– Куда же мы попали? – поинтересовался Алексей. – И что будем делать, чтобы возвратиться домой?

– Первым делом распределим обязанности. Ты уж извини, мама, с этого момента командиром буду я. Опыт выхода из чрезвычайных ситуаций имею большой. Ты будешь главным советником командира. Алексей будет отвечать за поддержание морального духа нашей семьи, но без перегибов, без того, что «всё делается по воле Божьей», поэтому надо смириться и не бороться.

– Учи свою жену щи варить, как говорил наш президент. Соображу и без тебя, как вести себя с женщинами и детьми.

– Ты, Александр, кажется, немного погорячился. Я, конечно, от должности главного советника командира не откажусь, но ты об отце и своей жене забыл. Даже если ты не дашь ей никакой должности, советы тебе она будет ночью давать, и спрашивать за них по полной – тоже она. А отец кем будет?

– Вот проснётся, и спросим. Пока все спят, давайте посмотрим, что нам досталось от соседей. Главное – контроль и учёт, как говорил великий Ленин.

Они вышли на улицу, по пути прихватив ещё по банке холодного пива.

– Посмотрим сначала птичник, да и Лорда успокоим, – предложила мать. – Похоже, продукты питания здесь купить негде, а птичник – это и яйца, и мясо.

Все молча согласились и направились в соседский двор по асфальтированной дороге, мимо уполовиненного гаража.

По пути заглянули в гараж: его стенки на месте среза блестели металлом. Внутри стояла, только на передних колёсах, «Нива», разрезанная пополам. От неё остались двигатель и передние сиденья. По бокам и в торце сохранившейся части гаража на металлических стеллажах лежали какие-то инструменты, запчасти. Также стояла бочка и несколько канистр с бензином и маслом.

Около будки Лорда приостановились. Мать, на правах старого приятеля, присела перед её входом и протянула руку к псу. Лорд благодарно её лизнул и вылез из будки, тихонько тявкнув.

– Не боись, прорвёмся, – сказал Александр.

Троица направилась к птичнику в сопровождении Лорда, цепью привязанного к металлической проволоке, натянутой от гаража до бани, вдоль которой он мог бегать.

Птичник был совершенно целым. Открыв дверь, вошли вовнутрь. Пеструшки разбежались по сторонам, увидев незнакомых людей.

– Алексей, возьми ведро, принеси воды. Птицы пить хотят. Александр, в коридоре мешки с комбикормом стоят. Принеси ведёрко корма. А я пока дверку в загородку открою, пусть куры на свежем воздухе погуляют, – командовала главный советник командира.

Потом подошли к бане. Здесь в целости сохранилась только парилка с каменкой да несколько деревянных лавок.

– Тут все ясно, – проговорил Александр, – пошли к соседу-строителю.

Вернувшись к себе во двор через калитку в заборе из рабицы, перешли на соседний участок. Стройматериалы никого не заинтересовали, а вот бытовка – очень.

Дверь её была незаперта. По лестнице поднялись на прицеп и зашли внутрь. Небольшой тамбур-раздевалка 1 на 3 метр а, двухконфорочная газовая плита и два пятилитровых газовых баллона, умывальник на стене, стеллаж, дверь в основное помещение. Помещение 3 на 5 метров, по бокам – двухэтажные нары, небольшой шкаф, посередине стол, четыре табурета, в углу – металлическая печка-буржуйка, одно окно с двойными стёклами. Стены, похоже, утеплённые, значит, бытовка предназначена для проживания и в зимнее время. Больше ничего интересного.

Эллинг оказался закрыт на навесной замок. Александр сходил в мастерскую и принёс связку ключей, которые стал примерять к замку. Наконец один подошёл, замок щёлкнул. Дверь широко открыли, чтобы пустить свет, так как электричества не было.

По одной стороне эллинга стояло шестнадцать трёхкамерных пластиковых рам самого ходового размера – 140 на 140 сантиметров и дверные коробки с полотном из монолита дерева, в сборе – двадцать штук, из них четыре – двойные тамбурные. В конце – стеллаж с различными светильниками, не менее сорока – пятидесяти штук, несколько мотков двух- и трёхжильного медного провода, два ящика с установочными приборами: розетками, выключателями, монтажными коробками и т. п., также несколько ящиков с электродами для сварки.

