— Цел, жив, орел? — хмыкнул Влад, крепко пожал ему руку. — Твой старый приятель в надежном заключении. Позволь вопрос, а, мучаюсь хожу…

— Шрам на его лице — моих рук дело, — с гордостью ответил Волк, проявляя чудеса проницательности. — Это от топора. Магия, конечно, у него сильная, но от неожиданной атаки не спасет: на таком расстоянии не работают никакие блоки.

— Против лома нет приема, я слышал. Буду осторожнее в будущем: не хочется лицо портить, есть непопулярное мнение, что я ничего так… Да из-за чего вы поспорили-то? — помотал головой Влад. — Никак не могу придумать, ты же демон не злобный… а с Ниираном тоже поговорили, адекватный оказался, думающий. Нам бы не помешал такой союзник, но он, кажется, обречен…

— Женщина, — вздохнул Волк многозначительно, а потом долго ничего не мог произнести, пока не промолвил устало: — Она умерла. Я считал, по вине Ниирана — теперь, спустя годы, полагаю, что мог быть не прав. Но сделанное поздно исправлять. А таким же гордым и наглым ублюдком он и остался, вы наверняка заметили, капитан… Простите. Неприятные воспоминания.

— Понимаю: мало кто любит о прошлом болтать, — легко уступил Влад. — Но не могу понять: он Высший маг, но не Высший демон. В Аду все решает сила, а Нииран не младше многих маркизов и графов, которых я знал до Исхода. Сила возвысила нас двадцать лет назад. Но Нииран никакой не аристократ, а обычный наемник, который продается за пригоршню золотых.

— Он не сидит за каменными стенами замков по той же причине, по какой вы до сих пор капитан Роты — после всего, что сделали для Ада, — мудро ответил Волк. — У вас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Но вы куда более приятный человек.

— Это вы меня поменяли, — тепло улыбнулся Влад. — Начали Ян и Кара, закончила Рота — каждый из вас. А встреться мы пораньше, не знаю, может, и меня бы ты поближе познакомил со своим топором… Спасибо. Я знаю, ты в нас верил, иначе не согласился бы на то безумие с ловушкой. Вышло не без огрехов, зато наемники наши — и до верхушки недалеко.

— Это мой первейший долг, капитан, — с непроницаемым лицом ответил Волк. — Верить в командование и его решения.

Не способный придумать, как продолжить разговор, Влад кивнул ему и поспешил спасти Вирена от правильности и дотошности Яна, снова пеняющего о чем-то мальчишке. Но, приблизившись, заметил, что Вирен деловито кивает и жадно слушает о своих ошибках, успокоился. Соскучился, видно… Оглянувшись, он заметил, как Волк бросается к Айе, которая, как он успел услышать и понять, ненадолго оставила Рыжего на Дэву и побежала узнать, как тут спасенные.

В глазах окружающих их процессия должна была выглядеть как минимум странно, но желающих поглазеть не нашлось: все-таки народ тут жил любопытный, но разумный. Радость встречи не испортило ничего, даже погода: к вечеру прояснилось, и на небе засияло закатное рыжее солнце. А поскольку ни стоять напротив больницы, наблюдая за оживленным движением петербуржцев и туристов, ни присоединиться к нему и всей оравой прогуляться по городу, они не захотели, Ян быстро вспомнил поблизости неплохое кафе. Несогласных не нашлось: всем нужно было отдохнуть после поисков и сражений, и хотя Ринка попыталась отговориться и раствориться в толпе, ее быстро поймал Вирен. Она уставилась на него пораженно, словно полагала, что никто не может просто так, без разрешения до нее дотронуться, и согласилась. Скорее от неожиданности.

Машину пока оставили у больницы: все гвардейцы в нее бы ни за что не влезли; всей оравой их повел Ян, лучше знающий дорогу к уютному заведению, хитро шныряющий по подворотням. Позже Влад сообразил, что он пытался срезать путь — и у него самого начало отдаваться в боку от долгой ходьбы. К счастью, не так сильно, чтобы портить кому-то настроение. А еще рядом рысил Джек, ласково прижимаясь пушистым боком и глядя необычайно умными и понимающими глазами, распахивал пасть, вываливал бархатную тряпочку языка — словно улыбался, и Влад не мог не улыбаться в ответ, чувствуя себя совершеннейшим идиотом. Говорил с ним увлеченно, умилялся псу — совсем домашнему, смирному, как будто и не тому вовсе, что вчера кидался на наемников. И за себя брала досада: вроде взрослый бес, капитан, а все равно пробивается это глупое «Кто хороший мальчик? Кто? А ну дай лапку!» Но Джек был счастлив до щенячьего визга и облизывал ему пальцы, потому Влад старательно давил в себе гордость. На него нахлынуло необычайное спокойствие…

