Хью стоял у чайного столика, лицом к Маргерит, которая откинулась на спинку дивана в гостиной Аделы. Он пристально взглянул на сестру. Та ответила ему таким же взглядом.

– Ты просто прекрасная хозяйка! – язвительно заметил он.

– С чего ты?.. – ответила Адела. – Маргерит, я все так хорошо спланировала и была готова поговорить с тобой и только с тобой, обсудив все – начиная с вчерашнего выступления сестер Карсон и заканчивая моделями белья, как вдруг на пороге появляется мой братец, да еще прежде тебя! И вы двое… ну, теперь я понимаю, что он чувствовал, когда на протяжении последних трех недель ему приходилось терпеть нас с Бобом… полагаю, теперь он решил дать мне прочувствовать то же самое. Дети, я вас прощаю. В конце концов, ваш предбрачный экстаз начался только вчера вечером. Хью, это у тебя такой влюбленный взгляд, или у тебя несварение желудка? Я думала, сегодня ты не прочь перекусить.

– Адела, как бы мне хотелось положить тебя через колено и выпороть, – с явным раздражением выпалил Денхэм.

– Пожалуйста, не надо, – спокойно ответила она. – Твои колени ужасно костлявы – не то что у Боба. Вот у него – приятные и мягкие, и ноги у него меньше, чем у тебя. Так что когда я буду штопать его носки, мне не придется трудиться над такими дырищами, как у тебя. Маргерит, тебе осточертеет…

– Ты думаешь, что я позволю ей штопать мои носки? – оборвал ее Денхэм.

– Конечно! Это входит в брак – холить и лелеять, в том числе и носки, – заметила Адела, в то время как Маргерит хихикнула. – Нет, я не права, это ведь мужчина должен холить и лелеять жену. Интересно, как именно? Нужно спросить у Боба. Полагаю, он будет меня лелеять, понравится мне это или нет.

– Ты совершенная идиотка, – сказал ей Денхэм.

– Боб всегда говорит мне, что я совершенна, но его фразы оканчиваются иначе. Итак, Маргерит, – встала она, увидев, что гостья подымается с места, – мы еще увидимся, когда станем степенными и благочестивыми матронами, или как там говорят. Судя по сегодняшнему дню, до того времени у нас будет не так уж много шансов.

– Дорогая, я сожалею, – ответила Маргерит. – Это моя вина. Вчера вечером я рассказала ему, что приду к тебе сегодня.

– Пособничество и подстрекательство. Но я, словно ангел, прощаю вас, – объявила Адела. – Маргерит, дорогая, я знаю, что едва оставшись наедине, вы предадитесь неописуемым сантиментам, но я считаю, что это – самое лучшее из всего, что могло произойти с моим братцем. Прежде чем ты уйдешь, позволь дать один сестринский совет. Не позволяй ему чувствовать себя этаким «орлом». Сделай с ним то же, что я сделала с Бобом, и начинай прямо сейчас. Приручи его, чтобы он был кроток.

– Не обещаю, – ответила Маргерит, бросив на Денхэма взгляд, показывая, как мало для нее значит это напутствие. – Адела, и еще одно. Ты кому-нибудь говорила о нас с Хью?

Адела покачала головой.

– Ни душе. У меня не было возможности, и, конечно, я не стала бы никому говорить без вашего на то желания. Кроме того, насколько я знаю, официально вы все еще не помолвлены.

– Тогда, пожалуйста, никому пока не говори, – попросила Маргерит.

– Нет? Даже Бобу? Я же могу сказать ему? Он совершенно надежен.

– Если только ты уверена, что он никому не расскажет, – уступила Маргерит.

– Но… Маргерит… – начал было Денхэм, но тут же умолк.

– Это делает все еще более волнующим и загадочным, – едко заметила Адела, – как сказал викарий жене, когда…

– Адела! – резко перебил ее Денхэм.

Та удивленно взглянула на него.

– А раньше ему нравилась эта история, – сказала она Маргерит. – Неважно, я расскажу тебе остальное, когда мы останемся наедине. Я вижу, что вы хотите выйти вместе. Вполне естественно. Хью, ужин в обычное время?

– Не знаю, – с заметным недовольством ответил он. – После того, как я провожу Маргерит домой, я могу зайти в свой офис.

