Уже через несколько часов я в красках описывала свою победу над Миреной. Все слушали, затаив дыхание. Я же, не выпускала из своей ладони руку Бартоломью. Поймала его взгляд и улыбнулась. Онората рассказала мне, что я пропустила, я же не без радости отметила для себя её совершенно здоровый вид. После чего повисла пауза, которую осмелился прервать Воробей: — Это всё, конечно, прекрасно. Ну то есть, что это всё закончилось, — уточнил он, перехватив взгляд пассии. — Но неужели меня одного интересует, как тебе, цыпа, досталось бессмертие? Я повела плечом и вытащила из кармана камушек. Обычный, серый, ничем не примечательный булыжник. — Это всё он, — я зажала его между пальцев. — Единственный из семи камней, несущий не зло, а свет. Ми ведь сказала, что он спасёт одному из нас жизнь. Так и получилось. Но, похоже, теперь он утратил свою силу. — Эх, жаль. Но всё же, цыпа, отдай его мне. Вдруг он когда-нибудь снова станет ценным, а? Я усмехнулась и бросила капитану «Жемчужины» камушек. — А кто знает, что случилось с Тёрнером и его ненаглядной зазнобой? — невинно уточнил пират, пряча «бриллиант» в карман кителя. — У меня были видения, когда я… — прокашлявшись, я продолжила: — В общем, если это правда, то они вернули сына и решили остаться в море. — То есть есть шанс встретить их ещё раз? — прищурившись, спросил Воробей. — Что же, надеюсь, Уильям не станет торопиться слушать свою ненаглядную в выборе курса… — А… — Онората нервно сглотнула. — Ты случайно не знаешь, что случилось с моим… с губернатором. Я бросила на неё сочувствующий взгляд, ведь сама когда-то потеряла родителей, потому понимала её беспокойство. Подняв взгляд на Бартоломью, я выдохнула и сжала его руку. — Я на самом деле до конца и не поняла, что с ним случилось… — наконец прошелестела я. — Но думаю, он осознал свои ошибки. Пиратка посмотрела на брата. Такой серьёзной я её никогда не видела. — Мы оба знаем, что это значит, Барти. — Что? Но как же…? — Бартоломью был, кажется, всерьёз озадачен намёком сестры. Я же и вовсе не понимала, о чём они. — Ты встал на путь пиратсва из-за меня, я знаю это. Ты хотел защитить. Но это не твой путь, Барти, не твоя дорога. Твоё место в Порт-Ройял и ты это знаешь. — Онора, но… Она лишь улыбнулась и покачала головой. — На тебе нет клейма, ты сможешь бросить всё это и жить, как всегда хотел. Со мной же всё будет в порядке. В конце концов, я ведь капитан. Я ждала, что капитан «Жемчужины» как обычно возразит насчёт её места на корабле, но в тот раз он промолчал. Я чувствовала себя полной дурой, переводя взгляд то на Бартоломью, то на Онорату с Воробьём. — О чём это вы? — наконец спросила я. — Они говорят о том, чтобы твой ненаглядный осел в Порт-Ройяле в губернаторском кресле, — объяснил мне капитан «Жемчужины», улыбаясь. — И, по правде говоря, я только за. Капитан «Эдема» покачал головой. — Я никуда не пойду, — он обернулся ко мне, — если Лаура не захочет пойти со мной. Я улыбнулась. — Я всегда буду идти за тобой, — произнесла я, сжав его руку. В тот момент я даже не задумалась. Сердце звало меня за ним, и я шла. — Как трогательно! Но тогда нам нужно поспешить туда, пока место управляющего кто-нибудь не украл прямо из-под нашего носа, — хмыкнул Воробей. И в тот же день «Чёрная жемчужина» взяла курс на Порт-Ройял.

