Аоко навсегда запомнила неловкую первую рыбалку, где она вытащила крупную рыбу только с сотой попытки, упорно стараясь до победного конца. Не забудется и костер на лесной опушке, прерванный оравой комаров, которые помешали пожарить колбасок и заставили бежать в рассыпную. Но веселее всего был спуск на лодке по речке, где они с папой громко кричали и обнимались. Семейная вылазка запомнилась надолго и построила между отцом и дочерью наиболее доверительные отношения, а не просто официальные королевские.
А ещё в тот раз у костра… Аоко точно не помнит, правдивое ли это воспоминание, но за одним из деревьев ей померещилась знакомая голова и чёрная футболка. Наверняка показалось, да?
После скучной осени, наступило любимое Рождество. Знакомая дорога, знакомый рынок, знакомый магазин и знакомый старик Джи под боком — все такое привычное, что Аоко могла с закрытыми глазами добежать до магазина, где они собираются, и так же вслепую забраться через окно. Но тогда она бы не увидела знакомого лица, верно? А мальчик уже ждал её и махал у их магазинчика, радостно выкрикивая:
— Принцесса, проходите побыстрее! Побыстрее! — и тут же, разыгрывая джентльмена, пригнулся у открытой двери и, как швейцар, выставил руку. Прекрасно воспитанная особа загнула вверх носик и высокомерно прошла внутрь, слегка подмигнув другу. Ей нравилось, что это не была показуха, как с Сагуру, который открывал дверь по этикету, а шутка, юмор, который вызывал улыбку и веселил. Даже Джи немного посмеялся над друзьями перед ним, а уже потом отобрал мальчика на полтора часа занятий по фокусам.
И лишь в конце него, когда голубь исчез в кулаке Кида, а появился из его кармана, тот достал из второго небольшой белый платок с синей каймой: красивый и приятно вышитый. И главное…
— Этот синий цвет похож на твои глаза, — принцесса зарделась, — И на тебя! Счастливого Рождества!
— Спасибо. На самом деле я тоже принесла платок, но с другим узором, — на платке, который ей подарил друг, красовались снежинки, а на её вышивке — большие алмазы. Но цвета были одинаково бело–голубые, — Счастливого Рождества!
— А–ха–ха, да ведь мы поменялись! — ослепительная улыбка закрыла собой все тяготы предстоящего расставания на очередной год, — Принцесса, мне очень жаль, но я не смогу прийти на следующий год. Мне… нужно кое–что сделать, обязательно.
Это удар под сердце, если не прямо в него. Аоко не была той, кто легко скрывает эмоции, она была наивной и впечатлительной, но как же ей сейчас хотелось иметь хоть долю спокойствия Шиничи или непоколебимости Макото. Нет, нельзя что–то так резко изменить, да и… слёзы уже потекли по щекам.
— Принцесса, я приду на шестнадцатый год. Точно приду. Но в следующем даже не приходи сюда, не жди, — тёплая рука прилегла на затылок и погладила непослушные волосы, — Я вернусь, обязательно! Это же я!
— Ха, точно, — кивнула принцесса, — Это же ты!На очередное Рождество Аоко загадала новое желание: получить хотя бы какую–то весточку от Кида в следующем году.
Девушка вздохнула. Сейчас ей очень сильно захотелось спуститься на кухню и не только из–за воспоминаний. Руки сжались в локтях и стали выполнять нелепые упражнения, чтобы хоть как–то отдохнуть от долгой работы. Потом принцесса поднялась сама, совершив небольшую зарядку. А то долго сидишь — шея затекает. «Хорошо, пятнадцатый год…».
Первым событием стало окончание периода «мальчики = всё» и возвращение подруг на Землю. В самом начале февраля девчонки навестили давнюю подругу и закатили такую вечеринку, что слуги долго искали подростков по замку, но двоих так и не нашли: Аоко и Казуха ползли по богатым коврам сами, пытаясь понять какой сейчас год, день и вспомнить, как люди передвигаются на двух ногах. Зато воспоминаний — куча и больше!