По другой стороне на специальных стеллажах лежали м еталлические и пластиковые трубы различных диаметров, металлические уголки разных размеров, железные прутки, арматура, полосы металла тоже разной толщины, а также сайдинг в комплекте с разными профилями. У задней стенки, в торце, стояли ящики с прозрачным четырёхмиллиметровым и цветным шестимиллиметровым стеклом, листы многослойной водоупорной фанеры разной толщины.

Посередине – широкий и высокий, до крыши, стеллаж, забитый мешками с цементом, сухими смесями, ящиками с гвоздями, винтами и гайками, шурупами, скорорезами и прочим крепежом. Тут же стояли сорокалитровые бочки с масляными красками, эмалями, растворителями и антисептиками. Лежало несколько больших кусков гудрона. Коробки с кистями. Весь верх стеллажа был забит утеплителями различных видов.

По бокам от входной двери стояли два сварочных аппарата разной мощности, мощный трёхфазный дизель-генератор, компрессор, пара пневмомолотков и различный электроинструмент. Тут же – четыре бочки с соляркой.

Самое интересное, что на внутренней стороне входной двери на гвозде висела амбарная книга, содержащая полный перечень всего содержимого эллинга с указанием номера стеллажа или места, где находится искомое.

После эллинга прошлись по стройплощадке, посмотрели экскаватор и автокран – завели мотор, проверили работу подъёмного механизма.

Алексей заметил, что уровень их участков возвышается над окружающей его поверхностью с лесом на метр-полтора.

– Интересно, на какой глубине расположен естественный слой земли, на который произошёл перенос? – спросил он.

– Это легко проверить: посмотрим, если целы провода глубинного насоса в артезианской скважине, то это расстояние больше сорока трех метров, если оборваны, то их оставшаяся длина и определит расстояние, – ответил Александр.

Они подошли к будке, поставленной на месте артезианской скважины. Алексей попытался вытянуть электрический провод из скважины. Не получилось: на конце был глубинный насос. Всё стало ясно. Нажав кнопку, запустил небольшой резервный дизель-генератор, предназначенный для работы во время аварийного отключения сети, и все услышали шум насоса. Из патрубка полилась чистая вода.

– Значит, мы, с большой вероятностью, попали в то же место, где находился и раньше участок, только в другое время: ведь водоносные слои совпали, – проговорил Александр.

Время подходило к девяти часам утра. Пора будить отца, женщин и детей.

Выйдя с участка соседа, направились к бане мимо беседки – сначала будить отца. От беседки остались только угли и пепел, она сгорела дотла. Резкий порыв ветра – и пепел развеялся по участку. Алексей перекрестился.

У Надежды Михайловны заныло сердце – на дорожке лежали оплавленные часы – подарок сослуживцев Геннадию Алексеевичу при выходе на пенсию. Глядя на них, она стала медленно опускаться на землю. Алексей вовремя успел её подхватить.

– Мама, тело папы мы не нашли. Не бывает так, чтобы вообще ничего от человека не осталось. Раз нас перенесло куда-то, то и его могло куда-нибудь забросить. Будем надеяться на лучшее, – старался успокоить мать Алексей.

Александр сбегал к бане: она была пустой.

Предстоял нелёгкий разговор.

Геннадий Алексеевич очнулся, лёжа на пуховой перине. В голове была неописуемая пустота, слабость сковала всё тело. Не было сил даже открыть пошире глаза, не то что повернуть голову. Сквозь ресницы проступали очертания какой-то неизвестной комнаты. Поодаль, около окна, стояло кресло, в котором сидела незнакомая, ещё не старая женщина, и будто спала. Пить хотелось неимоверно. Геннадий Алексеевич прошептал пересохшими губами:

– Пи-и-ить…

Женщина в кресле встрепенулась, подошла к постели и сказала ласково:

– Петенька, сыночка, наконец очнулся. Пить хочешь? Сейчас клюквенного морсу налью.