Ближе к вечеру он стал собираться, хотя и вспомнил, что Ринка не назначила времени, точно думала, что он сам угадает. На него никто не смотрел, занятые бесчувственным магом, а Вирен неслышно выскользнул за дверь, прихватив меч и намотав на рукоятку амулет с заклинанием невидимости. Пронесся сквозь город, утыкаясь носом в неоном горящие карты, которые были выведены на экранах на остановках, и долгими обходными путями, исполняя не специально крюки и петли, добрел до названной ему вчера Малой Садовой. Пешеходная улица напоминала о центральных проспектах Столицы, где не грохотали кареты, а дозволялось прогуливаться.

Человеческий мир тоже принарядился к Исходу, пусть и не так пышно, как главные города Ада. Вирен не был слишком-то впечатлен сияющей проводкой, еще не горящей в свете дня, искусственными — или зачарованными, законсервированными — цветами в больших вазах. Правда, флажки с черно-серебряной символикой Гвардии, перекрещенными саблями, растянутые на электропроводах, ему очень понравились, так и захотелось содрать себе парочку. Несмотря на темнеющее небо, было тепло и свежо; Вирен скинул кожанку, тащил ее на руках. Глядя вокруг и ища знакомое личико демоницы, натыкался на радостных людей и нелюдей, смотрел в сияющие глаза…

Сначала вид гуляющих парочек раздражал — их было куда больше одиночек, — потом Вирен сквозь странное смешение стыда, ожидания и нехороших предчувствия понял, что здесь, на Малой Садовой, они с Ринкой вряд ли привлекут много внимания. А пока он шатался на одном месте, ловя сочувственные и заинтересованные взгляды, размышлял. Никаких гарантий, что Ринка появится: нужно было хватать ее сразу же, валить ее носом в пол и застегивать наручники, как капитан Ян учил. Но после битвы он никак не мог собрать осколки мыслей, у него непредусмотрительно не было с собой никаких наручников, да и арестовывать Ринку не хотелось, было в ней что-то… эдакое. Вирен же был убежден, что старшие товарищи разбираться не станут, а отправят ее в адскую тюрьму в назидание другим.

Удивительно, но она все-таки появилась, спрятавшаяся за прежней иллюзией блондинки, которую Вирен с трудом узнал — когда Ринка, подбоченившись, встала напротив; следом как будто неохотно шагал молодой человек с настолько непримечательными и скучными чертами лица, что Вирен ни за что бы его не запомнил, но тут же отлип от стены, нащупал меч — не стал доставать, но это его немного успокоило.

Вокруг гуляли люди, счастливо болтающие, обнимающиеся. Приятные мелкие магазинчики, небольшие уличные кафе, в которых было полно народа… Все как будто шло натурально, по сценарию, кропотливо отписанному судьбой, а он не знал, как вести; каждый раз, когда попадал в подобную ситуацию, Вирен невольно спрашивал себя, как поступил бы капитан Войцек, проклиная себя за детскую зависимость от этого человека.

— Сообразим на троих, а? — поглядев на Ринку и Рыжего, нагловато уточнил Вирен, сам чувствующий, как криво надета эта нелепая маска, но ничего не способный с собой поделать.

Судя по всему, играл он все правильно и капитан Войцек мог бы гордиться им: Ринка напоказ закатила глаза, тяжело вздохнула, явно желая ударить его что есть силы.

— Семью не выбирают, я понимаю, — недовольно хмыкнула Ринка. Кажется, знала о Гвардии и Роте достаточно, чтобы догадаться, кому принадлежала фраза. Эта мысль его заинтересовала: и как бы она могла с ними встречаться, воровка и наемница…

— Выбирают. Я выбрал.

Неясно, почему к слову пришлось; еще живы и ярки были воспоминания о кошмаре. Вряд ли Ринка поняла, о чем он, но смолчала, стала бы язвить дальше — Вирен за себя не отвечал. Но они пошли неспешно, аккуратно смешиваясь с толпой. Ринка украдкой показала на запястье плетеные браслеты с камушками амулетов; они перемигивались, точно разноглазые светофоры в мире людей.

— Никто не услышит, о чем мы говорим, я позаботилась. Если какой Высший маг руку приложит — но это вряд ли.

