хотел сделать что-то полезное, нужное, но не сдвинулся с места.

— Он не мог далеко уйти! — кричала Ринка, нещадно его встряхивая и пытаясь добиться, чтобы Вирен взглянул на нее. Все ее крики казались ему бессмысленными. — Маг должен быть рядом! — надрывалась она.

Хоть кто-то из них мог думать о деле. Оглянувшись на Рыжего и уверившись, что тот стоит, опираясь на столб, и не собирается сбегать, Вирен с трудом взглянул в глаза Ринке.