— Десятый, Шоичи фиксировал версии в белой машине, чтобы мы оставались на одной линии между прошлым и будущим. Он сказал, что забирал нас из одного мира.

Тсуна потупился. Он же не слышал этих объяснений.

— Братик. — Фуута прикрывает телефон рукой. — Камеры на базе зафиксировали, как ты выходил. Во вторник, как и сказал Хибари-сан.

— А переместился ты позднее, в субботу, да? — уточняет Реборн. — Значит, ты тут девять дней, а не два года?

— Камеры? — Хаято не слышит его. — Ты на проводе с Шоичи? Он всё знает, пусть объяснит!

— Сделай громкую связь, пожалуйста, — просит Тсуна.

— Я ничего не знаю про обмены после ранения Ямамото-куна, — говорит Шоичи, вникнув в поток их сумбурных объяснений и вопросов. — Как и вы, помню, что у него была травма головы, а в соседней реальности да — травмы посерьёзней. Бьякуран рассказывал, что помог там, но не объяснял как. Поэтому я не в курсе, это первый, второй или ещё какой-то по счёту прыжок Гокудеры.

— А цветок? — вырывается у Хаято. — И зачем ты в это полез?

— Бьякуран дал мне его, когда рассказывал о суде и оплате. Я и другой я всего лишь пытались тебе помочь. — Шоичи с какой-то неловкостью тараторит: — Я мог не вмешиваться в ваши разборки, но, говорил же, одиночные путешествия — это ужасно, по себе знаю.

— Значит, прыжок сознаний был. — Хаято не собирается его обвинять. Главное — он не сумасшедший, и ничем там не надышался вслед за Такеши.

— Был, но… Цветок — всего лишь ловушка и клетка для сознания. Ему всё равно, если туда и обратно прыгает и расслаивается одно и то же сознание, а не два разных, — не разделяет его облегчение Шоичи. — Ты можешь быть «нашим», который запутался. Поэтому версию врача нельзя скидывать со счетов.

— И прыгает и у меня, и у Джи? — с сомнением спрашивает Хаято.

— Всё возможно, — отвечает Реборн. — Вы связаны, пока ты признанный всеми предшественниками хозяин кольца. Джи подпитывается твоим сумасшедшим пламенем.

Кольцо на пальце Хаято теплеет — Джи слышит. Но Хаято не спешит выпускать его при всех.

— Значит, у нас как минимум три варианта событий? — подаёт голос Фуута, царапая ручкой по листам книги. — Первый: их воспоминания правдивы, и из-за Бьякурана все трое не наши уже как несколько лет. Второй: чужой только братик Хаято, и его нужно вернуть в свой мир через цветок. Третий: наши все, но им с какой-то целью внушили ложные воспоминания.

— Четвёртый: они единственные из нашей реальности прыгали в будущее, а Шоичи ошибся. — Пусть Гокудера и откинул последнее предположение, но, по мнению Тсуны, каждый имеет право на ошибку. Они не идеальны.

Шоичи не возражает: в таком вопросе никто стопроцентных гарантий не даст. Он тестировал машину в одиночку, с большой группой людей что-то могло пойти не так.

— Думаю, опций гораздо больше, но вторая, например, вообще не понятна. Ведь Хибари-сан и Ямамото помнят то же, что и Гокудера-кун.

— Не совсем то же, — поправляет Такеши.

— Возможно, Бьякуран и его доктор сами до конца не понимают, что происходит, поэтому хотят влезть в головы Ямамото и Гокудеры. — Реборн допускает и такой вариант событий. — Другое дело, что Бьякуран по каким-то причинам слаб и не хочет встречаться лицом к лицу.

— Потому что, — оскаливается Хаято, — тут же получил бы по щам.

— Мог бы использовать видеосвязь. Как перед Чойсом, — вспоминает Такеши. — И сразу поговорить со всеми нами, а не на ушко шептать что-то только Хаято и Шоичи.

— Чем громче орём о сознаниях и мирах и чем большему количеству людей рассказываем, — гудит динамик телефона, — тем опаснее, что нас посадят в колбы Вендиче. Они не станут разбираться.

— Ямамото, доктор — тот же видеозвонок, только с другим лицом, — добавляет Реборн.

— Ну, ладно…

— Всё равно всё через задницу. — Хаято сидит с зажатой между пальцами переносицей. Внутри уже не кипит, вяло оседают испуг и раздражение, но сосредоточиться по-прежнему сложно. Какая-то больная логика.

Дрожащий голос босса заставляет убрать руку от лица.

