Ринка висела высоко над ним, точно героиня из ужастика про экзорцистов и одержимых; черные локоны колыхал ветерок, которого Влад не ощущал, или — как будто она была под водой, прекрасная и вечная утопленница, тревожимая водным течением. Лицо Ринки — та его сторона, что Влад мог рассмотреть, — оказалось бледным и неподвижным, как посмертная маска.
— Ебучий «Омен», что ж ты делать будешь… — слабея, пробормотал Влад, растерянно оглянулся.
О том, чтобы отпустить Зарита, он и помыслить не мог, но и бросить нагловатую наемницу не оказался способен — Ян бы вдохновенно заговорил о долге, о службе, но Влад не мог найти этому чувству, скребущему в груди, названия. Знал, что его переломало бы, оставь он Ринку, демоницу, которую он знал мельком и по рассказам Вирена.
Как будто откликнувшись на звук его голоса, утонувший в темных глубинах этого ужасающего места, Ринка начала медленно спускаться — осталось подставить руки. И стиснуть зубы, чтобы не заорать в голос; возле ухо тяжко застонал Зарит, но не смог очнуться. В отчаянии оглянувшись, неудобно прижимая к себе и бесчувственного солдата, и демоницу, безвольно обвисшую, Влад потащился назад. Было немыслимо душно, еще немного — и он бы рухнул без сознания рядом с ними, потому спешил, продираясь сквозь изнанку. Выставленные щиты трещали и ломались, сердце стискивало — в груди ныло.
Мелькали искры, как у перерезанных проводов, жалили электрически; тени потянулись к ним жадно, теперь не такие зыбкие, а кажущиеся ощутимыми и опасными. Не зная, что еще сделать, Влад беспомощно оскалился по-песьи, показывая искаженную трансом пасть, рыкнул, и видения шарахнулись в сторону. Не глядя на них, Влад стремился назад, и очертания комнаты стали вставать перед ним. Вел же Влада отзвук контракта, привкус мрака, который он ощущал постоянно. Каков он был, Влад бы с трудом ответил — чистая сталь, холодное железо на языке. Последним рывком Влад преодолел последнее расстояние, отделявшее его от родного человеческого мира. Закричал.
Спало, словно ничего не было, а Влад, пошатнувшись, рухнул на пол, спиной, лопатками вжимаясь в холодный пол. Нииран по-прежнему валялся без сознания или хорошо притворялся, но с наручниками был неопасен; рядом, опрокинутые, лежали Зарит и Ринка, а к стене Ян прислонил вытащенных — слава Деннице! — Волка и Вирена. Заметив мальчишку, Влад облегченно выдохнул и почувствовал силы встать, пошатываясь. Все тело болело, отбитое, истерзанное. Изнанка сполна нахлебалась его крови; мрак бы и вовсе сожрал живьем, если б не Ян. Поднявшись, прислонившись к стене, Влад запоздало сообразил, что прекрасно видит в темноте; удивился, ведь собственными глазами видел битые лампы под потолком, но, оглядываясь, заметил множество заклинаний-светлячков. Нервно Влад цапнул воздух у лба, но, к счастью, смог найти небольшие и аккуратные бесовские рожки, точно это все было кошмарным сном… Нашарил взглядом Яна.
Что-то внутри у Влада надорвалось. Он вспомнил все зловещие предостережения Евы, которая, казалось, сейчас должна была злорадно расхохотаться откуда-то сверху. И смотрел на Яна, забыв обо всем на свете, смотрел на залитые чернотой белки глаз, на развевающиеся от невесть откуда взявшегося ветра волосы, на хищный оскал. И на взбесившийся мрак, хлещущий вокруг.
В голове у него копошились мысли, наслаивались; там вспыхивали одно за другим старые воспоминания, еще пятнадцатилетней давности, когда Яну свалилась в руки огромная своенравная сила. Всего-то нужно — закончить здесь. Одной пули должно хватить на них двоих, контракт довершит остальное: они связаны накрепко, спаяны, душа — одна…
— Ян, родной мой… — растерянно пробормотал Влад. Единственное ласковое слово, которое он позволял, ершась и смущаясь всех этих нежностей. И замер.
Он вдруг внимательно посмотрел на то, что Ян творит, и это вовсе не напоминало действия обезумевшего Всадника, готового сдвигать с осей миры и взмахом руки уничтожать цивилизации. Ян пытался привести в себя Волка, что-то причитая. Руки у него дрожали, но Волк все не отзывался на его тормошения. Голова его безвольно моталась, и Ян приходил в отчаяние.
