У Резника все еще был сэндвич, более раздавленный, чем, возможно, было бы удобно, но вкус был почти таким же. Когда он сел на скамейку напротив Пичи-стрит, алкаши, которые останавливались там ежедневно, от рассвета до заката, косо посмотрели на него. Он запил его порцией эспрессо в соседней итальянской кофейне и уговорил Альдо позволить ему воспользоваться своим телефоном.

  Только что вернувшись с работы, настроение Ханны поднялось от звука его голоса.

  В морозилке был суп из огурцов и укропа, и они ели его с ржаным хлебом, который Резник купил после того, как ушел от Альдо; позже смешанный салат, заправленный медом и оливковым маслом, кусок сыра Wensleydale и узкие ломтики сливового пирога. Когда Ханна ненадолго поднялась наверх, чтобы поработать, Резник позвонил Грэму Миллингтону домой и вместо этого позвал его жену. Сержант отсутствовал до вечера и вернется поздно; увидев одного из его осведомителей, подумала Мадлен, не в силах скрыть отвращение в голосе.

  Резник снял обувь, закинул ноги на диван и заснул, слушая Бонни Райт.

  — Я думал, тебе это нравится? — сказала Ханна чуть позже, разбудив его бокалом вина. Бонни и Сиппи Уоллес шутили во время «Женщины, будь мудрыми».

  "Я делаю."

  "И это?" склонившись над ним.

  — Ммм, — сказал он, отдышавшись, — мне это тоже нравится. В постели, после того как они занялись любовью, она рассказала ему о Джейн, о синяке над почками, о своем состоянии.

  — Ты уверен, что это был Алекс?

  — Кто еще это может быть?

  Медленно Резник перекатился на бок лицом к ней. — И она ничего тебе раньше не говорила?

  "Нет. Не имел представления. Я имею в виду, я знала, что он запугивал ее словесно — мы говорили об этом, — но не… не об этом.

  Резник погладил ее по плечу. «Она должна сообщить об этом официально. Оформите жалобу. И если она еще этого не сделала, идите к ее врачу или в больницу, туда или сюда».

  Ханна подошла ближе, ее грудь упиралась в его руку. — Я думаю, она боится встречаться с кем-либо. Что Алекс может сделать, если узнает.

  «Если она этого не сделает, это может быть еще более пугающим». Ханна перевернулась на спину. — Ты не мог с ним поговорить? Неофициально, я имею в виду?

  "Это трудно."

  — Но если он ее бьет, если ты знаешь, что он ее бьет…

  «Если она не пожалуется…»

  «Он может делать все, что ему заблагорассудится».

  — Я этого не говорил.

  «Не хуже». Ханна теперь сидела, подтянув ноги к груди.

  Он потянулся к ее руке, и она стряхнула его.

  «Не надо».

  — Что не так?

  — Попробуй обойти меня.

  — Я не пытался тебя обойти.

  — Тогда покровительствуй мне.

  "Отлично!"

  Он откинул одеяло и почти вскочил на ноги, когда Ханна схватила его за руку и крепко сжала.

  Через мгновение Резник встал на колени на кровати и поцеловал ее в лоб, в уголок рта, в глаза.

  — О, Чарли.

  Он лег рядом с ней, и они прижались друг к другу, прислушиваясь к вою и гулу машин с дороги, к грубой синхронности собственного дыхания.

  — Почему она не уходит от него? — сказал в конце концов Резник.

  «Чарли, хоть убей меня, я не знаю».