— Тук-тук, можно? — спросила она после короткого стука в дверь. — Как будто тебе действительно нужно моё разрешение, — хмыкнул Джек. — Нет, — Онората вошла в каюту и улыбнулась. — Но всё же решила спросить. Стояла глубокая ночь, но в каюта была освещена от фонаря, что стоял на столе. Он перемещался туда-сюда, ведомый качкой на море. Пиратка аккуратно закрыла дверь за собой на ключ, сняла шляпу и бросила её на стол, туда же полетел и китель. Потом она без сил упала на кровать рядом с Воробьём. После недолгой паузы Онората вздохнула и заговорила вновь: — Всё меняется, Джек, — бывший капитан повернулась на бок, глядя на пирата, — что если меняемся и мы? — И что же в этом такого плохого, цыпа? — он улыбнулся и заложил руки за голову. — Наверное, ничего. Но… Мы постоянно ругаемся из-за лидерства да ещё и эта болезнь. И я подумала… — Что «чувства со временем меркнут», и «раньше было лучше»? — усмехнулся Воробей, переворачиваясь на бок, как и Онората. Тогда они казались будто отражением друг друга. — А знаешь, что я думаю? — И что же? — Что всё это — глупости, которые могут появиться исключительно от скуки, — ответил пират, тут же уворачиваясь от летящего в его сторону кулака. — Ты шутишь?! Я, вообще-то, серьёзно, а ты!.. — Ты считаешь, что я шучу, цыпа? — Воробей прищурился. — Никак иначе это не назвать! Он недовольно закатил глаза и опрокинул её на спину, нависнув сверху. — Всерьёз рассчитываешь на то, что после всего, через что мы прошли, я куда-то тебя отпущу? — хрипло спросил Джек, не давая ей возможности ответить. Жёсткий, требовательный поцелуй отсёк вопросы или желание противиться у Онораты. Другого ей было и не надо. Резким, нетерпеливым движением он разорвал две верхние пуговицы её рубашки и тут же примкнул губами к ключице, срывая с губ пиратки первый стон. — Дже-ек, — задыхаясь прошептала она, — ты испортишь мне все рубашки!.. — Серьёзно переживаешь за одежду, дорогая? — усмехнулся Воробей, спускаясь всё ниже и ниже… — Не… Да-а! — выдохнула Онората, до крови пикусывая губу. Лишь на миг замерев, Джек шепнул ей на ухо: — Врёшь и не краснеешь. После этого ничто не сдерживало порывов страсти, ни его, ни её. Пиратка прогнулась вперёд, ловя губы капитана «Жемчужины» своими. Без церемоний она сорвала пуговицы потрёпанной рубашки мужчины, отбрасывая её куда-то в сторону. Мысли улетучились, как и тогда, в лабиринте. Но в тот момент это было приятным ощущением. Не просто приятным — обжигающим до глубин души. Её ногти царапнули его спину, но вместо боли вызвали лишь усиление и без того запредельных эмоций. Дыхание сплелось в один единый поток, сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Онората быстро избавила Воробья и от остальных лишних, ненужных элементов одежды. Один миг, ещё один прерывистый вздох — всё слилось в один единственный омут. Обжигающий… Желанный… Весь мир замер, доводя всё до единого момента… До самого конца… Одновременно они рухнули на кровать, тяжело дыша. Мысли возвращались постепенно, но пиратка отогнала их. Она положила руку на грудь своего капитана и прошептала: — Я люблю тебя, Джек. И не важно было, ответит он или нет. Ей важно было знать, чувствовать, что он рядом. Она поняла: глупо было стыдиться своих чувств и отрицать очевидное. Онората прикрыла глаза, погружаясь полудрёму. И, уже почти заснув, она услышала: — И я тебя тоже, Онора.

