– Кстати о переменах, – она хитро улыбнулась, – сижу вчера я, значит, смотрю спокойно телевизор, и тут мимо окна что-то пролетело.

Она заговорчески оглядела Стива, Тони и остановилась на Питере.

– Что-то в красно-синем трико!

– Это не трико! – Питер завыл и посмотрел на Старка, который выглядел так, будто его протеже открыл новый химический элемент.

– Питер, ты патрулировал?

– Ну… да, спас пару соседей.

Тони продолжал молча на него смотреть.

– Мистер Старк, мне ничего не угрожало!

Внезапно тот встал и обнял Питера сзади за плечи, потрепав по волосам. Но сразу же поймав умилённые взгляды остальных, взял себя в руки и вернулся на место.

– Смотри мне! А то верну протокол «ходунки», – и подмигнул, давая понять, что они поговорят позже. Питер кивнул и, осмотрев свою пустую тарелку, встал из-за стола.

– Ладно, мне пора, – он начал пятиться к выходу, – мне ещё надо… в комнате убраться и другие… всякие дела… тоже есть.

Не дожидаясь ответа, он быстро ретировался с этого странного завтрака.

– Блин, надо было по лестнице, – Питер, нервно дергая ногой, стоял в лифте и следил за отражающим номер этажа табло.

37…36…35…

Да, что ж так долго… Барнс уже, наверное, давно закончил и ушел… хотя куда он уйдет? Но там он точно один и на нейтральной территории. На их с Кэпом личный этаж Питер бы не заявился.

Когда двери открылись, он сразу побежал по направлению к залу. Войдя в него, он увидел сброшенные в кучу и разнесенные в клочья груши. Барнса не было. Питер уже подумал, что миссия провалена, как услышал какой-то шум в душевой. Ни раздумывая ни секунды над своими действиями, он добежал до неё в два счета и резко потянул дверную ручку.

– Ты совсем охуе…

– Прости! – Перед ним стоял Барнс с обмотанным полотенцем вокруг бедер, с волос падали капли воды и стекали по накаченному торсу. Питер сразу захлопнул дверь.

Переборов желание эвакуироваться в свою комнату и запереться там на все замки, он сел на скамейку возле двери и уткнулся лицом в ладони.

Ну что за идиот? Ворвался в душевую – о чем он думал? Люди же там всегда раздетые… это блин элементарная логика!

Дверь скрипнула.

– Ты всё ещё здесь?

Питер поднял голову. Барнс прошел мимо него, растирая волосы полотенцем; на нём была чёрная майка, которая давала возможность рассмотреть весь рельеф тела на случай, если пятью минутами ранее Питер не всё заметил.

Он решил игнорировать грубость и ни в коем случае не воспринимать всё сказанное на свой счет. Не спорьте с дураками, как говорится. Барнс старше его на лет сколько? Сто? А вести себя как взрослый человек придется Питеру.

Он встал, засунув руки в карманы.

– Я пришел поговорить. Нам нужно разобра… – Питера оборвал на полуслове громкий смешок Джеймса.

– Поговорить? – Лица было не видно, так как он стоял спиной к парню и складывал вещи в спортивную сумку. – Ты пришёл не поговорить. Ты пришёл удостовериться, что я ничего не расскажу кому-либо, о том, что видел. Хотел бы, уже бы рассказал. – Он развернулся и пошёл на Питера, но смотрел прямо на двери выхода, давая понять, что разговор окончен.

Питер шагнул влево, перегораживая ему дорогу.

– Нет.

– Нет? То есть можно трепаться?

– Нет! То есть… да я вообще не об этом, – вся храбрость потихонечку начала уходить. Барнс смотрел ему куда-то в район переносицы. Питер сделал глубокий вдох и поднял глаза. – Почему ты меня ненавидишь?

Смех Барнса разнесся эхом по всему залу. Но так же резко стих, и в следующем приказе не было ни намёка на веселье.

– Уйди с дороги.

– Нет.

Барнс облизнул губы и посмотрел куда-то в сторону, а затем сделал движение будто разминает шею.