Летом же она снова поехала в летний домик, но уже с подругами. В тот раз Соноко впервые вызвалась изучать единоборства, пока не проиграла всем подружкам и сразу же сдалась. Зато заговорила о том самом цирке, который Аоко помнила с одиннадцати. И, конечно, после вопроса о любимом выступлении, принцесса местного королевства нахвалила фокусника. Светловолосая подруга с ней согласилась, а девочки лишь спокойно кивнули. А дальше разговор ушел в запутанные дебри чисто женских тем.
Осенью прошёл новый фестиваль фокусов, но принцесса быстро поняла: каким бы крутым не был фокус, что одного фокусника, что второго, что уже знакомого парня в белом — мысли возвращались к элементарной розочке, которую Кид исполнил всего пару раз. Ничто не брало так сильно, как простенькая ловкость рук. Но Аоко улыбалась, ведь никто не должен заметить. Да и, может, её друг сможет исполнить эти трюки в следующем году?
Огромная комната в белых тонах всегда была приятным местом, чтобы почитать и побыть наедине с собой, но сегодня стала золотой клеткой. Казалось, одна встреча, всего одна встреча с любимым другом пройдёт мимо, а потом они снова встретятся, но… даже одна единственная встреча, даже если бы она длилась полминуты, или несколько секунд — это их встреча.Печально. Грустно. Одиноко.
И Аоко засыпает, дорожкой слёз попросив хотя бы короткой встречи в следующем году. Сейчас она уже не надеялась на весточку…
Но проснувшись, не увидела мокрого пятна, а… самодельную розу из зелёного и синего картона. Она была немного квадратной и простенькой, но девочка точно знала, кто это был и что подарок сделан с душой. А уже потом заметила, что её друг как–то пробрался в их замок. Фокусники умеют телепортироваться на третий этаж в закрытое окно? Да они точно врунишки–маги!
Только через три года до Аоко дошло, что дверь их винного погреба сломалась. А там и выход на первый этаж, после — чудеса ориентирования на местности.
— Клубнику будешь? Я не хочу! — очередные вопросы снизу в очередной раз вызвали приступ раздражения.
— Я тоже не хочу! Добавь шоколада!
— Хорошо, я себе тоже шоколада добавлю!
— Давай, и не отвлекай! — Аоко потянулась в другую часть стола за второй бумагой. Каким–то образом её удивительно мелкий почерк уместил всё ранее написанное на один лист, правда, с двух сторон. Но ещё три года остались без внимания. Пора продолжать.
Шестнадцатый год. Ох, этот шестнадцатый год! Сначала, первого января, Аоко совершила открытие: она больше не девочка, а низкая девушка, леди, настоящая наследница престола, кое–как сохранившая долю бывалого очарования. А ещё о взрослении ей напомнила давняя традиция: в шестнадцатом году у всех принцесс происходило первое главное событие в жизни — принцы делали им предложение. Да, свадьба проходила только через два года, но это даже романтично.
Первым в начале мая решился Шиничи. Его предложение поразило восемь королевств в округе, а новости разлетелись по всей планете. Ещё бы! Не предложение, а целый квест, где Ран должна была найти потерянный артефакт, а её друзья играли роль свидетелей и подозреваемых, помогая ей в расследовании. Сначала невеста упрямилась, сетуя на бескрайнюю любовь жениха ко всяким романам о преступлениях, но потом втянулась, загоревшись мыслью о таинственном артефакте. И конечно им оказалось красивейшее кольцо с бриллиантом, объявившие помолвку. Скандировали все, а Аоко, игравшая в «пьесе» роль одной из любопытных свидетельниц кражи, произнесла первый тост, впервые за жизнь отпив немного вина.
Летом, в конце июля, краснея и бледнея, решился Макото. Его предложение было наиболее банальным из всех: дорожка из лепестков роз, сам он в костюме в конце пути, стойка на одном колене, бархатная коробочка… Но как же визжала Соноко! Уши заткнули все, а отцы Ран и Аоко по–быстрому сбежали в другую комнату. А потом вернулись, когда наступила обычная по тому случаю вечеринка, где невеста продолжала прыгать по залу, смущая всех, вместе с женихом.
