Вроде, получалось.

Лютик поерзал на его груди и, кажется, стал просыпаться.

Несмотря на то, что Ламберт хотел уехать, после их поцелуя, ему пришлось задержаться. Дать себе привыкнуть к такому стремительному развитию их отношений.

Эти два дня они провели вместе, и, несмотря на то, что их отношения не сильно поменялись, Ламберт был сбит с толку.

По правде говоря, за эти два дня они поцеловались всего два раза. И каждый раз инициатором был Лютик.

Это и утешало, и пугало.

И они спали вместе. И много обнимались.

В общем, несмотря на то, что в их отношениях, на самом деле, мало что поменялось, Ламберту надо было привыкнуть.

Лютик покряхтел, а после прижался носом к шее Ламберта.

— С добрым утром, — сонно прошептал он.

Ламберт погладил его по спине, перевернулся на бок и, поцеловав Лютика в макушку, что-то промычал. Лютик в его руках был расслабленный и теплый.

И все-таки жить было можно, если напоминать себе, что ничего не поменялось. Что Лютик просто вышел на новый уровень тактильности. Что их отношения всегда будут такими… неоднозначными.

Ламберт решил, что он для Лютика будет… средством.

Средством, через которое Лютик будет принимать тело альфы, поцелуи и объятья, близость. Чтобы стать менее диким в этом плане.

Но Ламберт ошибался.

Его проблема была в том, что неважно, как часто он себе напоминал, что Лютик тоже что-то чувствует, он слишком много думает о своих чувствах и о своем месте в этом всем.

Здоровая черта, только если ты не ставишь на ноги травмированного человека, который нуждается в тебе сильнее, чем в ком-либо еще.

В любом случае, они выехали в этот день.

Ламберт решил наконец доехать до этого треклятого Лос-Анджелеса.

Первая часть дороги превратилась в лекцию.

Ламберт говорил:

— Ты же жил в Нью-Йорке и имеешь представление о больших городах, так?

Лютик кивнул, сжимая в своих руках руку Ламберта, лежавшую на его бедрах. С сегодняшнего утра Лютик выглядел излишне задумчивым, даже сейчас, казалось, он слушал вполуха.

— В Лос-Анджелесе много людей. Очень. Я всегда буду рядом с тобой, но тебе нужно, кхм… подготовиться к этому. Но держись меня и если почувствуешь, что что-то не так — скажи мне. Я найду для тебя уединенное место и попробуем тебя привести в чувство. Я, конечно, постараюсь избегать каких-либо прогулок по городу в принципе, но все-таки…

Он повел плечом.

Лютик кивнул.

Нахмурившись, Ламберт спросил:

— Лютик? Ты с утра сам не свой.

Лютик дернулся, будто опомнился. Будто за весь этот день до него впервые дошло, что к нему обращаются.

— Я просто… Думаю…

— О чем?

— О наших отношениях.

Ламберт тяжело выдохнул.

— Да, я понимаю тебя. Я тоже. И пока не пришел ни к чему здравому. Это сложнее, чем я думал. Хотя, наверное, я просто не был готов к такому стремительному развитию…

Лютик растерянно кивнул. Ламберту снова показалось, что он его и не слушал толком.

Лютик пробормотал себе под нос:

— Я думал, что я тебе нравлюсь…

Ламберт моргнул и сглотнул. Он не нашел, что ответить, так что просто предпочел сделать музыку погроме и снова вернуть свою руку в плен ладоней Лютика.

Да, нравился.

Ламберт стал понимать, что он нравился даже как-то излишне сильно, чтобы игнорировать это.

Бескорыстная любовь.

Ламберт же понятия не имел, откуда это могло взяться. Он думал об этом почти каждый день, но усилия не были оправданы.

Во время остановки, жуя бургер, Ламберт все еще думал. По правде говоря он уже устал думать, но мысли снова и снова возвращались к Лютику, стоило тому попасть в его поле зрения.

Ему отчаянно хотелось доехать до Лос-Анджелеса, найти Йеннифер и излечить Лютика. А потом, с новым им, здоровым и в своем уме, пытаться что-то строить.

Про себя он испугался: а разве это честно?

Разве сейчас, в болезнь, не показывается настоящая личина их возможных отношений?

И нормально ли это, что он уже уверен, что готов строить с Лютиком отношения?