Уже стоя возле нужного здания, на первом этаже которого разместилось кафе, Влад аккуратно оттеснил в сторону Сашу и пристально на него поглядел. Либо Саша храбрился и старался сделать вид, что все в порядке, либо действительно записки старика Лаврентия сослужили им хорошую службу. Без лишних слов, прочтя все по его взгляду, Саша протянул Владу руки ладонями кверху. Подпрыгивая, рядом кружил Джек, но Ян отозвал его коротким посвистом.

Рисунки на бледной, почти просвечивающейся коже медленно начинали складываться во что-то осмысленное и обретать значения. Рисовали их никаким не магическим раствором, как полагалось, а обычным перманентным маркером, линии которого начинали стираться и подплывать; по старательности Влад бы и без рассказов Аннушки узнал в художнике Белку. Поразившись тонкости ее работы, он некоторое время молчал.

— Помогает, вот, — скромно признался Саша. — Немного жжет ладони, но вроде бы так и должно быть. Надолго их не хватает, приходится подрисовывать…

— Это ж енохианский, — наконец сказал Влад. — Ангельские буквы. Я не особо умею на них читать, да и помнит их теперь мало кто… Ну конечно! Если сила исходит от Небес, управляться она должна их словами… Как себя чувствуешь?

Удивительно: он бы ни за что не подумал, что снова встретится с мертвым языком ангелов. Мертвым — его же, их, гвардейскими стараниями! Из тех, кого он знал, немного говорить на нем умела одна Кара, да и та стала забывать сложную грамматику за века, проведенные в Аду, который она почитала родным домом… У него на спине была пара строк на ангельском языке, но Влад понятия не имел, что за заклинание там выбито — верил Каре на слово.

— Получше мне, — неловко произнес Саша. — Там, в конверте, целая диссертация. Удивительно, как священник в этом разбирался: сплошь заклинания и пентаграммы. Некоторые символы притупляют видения, а другие обостряют, но я еще не совсем понял, что к чему относится… Отвары, рецепты. Что-то шаманское. Судя по дневниковым записям, отец Лаврентий ездил в Сибирь к коренным народам…

Понаблюдав за ним, вроде бы восторженным, Влад понял, что Ивлин старается избегать главного вопроса, точно вдруг разуверился в том, что хочет спастись от пожирающей его силы. Ковыряя асфальт кроссовкой, Саша потупился и замолчал. Незаметно они остались одни под кривым деревом, торчавшим среди тротуара и шепчущим что-то на ветру. Мучаясь, Влад расхаживал вокруг него — Ян всегда ворчал на эту привычку разгуливать в такт мыслям, переключателями щелкающими в голове.

— Но способ избавиться от видений есть? — настырно спросил Влад, видя, что он колеблется. — Да? Так в чем дело?

— Ритуал, — сглотнув, выдавил Саша. — Я не так много понял, там одни записки на полях. Думаю, вы сможете разобраться, если будет время, но решил, что пока можно и подождать с этим… Ведь не к спеху же.

Резко остановившись, Влад посмотрел на него в упор — Ивлин отводил глаза, избегая прямого взгляда. Кусал обветренные сухие губы — почти до крови. Все-таки заглянув ему в глаза, Влад увидел привычную воспаленную красноту — ничего критичного и страшного, как когда-то, но вид у Саши был, словно он денек не спал и зубрил какие-нибудь конспекты перед экзаменом. Больше всего их стажер напоминал заморенного бледного студента во время сессии, хотя успешно окончил инквизиторскую академию.

— Я полезен, — выговорил он. — Могу предсказать беду. Помните, как я увидел аварию? Может, вы потому смогли увильнуть в сторону и не врезаться в автобус, что вспомнили про «красный»? Я увидел взрыв и смог спасти Вирена… и Ринку, и того важного мага, и еще людей! Если мы сейчас лишимся такого сильного козыря, каким опасностям можем подвергнуться? Вас ранили вчера — в следующий раз я смогу предупредить заранее…