Он направился к выходу. Маргерит на прощание поцеловала Аделу и присоединилась к нему. Они перешли дорогу и какое-то время молча шли по Пэнлин-авеню. Денхэм отворил калитку Маргерит и проводил ее до двери, подождав, пока та не отопрет ее.

– Адела временами заходит слишком далеко, – заметил он.

– Стоит ли нам думать о ней сейчас? – сказав это, она прошла по крошечному коридору и отворила дверь в гостиную. Заглянув в комнату, Денхэм увидел, что камин разожжен, и к нему придвинут диван. – Миссис Пеннифезер я сказала, что по возвращении жду гостя, – пояснила Маргерит. – Извини, мне нужно было освободить вешалку от нагромождения моей одежды. Шляпу и пальто можешь пока положить на этот ящик, если ты не против.

Денхэм посмотрел на тяжелый, обитый железом антикварный сундук. Его крышка была укреплена большой стальной пластиной, которая запиралась на два массивных замка с причудливым орнаментом. На крышке же был выгравирован щит, разделенный на множество квадратов. Металлические детали покрывали большую часть деревянного сундука.

– Приличный трофей, – заметил Денхэм, кладя пальто и шляпу на сундук. – Старинный, не так ли?

– Шестнадцатый век, – ответила Маргерит. – Думаю, это самая ценная из моих вещей, хотя сама я купила его по дешевке в одной антикварной лавке из Таормины. Этот сундук когда-то принадлежал знатной итальянской семье, но я забыла их фамилию. Сейчас та семья уже вымерла.

Денхэм прошел за девушкой в гостиную, закрыв за собой дверь. Когда она обернулась к нему, он взял ее под руку.

– Маргерит, дорогая… – начал он.

– Я дожидалась этого момента со вчерашнего вечера – с тех самых пор, как ты ушел от меня. Я так хочу, чтобы ты обнял меня…

– Знаешь, что я нахожусь у тебя уже около часа?

– Но я же говорила тебе: мне нужен каждый час, который ты сможешь мне выделить, – рассмеялась Маргерит. – Тебе ведь еще не пора уходить?

– Нет, я не хочу уходить. Я имел в виду, что я все еще не рассказал тебе ничего из того, о чем собирался.

– Дорогой, мне все равно. Ты мне уже сказал то, что я желала знать.

– И практически знала… Но, Маргерит, у меня идея.

– Да? Насчет меня? Расскажи!

– Так и есть. Я подумал, что если поднять верх у машины, то мы сможем выехать по Лондон-роуд, проехать по Кондор-Хилл и спуститься в Карден-Армс в соседней деревне. В это время года мы сможем получить банкетный зал гостиницы практически полностью в свое распоряжение.

– Но я думала, что ты собираешься заглянуть в свой офис?

– Это всего лишь предлог для Аделы.

Маргерит засмеялась и еще крепче сжала шею Хью.

– Теперь-то я буду знать цену твоим словам, если ты скажешь, что задержался на работе. Но разве здесь тебе не достаточно хорошо?

– С тобой мне хорошо где угодно. Но нам нужно что-то есть, и если сделать так, как я придумал, то мы сможем побыть вместе подольше.

Маргерит ослабила хватку, перестав сжимать шею Хью.

– Нет, отпусти меня. Я скажу миссис Пеннифезер, что ты поужинаешь здесь, со мной. В Карден-Армс мы сможем съездить когда-нибудь еще. Например, завтра.

– Маргерит, дорогая! Это значит…

– Отпусти меня, я сказала! – окрикнула она его. – Мы должны где-то поужинать, а поужинав здесь, мы не потеряем ни минуты. Ты не знаешь миссис Пеннифезер, но я знаю.

Спустя несколько минут, когда Маргерит ушла, высвободившись из объятий Хью, тот услышал, как она дает указания касательно ужина. Или же ему показалось, что они относятся к ужину – ее слова были неразборчивы, так как дверь в гостиную была закрыта. Она вернулась и, улыбнувшись жениху, облегченно выдохнула.

– Вот и все. Мне нужно заменить ее – она каждый день становится все более глухой. Ты слышал, как я кричала, лишь бы она меня поняла? И я все еще не уверена, что у меня получилось.

– Заставь ее использовать слуховую трубку или что-нибудь в этом роде, – предложил Денхэм.

– Она не станет. Ужин будет готов через час, а я собираюсь переодеться в то платье, которое было на мне вчера вечером, потому что… потому что оно напоминает мне о твоих первых поцелуях.