— Влад, да не стой ты, помоги мне их поднять, что ли! — крикнул Ян сердито, нервным движением заправляя выбивающуюся прядку за ухо. Черные глаза глядели непривычно, но он, видно, просто забыл. Забыл выйти из транса, больше боясь за измотанных бойцов, которых вышвырнула, почти пережевав, изнанка, чем за себя. — Я один не смогу…
Преодолевая внезапное онемение, Влад неотрывно следил за ним. В черных, как будто затянутых нефтяной пленкой глазах, отражались неоновые огоньки зависших над ними заклинаний.
— Ты… — запутался Влад, неясно размахивая руками, — то есть… ты…
— Областной театр имени Влада Войцека, — довольно усмехнувшись, похвастался он. — Ну, нам нужно было сбить его с толку, психологическая атака и все такое… Ты поверил? — вдруг охнул Ян. — Правда? Денница, прости, я совсем не подумал предупредить… Но ведь контракт!
Конечно, Влад и сам сглупил: чего ему стоило проверить связь и почувствовать, что душа Яна, заключенная в подвеске на его шее, по-прежнему отзывается чистым мелодичным звоном, не дребезжит магическим безумием… Слишком испугался — да разве он когда-то мыслил трезво в бою? Ни единожды.
— Какой же я дурак, — облегченно улыбнулся Влад. Рассмеялся. — Купился, снова купился, черт побери эту Еву… В жизни не поверю ни единому ее слову!
В гробу он видал ее предсказания: а Ян легко удержал всю огромную силу, сам смог выкарабкаться с обрыва, на котором они будто бы повисли. Хотелось рассмеяться, радостно улыбаясь, с вызовом воздевая голову к потолку, хоть там не было на темном небе ни ангелов, ни божеств. Хотелось подойти ближе — черт его пойми, зачем. Тянуло, влекло. Обнять бы, положить голову на плечо и затихнуть — и пусть весь мир ждет.
Но Влад пошатнулся, прижал руку к своему боку, отстраненно подумал, что на пальцах осталось что-то жаркое и липкое, и осел, прислоняясь спиной к стене.
========== Глава XV ==========
Когда Влад рухнул, сразу стало понятно, что дело плохо. Мигом забыв о захваченном маге, понемногу приходящих в себя гвардейцах и даже о шуме с лестницы, откуда доносились громкие тревожные голоса инквизиторов, Ян ринулся к нему, успев подхватить прежде, чем Влад стукнулся своей и без того бедовой головой обо что-нибудь твердое. Потеряв сознание, он пугал мертвенной — хуже, чем обычно, почти в синеву — бледностью и прерывистым дыханием; бок был мокрый от крови, рубашка висела липкими неопрятными клочьями. Теперь, когда Влад отключился и больше не прятал боль, выедающую его, сжигающую изнутри, по контракту плавно растеклась агония, как расплавленное огненное пятно на изящном переплетении нитей. Всхлипнув от чужой боли, Ян упрямо принялся оттягивать ее на себя, стремясь избавить от мучений; он не думал о себе, зная о высоком болевом пороге, и был уверен, что сможет обмануть собственные чувства: раны на нем нет, значит, и болеть нечему… А Владу необходимо было немного времени, чтобы отдохнуть.
Всматриваясь в безжизненное лицо, он чувствовал абсолютное отчаяние — и беспомощность, от которой скребло на сердце. Несколько минут назад Ян мог бы в мелкие мясные клочки порвать Высшего мага, не прилагая особых усилий, одним желанием, подстегнутым закипевшей яростью, а теперь не знал, что делать. Что толку от силы, если не можешь спасти тех, кто дорог, если вынужден выть над ними, как обычный смертный, каких сотни вокруг. Даже Всадник не сможет отбить у Бездны человека, за которого готов погибнуть сам; если бы жертвы что-то значили, Ян бы с радостью обменялся с ним местами.
Когда в зал ворвались, забытый им Нииран попытался что-то выкрикнуть: может, заклинание, простенькое — без жестов сильного не наколдуешь, — но не смог. Едва он раскрыл рот, показывая окровавленные клыки, прямо на него кинулась молнией демоница, в которой Ян с трудом узнал Айю. Лезвие ее короткого меча остановилось, дрожа, в волоске от горла мага, затыкая его лучше любого кляпа; перекошенное лицо напротив окончательно убедило Ниирана, что стоит сдаться, и он выразительно моргнул и опустил голову, когда Айя убрала меч. А Ян застыл, поддерживая Влада, прижимая его к себе, и неверяще рассматривал обычно ласковую и учтивую демоницу, которая сейчас напоминала чудовище, вырвавшееся из глубин Тартара: перемазана в крови, глаза горят кострами, а из горла рвется громкий рык. Очнувшись от прочих криков и перекличек, он подумал, что сам выглядит не лучше и порадовался, что рядом нет зеркал…
