– И что же это за удовольствия? – поинтересовалась Софья, удивляясь, как же вкусно обо всем рассказывает Жан-Пьер самым занудным тоном.

– Отдельные а-ля-карт рестораны, панорамная лаунж-зона для отдыха и релаксации среди пальм и цветов, собственный бар, солнечная открытая палуба с бассейном, джакузи и солярием. В общем, куча всего. Да ты и сама увидишь, тебе как детективу предоставлен доступ в вип-зону.

– Ты думаешь, у меня будет время для всего для этого?

– Не думаю. Эти удовольствия только для отдыхающих. А ты на лайнере затем, чтобы найти Зою Сергеевну. Ты здесь такой же работник, как официанты, повара, охранники и стюарды, которым приходится вкалывать по десять часов в сутки, а то и больше. Но отдохнуть ты сможешь. Когда выполнишь свою работу. Надеюсь, без обид?

– Разумеется. Тогда зачем мне все эти подробности о жизни сливок общества?

– Для расследования. Может, что-то да пригодится: знания за плечами не носить. Так вот, ты попала в роскошный яхт-клуб для избранных, куда непосвященным вход строго воспрещен. Здесь все чинно и благородно, все хотят сохранить приватность. Никто ни к кому в друзья не набивается, панибратски себя не ведет, потому что так не принято. Богатые хранят свои тайны при себе, а скелеты – в личных секретных шкафах.

«А если шкафов не хватает, – съязвила мысленно Софья, у которой излишне слащавый рассказ о сильных мира сего уже набил оскомину, – то скелеты начинают вываливаться вместе с так бережно хранимыми тайнами. – Какой же ты, Жан-Пьер, бываешь занудливым! Прямо как те сливки, среди которых ты себя уже чувствуешь своим. А может, ты и в самом деле помог своей старушке испариться, чтобы наконец стать полностью свободным и независимым?»

– Вип-персоны не любят, когда их беспокоят, а потому сближаться ни с кем не торопятся. В основном это американцы и англичане со своими женами. Или с чужими: кто их разберет. Кроме нас с Зоей Сергеевной здесь отдыхает еще одна русская пара. Скорее всего, муж и жена. Они сегодня сидели в ресторане за отдельным столиком, чуть левее от нас. Он – элегантный брюнет с проседью, она – самая обычная блондинка, каких вокруг тьма тьмущая.

– Довольно любопытное ви́дение для художника.

– Какое положено. Мне интересны лишь необычные персоны, но никак не посредственности. Даже странно, что они вместе. Неосознанно чувствуется какая-то фальшь.

– Ну-ну! Это в тебе заговорил оперативник.

– При чем здесь это?

– А при том, что после исчезновения Зои Сергеевны ты смотришь на всех уже менторским взглядом. Раньше эта дамочка тоже казалась тебе серой молью?

– Слушай, что ты ко мне пристала с какой-то ерундой?

– И вовсе не ерунда. У тебя дама сердца пропала, а ты вон невзрачных молей разглядываешь.

– Да не разглядывал я ее! – разозлился Жан-Пьер. – Просто к слову пришлось.

«Ну да, и к взгляду тоже, – подумала Софья. – И чего так психовать? Радоваться надо, что глаз наметан, а ум автоматически делает выводы. Сейчас любая мелочь в пользу пойдет».

– Ты молодец! А я вот их совсем не помню. Хоть и вертела головой в разные стороны, пялясь на непривычную феерично сверкающую обстановку и отвлекаясь на всякую ерунду. На людей надо было смотреть, а не на показушную роскошь, за которой спрятаны все тайны. Но ничего: завтра я к этой парочке тоже как следует присмотрюсь. А еще лучше поспрашиваю о Зое Сергеевне.

– Следователи их уже опрашивали. Пара осталась очень недовольна попыткой присвоить им статус свидетелей неизвестно чего. Однако полицейские оказались теми еще служаками, так как задали свои каверзные вопросы всем без исключения членам яхт-клуба, и теперь эти богатеи на меня волками смотрят: никто не желает быть ни в чем замешан. Так что вряд ли тебе удастся их разговорить еще раз.

– Допустим, эти снобы пошлют меня лесом. А свои-то, русские? Неужели откажутся помочь землякам?

