Ферцингль с обреченным видом растянулся на узкой кровати. Вспомнив, что после, искусственно вызванного сна во время телепортации, потом его будет еще долгое время мутить, потому что для категории Х, совершенно точно, применяют, в качестве снотворного какую-нибудь самую дешёвую тошнотворную дрянь, Ферцингль совсем загрустил.

Корабль едва заметно завибрировал. Полет начался. Скорее бы он уже и закончился. Ферцингль прикрыл глаза. Да, на этот раз все действительно даже хуже чем обычно…

Волопас. Галактика М490. Планета Муфрид

Алан неприязненно взглянул на вошедшую в каюту, лучезарно улыбающуюся, борт-проводницу. Ему не нравились антропоморфы. Как и профессора Вотса, его раздражало именно то, какую достоверность и мельчайшую детализацию им старались придать. Всем известно, что за матовой бархатистой кожей и ослепительной улыбкой идеальных губ и идеальных белоснежный зубов только кучка микросхем и проводов. Зачем тогда эта попытка обманывать самих себя? Эстетика? Да к черту эстетику. Домашнюю уборку же делают роботы похожие на роботов, и в магазинах обслуживают роботы похожие на роботов. Почему во время полета нельзя обойтись услугами просто робота, а не этих жутких синтетических кукол, изображающих из себя людей.

– Господин Хантейниен, – растянув на возможную ширину идеальные губы и демонстрируя ослепительно белые ненатуральные, как и все остальное, зубы, обратилась к нему проводница. – Позвольте поприветствовать Вас от лица экипажа корабля. Рады видеть Вас на борту. Я Матиша, борт-проводница и личный помощник пассажиров отсека G-3, степени комфорта ультра-класса. Моя задача обеспечить Вам максимальный комфорт во время пребывания на борту во время полета, и сделать его, насколько возможно приятным. А также помочь с разрешением любых затруднений, если они, вдруг, возникнут.

Прекрасные глаза Матиши уставились на Алана, полные готовности выполнять пожелания пассажира вверенного ей отсека. Пассажира летящего ультра-классом, а следовательно, пассажира, располагающего деньгами, часть которых он может потратить на удовольствия и развлечения во время полета. И Матиша, как раз специально запрограммирована на то, чтобы ненавязчиво и грамотно подтолкнуть его именно в этом направлении.

– Если у Вас есть какие-то пожелания, господин Хантейниен, я с радостью…

– Можешь и без радости, – оборвал ее Алан. Матиша изобразила смесь легкого удивления и смущения и поморгала длинными густыми ресницами. В этот момент Алану страшно захотелось сказать или сделать что-то такое, что не предусмотрено создателями программ для антропоморфов, что поставит в тупик эту куклу, изображающую из себя настоящую живую девушку, умеющую на самом деле смущаться, радоваться, огорчаться. Вообще чувствовать хоть что-то.

– Мне нужен массажист и пара бутылок хорошего, натурального вина, никакой синтетики, ясно?! – справившись с секундным прорывом, огласил Алан свои пожелания.

Матиша испуганно приоткрыла рот и округлила глаза.

– Что Вы, господин Хайтейниен! У нас только натуральные вина. Лучшие сорта, – проникновенным голосом заверила она.

«Вино натуральное. Только женщины синтетические» – ухмыльнулся про себя Алан. Впрочем, женщины его в данный момент не интересовали. Он не смешивал работу и удовольствия.

–Что-то еще, господин Хантейниен? – преданно спросила проводница, вновь широко-широко растянув свои красивые губы.

– Нет, ничего.

Матиша кивнула в знак понимания, и одарив пассажира ещё одной невероятной улыбкой, покачивая стройными бедрами, покинула каюту. Алан мысленно выругался.

Бросив пиджак на кровать необъятных размеров, Алан пошел освежиться перед предстоящим сеансом массажа. В последние дни он чувствовал непонятное раздражение. Обычно Алан не задумывался, хочется ему выполнять очередной заказ или нет. Но на этот раз его не покидало смутное и не вполне понятное чувство какого-то то ли сомнения, то ли недовольства. Его наняли за очень хорошие деньги. Ему предоставили необходимую информацию о том, кто является его целью, также ему подробно изложили детали того, как именно все должно произойти. Но что-то, и он никак не мог понять, что именно, было не так. Алан это чувствовал. Какая-то мелочь, деталь, не давала покоя, но он никак не мог уловить, что же это за деталь. А он не привык к тому, что его что-то беспокоит и настораживает. В его работе нужно чувствовать полную уверенность в том, что контролируешь ситуацию.

