Оставив щедрые чаевые, Анна вышла на улицу, огляделась. Народу на улице было немного — по меркам Петербурга, конечно, — а долго ждать автобус ей не хотелось, поэтому Анна пронеслась вампирским вихрем по длинному проспекту, свернула к реке, на набережную. Ветер шаловливо взметнул волосы.
Она запросто нашла то самое место, заметив толпу. Полицейские с помощью дежурных инквизиторов растянули защитное заклинание, которое попросту не позволяло никому приблизиться. С трудом просочившись через толпу, Анна увидела нескольких испуганных коллег, а чуть дальше — покачивающийся на волнах корабль. Не слишком большой — и впрямь напоминавший ботик, как и сказал Андрей. И совсем не похожий на современные катера — старый, деревянный…
Ивлин оказался рядом, с облегчением заметил Анну среди собравшихся. Его хмурое лицо кратковременно осветила улыбка. Но Анна почти не замечала полицейского, глядела на людей на древнем кораблике. Они были похожи на ее сородичей — такие же бледные, какие-то безжизненные, почти невзрачные. Казались немного ниже петербуржцев — около полутора метров. Одеты они были в кольчуги, которые уже износило время. Странные люди — все же именно люди, а не какие-нибудь демоны, хотя и очень древние — о чем-то переговаривались на своем языке.
— Неужели ни у кого не было амулета-переводчика? — удивилась Анна.
— Были, да в том-то и проблема, что он их не считывает. Слишком сильная защитная магия, не получается взаимодействовать, — откликнулась какая-то ведьмочка. — Нужен кто-то, кто шпрехает на немецком!
Анна неуверенно кивнула. Она и впрямь родилась в Германии, но, глядя на странных гостей, заколебалась: казалось, что эти люди куда старше ее, во времена Анны никаких кольчуг не носили… Но она все же шагнула вперед, неловко поздоровалась. Подумала, что звучит странно, непривычно — все же последний век Анна провела в России, однако вампирская идеальная память помогала ей. Научившись чему-то, она уже не могла забыть…
Речь у этих людей и правда оказалась дивная, певучая, но понятная, хотя и с оговорками. Анна старалась изо всех сил, переводя сгрудившимся рядом полицейским; пораженно выдохнула:
— Нибелунги!
— Кто? — переспросил Андрей настороженно.
— Ты что, в школе не учился? — возмутился его коллега, Ромка — круглый и жизнерадостный полицейский. — Такие карлики. Золото хранят!
— О, а где золото? — тут же заинтересовалась ведьмочка.
Анна постаралась отрешиться от по-детски спорящих коллег. Нибелунги, дети тумана… Она слышала истории о них, но всегда думала, что это лишь старые сказки, годные только для того, чтобы придумывать о них героические баллады и трогательные любовные стихотворения. Но и вампиров когда-то считали не более чем вымыслом.
Они спасались от каких-то врагов — Анна так и не поняла, что нибелунги имели в виду. Магия должна была вывести их, но что-то сломалось, и они попали в безвременье; там они в ужасе ввели себя в колдовской сон, чтобы дождаться того времени, когда изнанка выпустит их в реальный мир. Кораблик веками плыл по неведомым измерениям, блуждал, пока наконец-то магия не смилостивилась над ними…
Нужны ли они были современному миру? Что им здесь искать? Анна растерянно оглянулась на толпу, которая снимала все происходящее на телефоны. Скрыть нибелунгов уже не получится… И она так и не поняла, почему хотела бы попытаться это сделать.
Но Анна знала, как нынешний век отличается от всех предыдущих… и было ли в нем место для легенд из минувших дней? Иногда она сомневалась, есть ли тут место для нее… Анна с сожалением посмотрела на этих потерянных во времени людей, которые отчаянно оглядывали современный город.
— Нужно в межмировой отдел, наверно, они с таким разбираются, — послышалось чье-то здравое предложение. Анна кивнула. Что еще она могла сделать?
Нева уныло плескала невысокими волнами в бок кораблика. Где-то над ними грохотала собирающаяся гроза. А Анна наблюдала за тем, как нибелунги, побряцывая доспехами, сходят на берег и оказываются среди пестрых шумных людей и нелюдей, и печально, немного горько улыбалась.