— Что, если наши и вправду… все трое мертвы? — Тсуна большими повлажневшими глазами смотрит на Реборна. — Что тогда?

— Не раскисай раньше времени, глупый Тсуна.

— Босс, это точно неправда! Я бы никогда добровольно не покинул вас! Разве я похож на суицидника?

— Хаято. Заткнись.

Гнетущая тишина после слов Кёи подсказывает — да. Иногда. Если считает, что сам же сильно подставляет босса.

— Какого чёрта? — не унимается Хаято. — Мы с тобой точно так же тренировались бы и научились тормозить. Ямамото никак на это не влиял!

— Ты настаивал, — Реборн оборачивается к Кёе, — на его присутствии.

— Неважно. Ямамото был там, когда я впервые остановился сам. — Кёя косится на Такеши.

Тот, раздразнивая, отвечает улыбкой. От Хаято не отодвигается.

— Хорошо, давайте не будем развивать тему, что было бы при худшем раскладе. — Тсуна встаёт, перетягивая внимание альф на себя. — Я всё ещё думаю, что вы не должны идти к тому врачу. Мало ли, что ещё он сделает с вашими сознаниями. Вдруг опять в другой мир перекинет.

— Или Бьякуран подправит проблемные места в своей технике и начнёт её использовать направо и налево.

— Шоичи прав. Какая ещё ему с этого выгода?

Вопрос повисает в воздухе, пока Хибари не надоедает их мямлежуйство:

— Мне всё равно, как там и когда было, пока они тихо сидят в норе и не мешают.

— Верно. Вы сами ходили к врачу.

Хаято поджимает губы. Зато Такеши замечание малыша не злит и не смущает:

— Ну допустим, меня тоже не настолько разъедает любопытство. Как жил, так и проживу. Но врач утверждает, будто у Хаято мозги набекрень и ему станет хуже. Да и вся эта история с цветком напрягает.

— Предлагаешь, всё-таки отдать его на опыты? — вкрадчиво уточняет Кёя. Таким тоном он спрашивает: «Кто это сделал?» перед тем, как достать тонфа. И лучше бы виновникам дать правильный и быстрый ответ.

— Нет, — мрачнея, говорит Такеши.

Кёя морщится, но ответ засчитывает.

— Тошнит от того, как вы трясётесь перед Бьякураном и Вендиче. Избить всех, повязать по рукам и ногам, а потом задавать вопросы. Мы их уже побеждали.

— Согласен, — оживляется Хаято. Это самый первый метод, который ему самому пришёл на ум, когда решил, что на сделку не пойдёт.

— Вы побеждали. Не мы, — напоминает Шоичи.

Сложив руки, Кёя сидит одним бедром на подоконнике, обдумывает нелепое уточнение и молчание Савады — тот втягивает голову в плечи и делает вид, что не понимает, чего Кёя ждёт.

— Жалкие травоядные. — Это явно не тот мир и не те люди, среди которых он хотел бы быть.

Такеши тоже удивлённо оглядывается на Тсуну и Реборна, но репетитор игнорирует немой вопрос и внезапно меняет направление беседы:

— Запишу вас троих на приём к Шамалу. Послушаем мнение ещё одного врача.

На этом заседание закрывается.

========== Часть 5.8 — Первый, на выход ==========

Перед тем как уйти, Хаято задаёт странный вопрос:

— Десятый, можно я испорчу карты «Имаджинариума»? — Кивком указывает на две коробки настольных игр, оставленных девчонками. — Взамен потом куплю другую версию, с нормальной рисовкой.

— Ну, ладно, — удивляется Тсуна, прослеживая его взгляд.

Хаято открывает упаковки и выуживает две игральных кости из одной и колоду карт из второй.

— Фуута, нужно два листа со списком имён всех присутствующих. И три маленьких коробки.

— Из-под конфет подойдёт?

Вопрос повисает в воздухе — Кёя отталкивается от подоконника, и Хаято, отвлёкшись на него, преграждает ему путь раньше, чем тот успевает дойти до двери.

— Вернись, — просит Хаято. — Мы не будем играть. Это для идентификации.

— Что задумал? — Реборн с интересом наблюдает, как Хаято, недоверчиво окинув взглядом Кёю, нехотя отступает и начинает тасовать колоду.

— Допустим, сознания и вправду прыгают, и мы сами не всегда способны определить, когда это происходит. Нужен способ быстро понять, кто есть кто. Каждый раз подробно пересказывать своё прошлое — не выход. На это уходит слишком много времени. Тяни карту. — Он протягивает колоду Такеши.