— Думаю, пора выдвигаться, — сказал Рыжий, как будто подслушавший его мысли. — Наверное, сегодня я могу попытаться нашарить след наших… Их много, они шумные, постоянно колдуют, — пояснил он. — Такое возмущение на изнанке всегда заметно. Особенно на местной, она ж мертвая. Но мне вчера было очень больно на нее глядеть.

— Не перенапрягайся, — попросил Вирен.

— Думаешь, если не справлюсь, я здорово вас замедлю?..

— Не в этом дело, идиот. Хотя… лучше бы нам и правда поскорее перебирать ногами.

Они быстро собрали немногие вещи, что остались в пещерке, Вирен накинул на себя грязный пропыленный мундир, рукав которого держался истинно чудом — на нескольких нитках. Все равно нужно было во что-то кутаться холодной ночью, а вид мундира успокаивал. Перекрещенные сабли, вышитые серебряной ниткой, все еще зубасто скалились с плеча, такие знакомые, но лычкам на погонах пришел конец.

Снаружи Вирен и Рыжий наткнулись на Амонею, тревожно глядевшую назад, на горизонт. За вчерашний путь Вирен успел заметить, что демоница стала очень бояться неба, и часто спрашивал себя, что такого она увидела в огненных глазах ящера… Хотя мощных клыков, разгрызших несколько демонов, должно быть, хватило, чтоб запомнить на всю жизнь.

— А где Ринка? — спросил Вирен, поправляя на плече неудобно скрутившуюся лямку сумки. Нехорошее предчувствие заворочалось в груди, он погладил винтовку.

— Она это… в кустики… — замялась Амонея.

Вирен уставился на пучки сухого хвороста, торчавшие между камней, хмыкнул. Решительно придвинулся к оробевшей Амонее и четко выговорил:

— Не разделяться! Ни на минуту не терять из вида, разве не ясно? Отойди на пять шагов, отвернись, если очень хочется. Но всегда — рядом. И с оружием! — Вирен указал на винтовку Амонеи, напоминая, что Ринка предпочла не вытаскивать оружие из мертвых рук, как они с Рыжим. — А если ее сейчас доедают?

Попытавшись что-то ответить, Амонея не смогла справиться: от испуга начала заикаться. Вирен отступил от нее с тяжелым вздохом; он вовсе не хотел ей навредить, а пытался научить, однако теперь демоница беспомощно задыхалась, сжимаясь, как будто боясь удара. И поблескивающими, широко распахнутыми глазами смотрела на него, что Вирену стало как-то совсем нехорошо.

К счастью, сбоку появилась Ринка, и все расслабились. Грязные, еще хранящие кровь и пыль волосы она на ходу связывала в тугой хвост на затылке, брезгливо кривясь. Встретившись взглядами с ними, Ринка молчаливо пожала плечами. Она выглядела особенно хрупко — тонкая, безоружная. Вирену хотелось силой всучить ей винтовку, но он никогда не посмел бы так сделать.

— Ну что, попробуем залезть наверх? — предложила Ринка, указывая на следующую гору, выглядевшую куда мощнее и внушительнее той, в которой они заночевали. — Сможем посмотреть, куда дальше!

Ее голос звучал бодрее и веселее, чем вчера, когда под конец дня они доплелись до этой пещерки и рухнули без сил. Ринка старалась не унывать — и Вирен уважительно кивнул ей. Ему тоже хотелось, чтобы был кто-то, кто их вел, кто знал, что делать, потому что Вирен в последние дни чувствовал себя заплутавшим ребенком. Таким его гвардейская Троица выволокла с пожарища родительского дома.

Ринка пошла первой, стараясь подавать им пример, хотя Вирен подметил, сам того не желая, как сильно у нее трясутся запястья. Да, в любом деле требовался был кто-то отважный, кто идет впереди, даже если дело совсем гиблое. Так шла Кара, ведя гвардейцев на Рай. Дело им предстояло куда проще, чем штурм вечной твердыни ангелов, и Вирена приободрил решительный вид Ринки.

А потом заныли натруженные мышцы, и он чуть не помер. Однако, глядя на несчастного Рыжего, едва дышащего от скоро взятого темпа, Вирен понял, что не один мучается. Страдать с кем-то всегда легче.

Иногда Вирену казалось, что они не прошли и километра. Он мечтал о часах — обычных таких работающих часиках с мерно передвигающимися стрелочками… Без них подъем казался вечным, реальность путалась и искажалась. Задул ветер, швырнул ему в лицо горсть невесть откуда взявшегося песка. Обожгло рот, глаза. Вирен судорожно отплевывался, пришлось остановиться.