– Ты прямо как с неба свалилась. Ну какие они тебе земляки? Они, наверное, рады-радешеньки, что выбрались наконец из России, и теперь вспоминают свою родину как страшный сон. У них давно другое гражданство. Так что не строй на их счет иллюзий. Я не удивлюсь, если они окажутся такими же надутыми индюками, как иностранцы.

Софья попыталась возродить в памяти лица вычурно одетых посетителей ресторана, но помнила лишь отдельные детали: роскошные украшения блистательных дам, снисходительные улыбки их кавалеров. Хотя… на какой-то миг ей вдруг показалось, что она таки уловила один заинтересованный взгляд, брошенный в ее сторону.

Ну точно! Это был тот самый мужчина, брюнет с красивой легкой проседью, что сидел немного левее от нее. Она, помнится, даже отвернулась, чтобы скрыть неловкое смущение. Но тут же, сосредоточившись на словно опущенном в воду Жане-Пьере, забыла обо всем на свете, кроме предстоящего расследования.

Значит, у Софьи чуйка тоже хорошо работает? Еще бы! Особенно на интересных мужиков.

– Каждое утро, пока все спали, мы недолго прогуливались по общей верхней палубе.

– Минуточку, – перебила Софья. – Если в вип-зоне такие сказочные условия, как ты расписываешь, то какая нелегкая понесла вас на верхнюю палубу, предназначенную для простых смертных?

– Не знаю, – пришел в замешательство Жан-Пьер. – Так захотела Зоя Сергеевна.

– Но она же это как-то объяснила?

– Сказала, что оттуда лучше вид. По вечерам мы свой яхт-клуб почти не покидали, после ресторана отдыхали только в панорамной лаунж-зоне… Правда, в последний вечер Зое Сергеевне захотелось подняться именно на общую верхнюю палубу.

– Как она была одета?

– Очень любила наряжаться: каждый вечер надевала в ресторан новое платье, она их взяла с собой целую кучу; обязательно цепляла дорогие украшения.

– Драгоценности на месте?

– Кроме тех, что было на ней в тот вечер.

– Постой, значит, она не сняла перед сном ни платье, ни украшения? Разве Зоя Сергеевна не собиралась ложиться спать?

– Собиралась. Я это точно помню. Она еще сказала, что помогать ей не нужно, справится сама. Постельное белье дворецкий уже поменял, кровати расправил, оба ждакузи водой с ароматными маслами наполнил. Приготовил также медовый напиток с мятой и мелиссой, который Зоя Сергеевна принимала перед сном, чтобы хорошо спать.

– Она его выпила?

– Да. Утром стакан был пуст. Но ванной она не воспользовалась. Как и я. Так как незаметно для себя уснул.

– Что за дворецкий? Он был приложением к сьюту или как?

– Или как. Зоя Сергеевна, еще когда только заказывала круиз, попросила назначить ей русскоговорящего дворецкого и желательно славянского происхождения. Круизная компания пошла ей навстречу. Так и появился Георгий. Зоя Сергеевна называет его Жоржем, на французский манер.

– И как? Он оправдал ее доверие?

– Вполне. Образован, учтив, расторопен, честен до мозга костей – ей даже это удалось проверить за несколько дней – и весьма недурен собой, как заявила сама Зоя Сергеевна. Кстати, он помогал ей разбирать чемоданы, поэтому лучше может сказать, что пропало, а что нет.

– Как с ним связаться?

– По телефону. Его номер на тумбе возле ее кровати.

– Когда последний раз она с ним говорила?

– Жорж встретил нас в каюте, когда мы вернулись с вечернего променада. Пожелал спокойной ночи и удалился. Я проводил Зою Сергеевну до спальни, проверил, как обычно, хорошо ли заперты двери на балкон, и пошел к себе. В ту ночь то ли я лишнего выпил, то ли мне нездоровилось, но чувствовал, как на меня наваливается чудовищная усталость. И я ничего не мог с собой поделать. Меня так клонило в сон, что я уснул прямо в одежде. Никогда этого со мной прежде не случалось. Обычно без вечернего купания я и спать-то не ложился. А тут – как назло – сморило так, что не помню, как заснул. Ни за что себе этого не прощу.

– А ты не думал о том, что Зоя Сергеевна подсыпала тебе снотворного?

– Зачем? Какая глупость!

– Совсем не глупость. Может, она собиралась куда-то выйти. Если бы ты не спал, помешал бы ей это сделать.