В магии Вирен полагался на чутье, поглядел на ее фенечки, но не ощутил боевых заклинаний, кивнул успокоенно. Подумал, какими их видели и слышали прохожие: компанией беззаботных друзей-студентов, болтающих о глупостях, взрывающихся жизнерадостным хохотом?.. Части его хотелось бы, чтобы мир вдруг в очередной раз совершил крутой поворот, исполнил самоубийственный кульбит и минутная фантазия-обманка стала реальностью — вот бы… На легком ветру тревожно трепетали флажки с символами Гвардии, которые они носили на воротниках мундиров. Вирен быстро взял себя в руки и собрался с мыслями.

— Итак, с чего бы начать. — Понемногу успокаиваясь, Вирен заложил руки за спину, чтобы они не видели, как он терзает ногти. — По-хорошему я должен схватить вас обоих прямо здесь, а потом доставить в ближайшее отделение Инквизиции… или к нашим, но я не так жесток, несмотря на свирепый вид…

Чужие слова лились легко, но улыбнулся один Рыжий, да и то неуверенно. Вирен больше присматривал за ним, чем за Ринкой: знал, что она из какого-то неясного принципа не марает руки и душу, а вот этот непримечательный с виду мальчишка был головорезом и грабил караваны с мечом наголо. Не для этого ли она вытащила его с собой?..

— Но ты почему-то не спешишь нас скручивать, — снисходительно сказала Ринка. — Задавай вопросы, если есть. А пока…

Она ловко увернулась от Вирена и ринулась в сторону, протиснулась между возмущенно загалдевших людей; взъерошенная Ринка оказалась точно перед продавщицей мороженого, растолкав очередь, но отчего-то никто всерьез скандалить не стал: Ринка подарила им несколько солнечных улыбок, да и настроение у народа было удивительно благостное.

— Куда это ты?! — возмутился Вирен, крепко хватая Ринку за руку — она тут же вырвалась.

— Мороженку купить, нельзя? — дерзко оскалилась. — Мне два шоколадных рожка, пожалуйста!

В смятении Вирен наблюдал эту сценку, чувствуя, что над ним просто-напросто издеваются, разыгрывая этот спектакль. От каждого купленного рожка Ринка откусывала по очереди, даже не подумав предложить ему или Рыжему; тот вообще тащился за ними, как пес на поводке, точно толком не понимал, зачем его вытащили на оживленную улицу.

— Зачем понадобилось красть нашего заключенного? — упрямо не отцеплялся от как будто беззаботной Ринки Вирен.

— А ты не чувствуешь? Магия. — Ринка произнесла это, словно Рыжего не было рядом, но он как раз отвлекся ненадолго, воодушевленно глазея по сторонам.

Рядом с капитаном Войцеком иногда накрывало такое же, когда он кипел от злости, — тогда магия злобно прокатывалась вокруг, иглами пронзая кожу, заставляла волосы вставать дыбом. Подле Рыжего это ощущение толком не проходило, пусть и было чуть слабее, лишь немного покалывало.

— Высшая боевая магия… Когда мы брали его, никто ничего не почувствовал, — припомнил Вирен. — Как быстро вы пробудили дар?

— Достаточно быстро, — весомо и слишком громко произнес Рыжий.

Разведя руки чуть в стороны, он набросал боевое заклинание; похожее Вирен помнил, прекрасно знал, как оно осыпает яркими красноватыми искрами все вокруг. Магия Рыжего растеклась расплавленным золотом, поблескивая, точно драгоценные горы в драконьей пещере — признаться, он залюбовался на мгновение, наблюдая за опасными переливами, точно беспомощный кролик, уставившийся в змеиные глаза. Рукоять меча, знакомая, которую он так же твердо чувствовал во время всех боев и тренировок, больше не успокаивала: Вирен понял, что загнал себя в ловушку, согласившись на встречу. Оглянулся по сторонам, но никто не остановился, скользили взглядами мимо…

— Девочки, не ссорьтесь, — фыркнула Ринка, стоявшая чуть в стороне и продолжавшая расправляться с мороженым. Утерла губы рукавом джинсовой рубахи. — У нас всех есть по козырю в рукаве, это залог плодотворного сотрудничества!

Пришлось разойтись, уважительно и молча кивнув друг другу; это напряжение начинало донимать Вирена, но он ничего не мог поделать, следовать по течению и снова требовать у Ринки ответы.

— Зачем вам боевая магия? Да еще такой силы…