— Тут где-то пустыня! — Рыжий обрадовался как ребенок. Он-то все детство провел в небольшом оазисе Раште, затерявшемся среди огромной пустыни, так что должен был почувствовать себя как рыба в воде.

— Ну нет, только не пустыня! — застонала Ринка. — Там негде скрыться от жары, да и прятаться от хищников…

— Зато видно хорошо, — встрял Вирен, еще утиравшийся. — Обоз на горизонте не различит разве что слепой, да?

— Идемте! — неожиданно потребовала Амонея. Известие приободрило ее. Ей наверняка казалось, что они близко к отряду, где их обязательно накормят и дадут отдохнуть, а Вирен не стал ее разочаровывать.

Небольшой передышки хватило, чтобы начать взбираться с новыми силами. Вирен сам не знал, откуда в его друзьях столько внезапно проснувшейся мощи, но он тоже, поддавшись наивности Амонеи, подумал, что Рота близко, и стал представлять их лица — даже тех, кого не было рядом. Тем и шел.

Впереди был очередной крутой подъем. Вирен притормозил, упираясь ногами в колени. Винтовка на его спине была будто бы целиком из свинца. Отдышавшись, пошел снова, превозмогая ломоту в костях.

Они немного отстали от Ринки и Амонеи: Рыжий остался, чтобы помочь, если станет совсем худо. Шагая рядом, чуть поскальзываясь, но держа равновесие, Вирен хотел что-то ехидное сказать, но не смог. Оперся на Рыжего плечом, когда стало совсем невмоготу. Не слушая его спутанную речь, Рыжий широко помахал обернувшимся демоницам. Вытащил из сумки фляжку, поболтал и протянул Вирену.

— Два глотка.

— Там твоя доля. Тебе нужнее, как ты колдовать будешь уставший…

Рыжий низко зарычал, и Вирен заткнулся. Глотнул торопливо, и горло обожгло, словно Вирен вздумал выпить жидкий огонь.

— Ты отдал мне кровь, благодаря тебе мне гораздо легче, чем вам, — проговорил Рыжий, — и вода — меньшее, чем могу пожертвовать я.

Вирен взглянул на него долго, пытаясь рассмотреть что-то, что раньше не замечал.

— Знаешь, на Девятом есть обычай. Они верят, что Создатель нечестно обошелся с демонами, лишил нас красивого вечного мира — Рая… И разбросал наши души. Иногда встречаются те, кто должны были родиться братьями, и нужно выпить кровь, чтобы скрепить связь. Что-то такое.

— И ты веришь в это? — рассмеялся Рыжий, но осекся. — Видит Денница, у меня куча сестер. Творец вполне мог лишить брата, а то слишком жирно получается. Ну, давай, идем.

Они догоняли демониц короткими шагами.

— Слушай, а насчет Амонеи, — вмешался Рыжий, понизив голос. — Мне кажется, у нее что-то не то творится с головой. А у нее оружие! Как думаешь, не стоит ли аккуратно его изъять, пока она с перепугу не стала палить по нам?

— У тебя тоже крыша неровно сидит, что ж теперь, связывать тебя? — огрызнулся Вирен. Ему захотелось защитить маленькую демоницу, куда меньше их привыкшую к войне. — Я своим друзьям доверяю.

— Да она вокруг тебя увивается, наверняка по уши влюбилась… — неожиданно ухмыльнулся Рыжий. — И ты тоже хорош.

— Я? — искренне изумился Вирен. Он даже притормозил. — Да нет… Это я просто… У нас принято, чтобы старшие о новобранцах заботились, вот я и старался ей помочь. Разъяснить там… Ну тебя! — отмахнулся он. — У меня с Гвардией так не работает, понимаешь? Семья! Она мне как сестренка младшая, а с сестренкой — это, блядь, очень нездорово… Ты вот мне тоже как брат, и Ринка…

— Буквально первым, что ты сказал нам с Ринкой при знакомстве, было предложение сообразить на троих.

— Я запаниковал! И у вас были очень мрачные и серьезные рожи, я подумал, будет лучше как-нибудь рассмешить. Да и вообще я вас не знал тогда…

Рыжий пожал плечами и посмотрел вслед Ринке. Еще вчера он осторожно поинтересовался, действительно ли очнулся на коленях у плачущей Ринки или это помнилось бредовое видение, а теперь медленно сживался с мыслью, что так оно и было. Может быть, это была одна из тех вещей, что помогали Рыжему держаться и забывать о связи с драконом и пугающим Голодом. Не слишком надеясь на исцеляющую силу романтических чувств, провозглашаемую каждой второй сказкой, Вирен решил как можно больше быть с ним рядом и следить за товарищем.