– Хорошо, хочешь знать правду? – Голос его понизился до рычащего шёпота. – Меня бесят малолетки, сующие свой нос, куда не надо. Малолетки, которые принимают сторону в драке, не выяснив всех причин противостояния, и думают, что борются за правое дело. Для которых бой – это всего лишь какая-то шутка. Малолетки, которым всё достаётся на блюдечке с голубой каёмочкой. Которые притворяются самой невинностью, пока папочка задаривает высокотехнологичными подарками, а сами по ночам ищут того, кто бы их уторченных трахнул в переулке. Которые вынуждают других спасать их зад, а потом бегают за этим человеком, трясясь от страха, как бы правда не всплыла на поверхность, и рог изобилия не прикрылся.

Он выплёвывал каждое предложение сквозь Питера, ни разу не подбирая слова и совсем не замечая, как парня начинает трясти от каждого нового слова.

Питер не знал, что сказать. Он ни разу за всю жизнь не выслушивал столько мерзостей в свой адрес, и сейчас ему казалось, что он становится всё меньше и меньше, превращаясь в ничто.

Закончив тираду, Барнс покатал язык во рту и, не желая больше здесь задерживаться, поморщившись, обошёл Питера, как будто тот был мусорным баком. Он почти дошёл до лифта, как в спину прилетели слова.

– Знаешь, Мистер Старк был прав! С Гидрой или без, в душе ты такой же отвратительный тип, не заботящийся о чувствах других людей!

Барнс замер, бросив сумку на пол. Питер, тяжело дыша, смотрел на его спину, но увидев, как тот разворачивается и быстро направляется к нему, начал пятиться.

Солдат, ухватил его за шею и, пронеся несколько метров, прижал к стене. Один в один, как в их первую встречу.

– Не тебе судить о моей душе, – выплюнул он в лицо Питеру.

Господи, у тебя же есть суперсилы, дай ему отпор. Но, как и во сне, сопротивляться он почему-то не мог.

– Людей судят по поступкам, – только и смог прохрипеть Питер.

Они впервые за эти дни смотрели друг другу в глаза и находились так близко. Питер почувствовал, как щёки начинают предательски гореть. Чёрт, только не это…

В глазах Барнса что-то изменилось, он опустил взгляд на бионическую руку, пережимающую судорожно бьющуюся ярёмную вену, и разжал пальцы.

– Тогда, получается, ты у нас малолетняя шлюха и наркоман? Если. Судить. По поступкам.

Слова будто пощёчины, одна за другой. И это стало последней каплей. Под напором этих острых, как ножи, и несправедливых унижений дамба в сознании Питера дала трещину. Огромную трещину по центральному шву строения, которое хоть как-то удерживало его от падения в пропасть. Наружу хлынула чистая злоба.

– Да, ты ничего обо мне даже не знаешь! Не знаешь ничего, что я пережил! – Он уже практически перешел на крик, но глаза выдавали его с головой. – Ты не имеешь никакого права так со мной обращаться! Я тебе ничего, блин, не сделал…

Барнс уже не слушал. Он смотрел на него, надеясь, что во взгляде не видно разочарования. Разочарования в себе самом. Зачем ты сорвался на пацане? Сбросил на него свои концентрированные отходы и доволен? Посмотри на него, да он будто сейчас сломается. Вместо того чтобы признаться себе в одной простой вещи, ты решил его уничтожить? Так ведь проще, да? Он полностью прав, ты ублюдок…

– …нужна благодарность? Я не просил меня спасать! – Срывающий голос крик.

Питер пытался отдышаться и смотрел на Барнса, ожидая хоть чего-нибудь. Но увидел только опустошённый взгляд. А затем раздался звук разбитого стекла, но уже внутри него самого.

– Прости, – просто еле заметное движение губ. И Джеймс, погруженный в свои мысли, двинулся к выходу.

Питер, ничего не понимая, смотрел ему в след и никак не мог проглотить ком, застрявший в горле.

Это «прости» за то, что наговорил, или за то, что спас?

Но задавать вопрос уже не хотелось. Единственным желанием было сбежать, оказаться подальше от всех, от Барнса, от себя.

Он скатился по стене на пол и с надрывом бесшумно заплакал.

========== 10 ==========

— Ну и что это было? — Стив зашел в комнату Тони, присел на кровать и посмотрел на него в отражении огромного зеркала.

Старк уже практически оделся для встречи: на нем были брюки, белая рубашка, которая пока была не застёгнута на несколько верхних пуговиц. Он явно проигрывал бой запонкам, которые никак не защелкивались.