— Пусть обдумает все, не нужно.

Подумав, он все же остался на кухне, пристально следя за Ярославой; видно было: что-то у нее не ладится, идет не по плану.

— А все-таки — что особенного в Самаэле? — спросил он, незаметно принимая сторону Ринки. — Ну, помимо того, что он должен был стать новым Сатаной, а не командор Гвардии… — Ярослава обожгла сердитым взглядом, но Рыжий остался непреклонен: — Я тоже имею право на ответы, раз участвую в вашей… схеме.

— Самаэль сын моей сестры, родная кровь. И сын от того, кого я любила. — Ярослава скривилась болезненно. — Мы почти не говорили, не знались, но все же он — дитя Лилит и Люцифера. Я знаю, что он не может стоять за этим. Ему не нужна была власть…

— Значит, маг? — покладисто уточнил Рыжий.

Мархосиас — имя ничего ему не говорило, но что-то подсказывало, что все Высшие демоны по сути одинаковы, надменны и наглы — так о них отзывался отец. Порой казалось, завидовал, он, мелкий в масштабах громадного Ада купец; радовался больше всех, когда земли аристократов стали делить после революции, хоть и растить на них ничего не собирался…

— Я смогу с ним справиться? — уточнил Рыжий, закатывая рукава домашней футболки, которую нашел у Ярославы в шкафу — как будто специально для него. От тренировок он не отвлекался, во время разговора продолжая выплетать заклинания.

Одобрительно взглянув на него, на разложенный на столе увесистый том, который сама принесла, Ярослава кивнула, хотя и не ответила на вопрос. Подтащив к себе книгу порывом магии, Рыжий уткнулся в особо заковыристый абзац, пытаясь повторить описанное. Читать он отродясь не любил и поначалу отнекивался от любых гримуаров, но успокоился: это была не книга, а скорее инструкция, более удобная, чем объяснения Ярославы, которой — не боевому магу — приходилось самой путаться и пускаться в непроходимые дебри.

— Ты боишься Гвардии? — проницательно спросила она, поглядывая на Рыжего. Подошла к плите, подхватила брошенный Ринкой половник и принялась мерно помешивать бульон, как будто успокаивалась этим.

Попытавшись вспомнить, что почувствовал вчера, когда Ринка непреклонно потащила его на встречу с гвардейцем, как зеркальное отражение похожим на капитанов Роты, он неуверенно потряс головой.

— Немного, мы ведь… не очень хорошо познакомились. Но умереть, растерзанным чьим-то фамильяром, я боюсь больше.

— Когда все закончится, они потребуют отвечать по закону.

Рыжий стиснул зубы. Он не раскаивался в содеянном, не поспешил бы просить пощады у Гвардии, но понимал, что растрачивал время и силы понапрасну, грабя караваны, — и еще больше времени может из-за этого потерять в тюрьме. С его-то силой… Тоскливо вздохнув, Рыжий продолжил возиться с заклинаниями, останавливаясь совсем на грани, не до конца проворачивая ладонь, чтобы не разнести кухоньку боевой магией.

— Кто знает, как сложится, — сказал он. — Может, получится сбежать. С Высшей магией…

— Я не должна раздавать советы, но не надо делать глупости, — напомнила Ярослава. — Однажды вспомнишь мои слова. Магия — это не все, что нужно в жизни…

— Но она сможет нас спасти. Я могу.

Его ликующий тон не оценили: Ярослава удрученно покачала головой.

— Люцифера сбросили с Небес за неуемную гордыню, я думала, эту историю рассказывают самым маленьким демонятам. С этого все началось. Не повторяй чужих ошибок.

За окном стало темно, точно собиралась песчаная буря, — Рыжий помотал головой и напомнил себе, слишком заработавшемуся, что в прохладном Петербурге можно ждать грозу с громом и молниями.

— Странно, в Ринкином ящике на сегодня обещали солнце, — поделился он. Почувствовал, как напряглась Ярослава, подбежав к окну — впрочем, и это у нее получилось величественно, плавно. Бряцали браслеты, которые она принялась перебирать. — Что-то не так?

— Думаю, скоро к нам заглянут в гости, — туманно отозвалась Ярослава.