Наутро следующего дня, к моему огромному удивлению, «Жемчужина» уже пришвартовалась в городе. Я поднялась на палубу рано утром, так что смогла лично увидеть утренние огни улиц просыпающегося города. Только тогда пришло осознание. Я ведь не хотела возвращаться в Трезеста или всё же хотела?.. А Порт-Ройял? Это ведь мог быть мой последний раз на борту корабля. Я вздохнула, спрашивая совета у голоса сумасшествия. Но он молчал. И только тогда я поняла, что всё это время он не нужен был мне. Я сама могла ответить, что мне нужно. Всё это время я сама себе выдумывала безумного советчика. Конечно, я понимала, что голос — часть меня самой, но, похоже, не осознавала этого всерьёз. Я прикрыла глаза и спросила себя, что мне нужно. Поступила бы я по-другому — вернись я в прошлое? — Нет, — твёрдо произнесла я. — Я всё сделала правильно. Несмотря на то, что мы решили пренебречь официальной гаванью, до дома управляющего мы добрались очень быстро. Всего отправилось шестеро. Помимо меня и Бартоломью пошли ещё Гиббс и месье Рманюнде. Ну и, конечно, Воробей и Онората. Вообще, как мне показалось, что-то переменилось между ними. Что могло произойти за одну ночь, чтобы они начали смотреть друг на друга хоть иногда так?.. Пробраться через охрану тоже не составило большого труда. Я лишь назвала имя Александра, как нас тут же впустили внутрь. И, может, я и думала о другом, но… Я впервые за долгое время не почувствовала той самой обжигающий резкой боли в груди, которая была всегда при упоминании имени Морригана. Наверное, я просто его отпустила?.. Уж не знаю, как именно нам это удалось, но мы пробрались в кабинет Филлипа Марума, где оперативно составили письмо королю. Оно очень быстро было отправлено. Но вот ждать так долго? Где? — Пожалуй, мы останемся тут? — спросила я у Бартоломью, хватая его за руку. Он кивнул. Это не было особой проблемой, ведь меня все знали, как невесту командора, которому беспрекословно доверял губернатор. Возможно, это было бесчестно по отношению к их именам, но я тогда думала лишь о Барти. Странно у нас с ним всё получилось. Кто-то сказал бы, что это ненормально, но мне было всё равно. По крайней мере, мы должны попробовать. — Ну что же… Значит, нам пора прощаться? — спросил Джошами Гиббс, прерывая затянувшеюся паузу. Я дёрнулась, осознав, что уже несколько минут смотрю в одну точку, думая о своём. — Значится, месье Бартоломью и мадмуазель бросают месье Рманюнде? — спросил кок едва ли не со слезами на глазах. Я улыбнулась и опустилась на колени, чтобы поравняться с поваром в росте. — Ни в коем случае, — произнесла я практически одновременно с Бартоломью и вновь улыбнулась. — Оставайся тут. Будешь поваром? — Разумеется! Месье Рманюнде всю жизнь… — француз не договорил и тут же убежал, едва ли не прыгая от радости, осваивать новую кухню. Я поднялась с колен и обернулась к Онорате с Воробьём. — Вряд ли мы видимся в последний раз… — начала я, чувствуя, что уже хочу себе врезать. — Эм, ну в смысле… — Конечно, не в последний. Кое-кто вполне может пересечься со старыми друзьями, отправляя их на виселицу, — капитан «Жемчужины» улыбнулся, а я закатила глаза. Вот это уже больше было похоже на того наглеца, которого я встретила пару месяцев назад. — Барти, береги себя, пожалуйста, — только сказала пиратка, крепко обнимая брата. — И ты тоже, — произнёс он, погладив пиратку по спине. Они отстранилась друг от друга и мне показалось, что я заметила, как у Онораты задрожали губы. — Только попробуй пропасть, — сказала она, погрозив Бартоломью пальцем. — И мы разнесём Порт-Ройял в щепки. Он улыбнулся и внезапно вытащил из кармана какой-то небольшой круглый предмет, напомнивший мне компас без стрелки. — Возьми. Думаю, тебе он будет нужнее, чем мне. Пиратка улыбнулась и забрала непонятную вещь. Я поставила себе в уме галочку, чтобы не забыть спросить об этом Барти, после чего мы начали отдаляться, стараясь не затягивать с прощаниями. Было странное ощущение… Хотелось и рассмеяться, и расплакаться. — До свидания, — я махнула рукой друзьям, второй крепко цепляясь за камзол Бартоломью. — До встречи! — крикнула мне Онората, а Воробей вместо прощания вернулся на несколько шагов и сказал тихо, так, что его услышала только я: — Поздравляю с новым статусом, потенциальная миссис Марум. Подмигнул мне и вновь отдалился. Вот и кто поймёт этих пиратов?.. — Удачи вам, — шепнула я, когда те уже давно исчезли из моего поля зрения. Мой капитан неслышно обнял меня за плечи, и я расслабилась. Начиналась новая жизнь, но даже в ней я всегда буду помнить тех, кто мне её подарил… Отдавших жизнь за лучшую сторону…