Хорошо!

Как же хорошо!

Как же хорошо после долгого путешествия снова оказаться дома!

Аарон расслабился и позволил подводному течению нести его. Солнце еще не взошло, легкое испарение с поверхности питательного желе изменяло рефракцию настолько, что горизонт казался таким близким! Еще чуть-чуть – и его можно коснуться рукой. Днем испарения исчезали, рефракция снова менялась, возвращая все на круги своя.

Аарон сладко потянулся и лениво перевернулся на спину. Наконец можно было свободно расслабиться и отдаться воспоминаниям. Нет, он, конечно, очень любил свой клан. Но все-таки одиночество больше было ему по душе, чем шумное общество сородичей.

Аарон кувыркнулся в воде, сделал несколько сильных, плавных гребков. Любуясь собой, поиграл мускулами рук, груди, наблюдая, как крепкие бугры перекатываются под кожей. Не торопясь, опустился к самому дну, потом также не спеша приблизился к поверхности, но так и не высунулся из воды, отдавшись на волю течения. Пловцом он был отличным, если не сказать, что самым лучшим из всех ему известных кланов.

Крепкое мускулистое тело подчинялось идеально, запаса воздуха хватало еще очень надолго. Можно было еще раз опуститься на дно, коснуться зыбкого ила, да еще и погоняться за стайками разноцветных рыб.

Наконец Аарону это занятие наскучило. Одним мощным движением он вынырнул на поверхность и высунулся по пояс из воды. Питательное желе расступилось, оставляя чистое пространство вокруг Аарона на расстоянии в пару ладоней от тела – оно как будто осознавало, что ему неприятно слегка обжигающее прикосновение микроорганизмов к коже.

Желе представляло собой колонию простейших, которые покрывали всю водную поверхность планеты. Организмы защищали глубинных обитателей от губительного ультрафиолета, а воздух от морских испарений. С каждым восходом солнца часть колонии умирала, превращаясь в зеленоватый туман, который окрашивал планету в необыкновенно чистый и глубокий аквамариновый цвет.

Когда микроорганизмы попадали на язык ронов, то под воздействием слюны и импульсов головного мозга превращались в самую изысканную пищу на свете. Одна порция давала колоссальный заряд энергии, две вызывали эмоциональный всплеск, три – эйфорию. Больше съесть было просто невозможно – равновесие диктовалось тонкой связью подсознания с микроорганизмами. Это было идеальное, практически безотходное топливо для ронов.

Аарон вытянул руку вперед, пошевелил пальцами и прищурился. Вот он, горизонт, – так близко и так далеко. Кажется, стоит протянуть руку – и можно его коснуться. Губы растянулись в улыбке при воспоминании о последнем путешествии. И сладко, и больно!

Аарон опустился в воду и втянул носом еще одну каплю желе. Задумчиво покатал ее на языке. Нет, не то! Издал цокающий звук и выплюнул твердый комочек. Ну почему при воспоминании о последнем путешествии появляется ощущение горечи? Аарон с шумом вздохнул несколько раз и глубоко ушел под воду. Там он опустился к самому дну и расслабил тело, вновь позволяя течению увлечь за собой. Придонной растительности в этом месте не было – Аарон нарочно выбрал это место, чтобы ничто не отвлекало его от мыслей. А подумать было о чем! После этого путешествия обычный душевный покой был нарушен. О причинах этого нарушения Аарон сейчас и размышлял.

Раса ронов представляла собой сингулярные симбиотические организмы, объединенные в родовые кланы согласно выбранным планетам обитания. Аарон, как один из ведущих воинов-ученых, имел право выбрать себе небольшую планетку в единоличное пользование за приемлемую арендную плату. Ему приглянулась вторая от солнца, полностью покрытая водой и слоем питательных микроорганизмов. Там можно было спокойно уединяться для раздумий и научной работы.

Симбиотический компьютер – симбионт – представлял собой искусственно созданный организм с высокоразвитым интеллектом, вживленный в левую руку рона и настроенный на ДНК носителя. Симбионт подпитывается за счет энергии носителя, попутно выдавая наставления и другую столь же необходимую и полезную информацию, даже находясь офлайн. Общаться с ним можно было голосом, а после окончательного созревания тела рона – и телепатией.