Он ребенок. А любовь к Ламберту могла быть вынужденной. Ламберт единственный человек в его окружении, единственный, кто добр к нему и мил с ним, вот Лютик и… захотел его.

Но с другой стороны ведь и Ламберт неравнодушен к Лютику. Ведь он тоже что-то к нему чувствует, и это что-то — оно необъятное, и будто бы жило в нем уже давным давно. Какой-то странный поток сознания…

Он вскинул голову и отвлекся от потока этих мыслей, когда ощутил на себе пристальный взгляд Лютика.

— Все хорошо?

Лютик кивнул и повел плечом. Но смотреть не перестал.

Пообедав, Ламберт уточнил адрес отеля. Он решил остановиться в Аризоне на одну ночь и снова выехать. Кивнув сам себе, он открыл дверь перед Лютиком.

Тот замер перед машиной, посмотрел на Ламберта и внезапно потянулся к нему.

Ламберт отшатнулся и покачал головой. Он просто не хотел целоваться на заправке! На людях, с подростком! Тем более таким худым, что издалека его можно было вообще за ребенка принять!

Лютик отшатнулся от него, пораженно моргнув.

Ламберт с опозданием понял, что он сделал.

И спешно попытался оправдаться:

— Лютик, это об…

Лютик покачал головой и, не дав ему договорить, сел в машину, закрыв дверь.

Ламберт остался стоять вот так, ощущая себя глупым и брошенным.

Их отношения начали налаживаться, Лютик стал ему доверять, а Ламберт… снова начинает думать только о себе, думая о том, как он страдает, забывая о том, кому из них по-настоящему плохо.

Пораженный и сбитый с толку он так и замер, и силой заставил себя обойти машину и сесть за руль.

Только спустя несколько километров, он решился заговорить:

— Лютик, детка, я…

— Пожалуйста, не надо. Не говори сейчас со мной. Я хочу… побыть в тишине.

Ламберт растерянно кивнул, а после плотно сжал зубы, а в руках — руль, желая хорошенько вписаться в него головой.

Очевидно, он все портил с такой же стремительной скоростью, как все и развивалось.

Это было похоже на эмоциональные качели, которые он специально раскачивал, и по этому поводу он чувствовал себя виноватым. Он не хотел вредить Лютику, а тем более осознано.

В голове заискрились моменты того самого видео, и это хоть и привело Ламберта в чувства. В агрессию, злобу, бессилие, но сейчас Ламберт осознал, насколько, на самом деле, этот метод был бесполезен в данный момент.

Да, он злился от осознания, что должен был носить Лютика на руках, помогать ему и лечить, а не… не делать хуже, но это же все оставалось только мыслью, которую Ламберт вертел бесчисленное количество раз в своей голове. Это ни к чему не приводило.

Но он ведь просто был напуган!

Напуган своими чувствами и чувствами Лютика.

Он едва привык к их объятьями и близости, а тут… тут поцелуи, которые вполне четко и ясно обозначили их род отношений.

А Ламберт обнаружил, что просто не был к этому готов.

Однако воспоминания о видео заставили его действовать.

Он ничего не говорил, но он сам взял руку Лютика в свою. Поцеловал его в костяшки и продолжил сжимать.

Лютик не вырвал свою руку, и краем глаза Ламберт увидел, как Лютик удивленно на него посмотрел. Будто бы Ламберт впервые его за руку взял, ну честное слово.

До отеля они ехали молча.

Выходя из машины, Ламберт приобнял Лютика за плечи, приободряя. Он улыбнулся ему и, когда Лютик ответил ему улыбкой, крепко сжал его руку в своей и повел вперед. Они заселились в отель и, когда Ламберт осматривал спальную, Лютик тихо подошел к нему со спины, коснувшись его руки.

Ламберт вздрогнул и повернулся.

— Ох, напугал. Ты такой молчаливый в эти дни… Честное слово, это сводит меня с ума.

— Лютик не нравится тебе, так?.. — спросил он тихим голосом.

Ламберт замер.

Лютик сбивался со своих попыток и начинал говорить в третьем лице каждый раз, когда забывался в сильных эмоциях.

Сейчас Лютик не радовался и счастливым не был. Значит эмоция, в которой он забылся, явно не положительная.