Что-то ей подсказывало, что их путь домой безвозвратно утерян.
========== 25. кадр ==========
Анна долго-долго всматривалась в стоп-кадр. На видео как будто чего-то не хватало. Конечно, и камера была не то чтобы лучшая, и это только в фантастических фильмах картинка при приближении не только не расплывается, но и становится четче, однако это был не ее случай. Запись нападения казалась какой-то неполной, так что Анна, подтянув к себе блокнот, сделала несколько заметок.
Возможно, нападавших было двое. И второй или скрывался за заслоном магии невидимости, или был таким же вампиром, как она. Анна вздохнула и снова уставилась на экран компьютера. Некоторые новейшие камеры улавливали присутствие вампиров — не их изображение, а скорее… отпечатки ауры, остававшиеся там, где стоял кто-то. Жаль, конечно, что не везде такие камеры стояли, особенно — в спальных районах.
Позволив себе отвлечься, Анна невольно перевела взгляд на стену, где висело несколько фотографий. Сотрудники, которые радостно улыбались в камеру — снято на каком-то корпоративе, когда они все не настолько убитые, как обычно, и даже немного отдохнувшие. Разумеется, Анны на фото не было — с самого основания этого офиса. У нее и в удостоверении был небольшой портретик, как в старых медальонах, которые дарили возлюбленным — Анна сама никогда не была такой сентиментальной, однако видела их.
По крайней мере, у них всегда был тот, кто подержит фотоаппарат и убедится, что все попали в кадр и никому не обрезало руки и ноги. Никто не справлялся лучше Анны, когда все были уже пьяными и развеселыми. Тут ее дотошность и строгость пригождались, как и на инквизиторской службе.
Когда-то Анна возлагала большие надежды на фотографию, однако быстро поняла, что гибельная магия скрывает ее от объектива так же надежно, как и от зеркального отражения. С этим… просто нужно было жить. Так же, как с вечной жаждой. Иногда не видеть своего лица было так же мучительно.
Поначалу фотографы терялись, говорили, что случилась какая-то техническая ошибка. Все же фотоаппараты были тогда не настолько совершенны. Со временем Анна перестала пытаться.
И поэтому она удивилась, когда ей на очередной Новый год преподнесли коробку. Вручали ее вместе — Ян с Владом, хитрая Тина, смущенный Саша Ивлин. Скинулись и купили ей навороченную камеру, которую Анна поначалу даже опасалась взять в руки. Она никогда не просила, не говорила, что хотела бы заняться фотографией, но Анна призналась себе, что мысли об этом мелькали в какой-то момент. Когда она в очередной раз перехватывала старенькую офисную камеру, чтобы запечатлеть коллег…
Ей нравился процесс. Поиски ракурса, игры света и тени, направляющих линий. Для этого подчас требовалось терпение, которым могли похвастаться только бессмертные… А иногда на Анну, отправившуюся по вызову в очередной закоулок Петербурга, нападало вдохновение и она находила идеальный кадр — и так жаль становилось, что камера лежит где-то дома… Так что она кропотливо делала заметки в телефоне, чтобы вернуться позже.
Анна любила снимать Петербург… но почему-то у нее не получалось показать его обитателей, и на фотографиях оказывались пейзажи, сложная архитектура, древние здания — уже на последнем издыхании, виды на реку, темное суровое небо… Анна не знала, для чего это делает, но ей нравилась… сама съемка. Снимки она проявляла и раскладывала у себя в альбоме, снова чувствуя себя страшно старомодной. Но не было никого, кто Анну бы осудил.
Она налила себе кофе, вернулась к компьютеру. Нужно было как-то найти пропавшего вампира со стоп-кадра, а для этого снова придется опрашивать людей из того двора — в надежде, что те знают, что за нечисть там обитает. Если бы Анну кто попросил, она бы первой сделала пожертвование на создание фотоаппарата, который снимал бы вампиров. И не только потому что ей иногда хотелось посмотреть на свое лицо — из чистого любопытства, конечно… А потому что многие расследования стали бы куда проще, будь такая возможность.