Внешне симбионт походил на небольшой каплевидный нарост на коже, размером чуть больше ногтя носителя. При необходимости он мог совсем уйти под кожу и прикрыться броней, а мог повиснуть на отростке, похожем на ногу моллюска. Симбионт Аарона еще умел формировать подобие глаза. Ну очень любопытного глаза! За что неоднократно бывал насильно засунут на место и прикрыт броней. А все из-за комментариев и поучений, к слову сказать, очень метких и едких!

У ронов не существовало воспоминаний и исторических документов о возникновении их расы. А возможно, кто-то нарочно позаботился об этом. Единственное, что они знали о себе, это то, что они были искусственно созданы более развитой цивилизацией для военных целей. А вот что это за цивилизация, они не знали. А даже если бы и знали, то что бы это изменило? Как повлияло на их жизнь? Да, они изначально задумывались как самообучающееся и самосовершенствующееся оружие, упрятанное в необыкновенно сильное и прекрасное тело, способное к быстрому восстановлению. Все было продумано создателями, все просчитано. Кроме одного – если где-то начинались попытки развязать войну, то агенты ВКБ тут же отправлялись с миротворческой миссией и улаживали конфликт.

Так что роны расселились практически по всему космосу. Занимались изучением окружающих вселенных, как сторонние наблюдатели, ни во что не вмешиваясь, попутно занимаясь транспортировкой грузов других обитателей Космоса в различные измерения и временные точки.

Аарон любовно погладил старинный родовой кинжал, закрепленный на поясе. Очень острый, он скользил вдоль обнаженного бедра хозяина на небольшом расстоянии. Кинжал был изготовлен из сплава полимеров и настроен на ДНК хозяина таким образом, что пораниться об него было невозможно. А для врага превращался в довольно грозное оружие. Особенно в умелых руках воина. Конечно, это была уже сильно устаревшая модификация, но для Аарона кинжал был своего рода талисманом.

Еще в детстве он получил его перед соревнованием между сверстниками. Тогда они принимали участие во всепланетарном заплыве. Опасность таких соревнований заключалась в том, что многие морские животные и рыбы охотно принимали их за пищу. Конечно, ведь размеры у молодняка не те, что у взрослой особи! Поэтому победившим считался не только тот, кто быстрее всех доплыл и притащил добычу, но и тот, кто просто выжил.

Да, тогда этот кинжал оказал неоценимую услугу Аарону! Когда лупоглазая зверюга ухватила зазевавшегося парня за ногу щупальцем и нагло поволокла в пещеру, кинжал, висевший на поясе, каким-то чудом зацепился за щель между камнями у входа. Это позволило Аарону изловчиться и дать зверюге свободной пяткой прямо в выпученный глаз.

Щупальце мгновенно разжалось, а из поврежденного глаза во все стороны поплыла серая муть. Аарон пулей выскочил из пещеры и изо всех сил рванул вперед. От страха он потерял направление. Запутался в растительности, распугал мелких рыбешек, взметнув судорожными движениями большое облако ила.

Пришлось выслушать ехидные замечания и хихиканье симбионта, пока Аарон ложился на маршрут. При воспоминании об этом инциденте он до сих пор краснел и опускал глаза. Если бы не зацепившийся кинжал, то находился бы он уже в качестве закуски в желудках у зверюги!

Тогда Аарон победил и даже притащил за собой пару мерцающих зелеными огоньками придонных звезд. Но победа не казалась такой уж сладкой, и поздравления принимались с опущенными долу глазами. В голове продолжал звучать ехидный голосок симбионта, отпускающего телепатические подколки.

Аарон любовно погладил кинжал и заложил руки за голову, снова отдаваясь на волю подводного течения и воспоминаний. Последнее путешествие оставило смутное беспокойство и томление в душе Аарона. Хотелось снова вернуться и снова хоть ненадолго очутиться рядом с той особью.