Быстрая улыбка и закрытие книги, чтобы показать, что все кончено.

  — Ты не собираешься дать нам настоящий титул? — спросил один из молодых людей, дикая стрижка которого противоречила мягкому правильному акценту.

  — О, очень хорошо. Поднявшись, Вивьен взглянула на Резника в дальнем конце комнаты, что стало первым признанием того, что он здесь. «Как насчет «Желание и место: эротика расстояния в канадской поэзии»? Тебе этого достаточно?

  Двое или трое студентов засмеялись; юноша, задавший вопрос, покраснел и зашаркал ногами.

  «Должны ли мы ограничиваться поэтами, о которых мы говорили?» Девушка с пшеничными волосами шла вместе с Вивьен к двери.

  «Нет, совсем нет. Но Рона МакАдам, Сьюзен Масгрейв, вы можете начать с этого. После этого, — улыбнулась она, — возможности безграничны.

  Едва взглянув на Резника, студенты вышли из комнаты.

  «Я ждала драматического вмешательства», — сказала Вивьен, улыбка все еще не исчезла с ее лица. — По крайней мере, три минуты на личную безопасность и уход за вещами.

  Резник кивнул в сторону двери. «Бог знает, что они думали, что я здесь делаю. Кто-нибудь из отдела работ, подойдите, чтобы оценить место для покраски. Не то чтобы они казались заинтересованными в любом случае.

  «Ах, быть крутым. Не стоит демонстрировать большой интерес к чему-либо. Меньше всего работы или странных мужчин. Но если твоё эго задето, они, наверное, думали, что ты мой любовник. Я уверен, что они думают, что у меня где-то есть такая». Она тихо хихикнула. — По крайней мере, я очень на это надеюсь.

  Итак, подумал Резник, давай, каков ответ, ты или нет? И, как будто она знала, о чем он думает, в ее глазах мелькнул озорной огонек.

  «То стихотворение, которое вы читали», — спросил Резник. — Это было стихотворение?

  "Да."

  — У него есть название?

  «Бесконечные звери». Вот, возьми это. Займи это."

  Резник перевел взгляд с ее лица на книгу в своей руке. "Все нормально."

  «Нет, делай. Я закончил использовать его на данный момент. Вы можете вернуть его позже».

  Обложка книги была бледно-розовой, с черно-серой надпечаткой; он задавался вопросом, были ли ее линзы окрашены в синий цвет или это был естественный цвет ее глаз. «Человек, которого вы видели бегущим…»

  — Ты нашел его.

  «Мы так думаем. Мы бы хотели, чтобы вы пришли и опознали его, если сможете.

  — Ты имеешь в виду один из тех парадов, когда ты их видишь, а они тебя нет?

  «Не такой уж и высокотехнологичный», — сказал Резник. «Никакого одностороннего зеркала, просто комната, достаточно большая, чтобы все могли стоять и смотреть друг на друга».

  — Это звучит более пугающе, — сказала Вивьен.

  "Это. Но ты справишься. Без особой нужды он посмотрел на часы. «Если мы сделаем ход сейчас, все должно быть более или менее улажено».

  "Тогда вперед."

  Проходя мимо офиса секретаря, она сказала: «Если мы поедем на твоей машине, значит ли это, что ты сможешь отвезти меня обратно?»

  "Не обязательно. Но это значит, что кто-то будет».

  Как бы она ни рассматривала эту перспективу, Вивьен Натансон держала ее при себе.

  Стивен Шеппард прибыл на станцию ​​в залатанном твидовом пиджаке и коричневых шнурках. Патель изо всех сил старался успокоить его, пока они ждали возвращения Резника, но Шеппард не собирался успокаиваться вежливостью и расспросами о температуре снаружи.

  Когда Резник вошел в комнату, где они ждали, Шеппард открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и вместо этого прикусил внутреннюю часть нижней губы.

  — Вы знаете, что имеете право на присутствие кого-то еще? — сказал Резник.