***

Вирену было немного стыдновато возвращаться в коммуналку, которую заняла его десятка, после того как пропал на целый день: на ночь он так и не вернулся, провел ее на уютном диванчике в гостиной у Анны фон Айзендерф. Она жила в просторной квартире, отдающей чем-то готически-викторианским; витые канделябры на стенах Вирен успел заметить, старинную мебель и тяжелые шторы с кистями — чтобы не пропускать яркий дневной свет. Нахватавшийся человеческих басен и сказок от капитана Войцека, он ожидал, что ему предложат поспать в гробу, но диван был на редкость удобный.

У Анны он пил чай с молоком и рассказывал всякие мелочи про Ад и Роту, а еще напряженно думал. По амулету доложил Волку все, что узнал от Ринки, а после выключился и ни на какие звонки не отвечал. От офиса же, стоило получить разрешение кардинала, его потащили в коммуналку — смотреть всем в глаза; по дороге он успел достучаться до Преисподней и Ишим.

О визите благоразумно не стали предупреждать; Влад крадучись поднимался по лестнице, за ним, прикрывая спину, шел Ян, который, прижимая телефон к уху плечом, умудрялся с кем-то ругаться, за ними Вирен, а замыкали Белка и тот самый парнишка. Дверь отперли заклинанием, возникли в коридоре, заставив оживленное движение гвардейцев прекратиться. Замерли — Айя ойкнула и уронила пустой стакан — благо, не разбился; Волк по стенке вытянулся, отдавая честь от виска. С кухни раздавались оживленные голоса, и что-то Вирену подсказывало, они не дело обсуждают. Рота испуганно замерла, время застыло, а в квартире вдруг натолклось слишком много народа; еще и приветливый Джек, который бросился на радостях облизывать им всем руки и лица, вносил разлад и пугал больше серьезных лиц командиров.

— Капитан Войцек! — задушенно прошипел кто-то, когда Влад невозмутимо двинулся к двери на кухню, за которой еще не стихали голоса и грохот.

— Капитан Ян… — тоскливо отозвались в ответ. Дверь отлетела в сторону, задребезжала стеклом.

Со стола посыпались монетки в разные стороны — Вирен точно видел, как пара медяков укатилась под приземистый холодильник; веером плеснули карты, стекли под ноги вошедшим. Гил и Зарит замерли на середине спора, точно воры, застигнутые за кражей, еще несколько демонов шугнулись по углам. Дэва панически кинулась к плите, делая вид, что следит за кипящей кастрюлей.

— Только не отрывай головы им всем сразу, еще пригодятся, — шепнул Яну Влад, довольно ухмыляясь, с неясной гордостью поглядывая на него, расправившего плечи. Не вмешивался, но одобрительно кивал. Вирен, хоть и не желал бы признаваться, страшно скучал по ним.

Несложно было почувствовать, как Ян закипает, как вот-вот прозвучит коронно-рычащее «р-распустились» — неспокойное, нервное веселье накатывало на Вирена волнами. Неожиданно позади раздался короткий вскрик; Вирен круто развернулся, как и все остальные, выхватывая револьвер и взводя курок. Человеческий мальчишка — Саша, кажется, — медленно сползал на пол, его подхватила испуганная Белка.

Зашумели, заволновались гвардейцы, кто-то вполголоса припомнил Кость; этот и впрямь отдаленно напоминал мага, такой же бледный и беспомощно хлопающий глазами. Влад помог оттащить его к столу, заволок на табуретку, пока Ян, прикрикивая на смешавшуюся и спутавшуюся Дэву, наливал воды в граненый стакан, а потом силой заставлял пить. Дэва застыла, держа в руках старенький жестяной чайник, готовая, в случае чего, окатить Сашу кипятком.

— Что видишь? — странно потребовал Влад, ощутимо встряхивая Сашу. Тот долго отфыркивался и захлебывался, потом все же очнулся, утер текущую по лицу воду; глаза смотрели никуда, сквозь Влада, болезненно покрасневшие, и Вирену на секунду показалось, что он полностью слеп.

— Там… Не знаю, дворик какой-то. Женщина… одетая в солнце… бред, — сбивчиво докладывал Саша, часто хватая ртом воздух. — Еще кто-то, демоны. Кровь, много. Черная, красная. Волк с крыльями…

Могло показаться, что он бредит или мучается галлюцинациями; сложить все в единую картинку было трудно, образы жуткие и разрозненные, однако на последней фразе Вирен почувствовал, что начинает верить.