Струи воды приятно расслабляли тело. Алан прикрыл глаза, и некоторое время просто стоял под льющейся на него сверху водой, по-прежнему продолжая размышлять о том, что же его беспокоит.

Место, где ему на этот раз предстояло поработать, было весьма удаленным. Восемьсот пятьдесят тысяч световых лет, это немало. Правда, для пассажиров и экипажа время в пути составит трое суток, половину из которых они будут пребывать в искусственном сне. Но тем не менее, это очень дальнее перемещение. Хорошо еще, что климат на планете назначения благоприятный, иначе могли бы возникнуть проблемы с акклиматизацией после телепортации, и ушло бы еще не меньше суток на то, чтобы полностью восстановиться и войти в норму.

Нет, после этого дела ему действительно нужно сделать перерыв. Он становится ворчливым, раздражительным, а теперь ещё и нервным. Очевидно, усталость и стресс все же незаметно накапливаются. Работа-то у него так или иначе связана с постоянным напряжением.

Выключив воду, Алан не вытираясь вышел из ванны. На столике уже ждали две бутылки хорошего, дорогого вина. Матиша знала свое дело. Как и все антропоморфы.

«Жаль потерянного времени, но провели его не скучно…»

Элиас Канетти

Скульптор. Галактика A2744-YD4. Планета Урелис

Паром, едва заметно покачивающийся на темно-зеленой воде, был огромным. Эни с восторгом смотрела на белоснежный корпус гиганта, с легкостью способного пересечь океан с парой тысяч пассажиров на борту. Судна, которые она до этого видела, были или прогулочными яхтами или лодками. Самым большим кораблем в жизни Эни, до этого момента, был двухпалубный прогулочный кораблик, совершавший рейсы на близлежащие острова.

– Он такой красивый и… большой!!! Папа, ты когда-нибудь плавал на таком? – подпрыгивая от переполнявших ее чувств спросила Эни.

Элисон покачал головой.

– Нет. На таком, никогда. Так что у нас обоих первое плавание на таком большом судне. Я рад, что тебе нравится, нам предстоит провести на нем три дня, и надеюсь, тебе не успеет наскучить это путешествие.

– Конечно, нет! Мне хочется все-все рассмотреть. Там наверняка куча всего интересного!

– Думаю да, детка! А теперь держись крепче за мою руку, видишь сколько еще желающих поплавать на этом красавце. Он рассчитан на две тысячи пассажиров, и похоже все они как раз собрались у трапа.

Держа руку Эни в своей, Элисон начал пробираться сквозь разношерстную, прибывшую из разных уголков галактики толпу. Их то и дело толкали, задевали дорожными сумками, всевозможными предметами странного вида и непонятного назначения. Элисон сильнее сжал руку дочери, и она пискнула.

– Ой, пап, больно!…

– Извини, – пробормотал Элисон. – Мы можем подождать, пока большая часть пассажиров поднимется на борт…

– Ой, нет, давай не будем ждать. Пожалуйста! Мне так хочется поскорее попасть на корабль! – ни секунды не стоя на месте, от нетерпения, умоляюще проговорила Эни.

Поднимаясь по широким белоснежным ступеням лестницы, ведущей на главную палубу, Эни обратила внимание на одного из пассажиров, шедшего впереди них с отцом. Ее привлекла, выделявшая его среди остальных необычайная уверенность и в то же время плавность движений. Каждое движение незнакомца было чётким, исполненным грации, как у сильного хищника. Как будто почувствовав на себе взгляд, мужчина обернулся, и на мгновение взгляд светло серых глаз, встретился с глазами Эни. От середины лба до середины щеки с правой стороны, красивого, мужественного лица, проходил тонкий, едва заметный шрам. Эни замерла, приоткрыв рот и едва дыша. Тёмные глаза девочки наполнились изумлением и восторгом.