У Резника все еще был сэндвич, более раздавленный, чем, возможно, было бы удобно, но вкус был почти таким же. Когда он сел на скамейку напротив Пичи-стрит, алкаши, которые останавливались там ежедневно, от рассвета до заката, косо посмотрели на него. Он запил его порцией эспрессо в соседней итальянской кофейне и уговорил Альдо позволить ему воспользоваться своим телефоном.
Только что вернувшись с работы, настроение Ханны поднялось от звука его голоса.
В морозилке был суп из огурцов и укропа, и они ели его с ржаным хлебом, который Резник купил после того, как ушел от Альдо; позже смешанный салат, заправленный медом и оливковым маслом, кусок сыра Wensleydale и узкие ломтики сливового пирога. Когда Ханна ненадолго поднялась наверх, чтобы поработать, Резник позвонил Грэму Миллингтону домой и вместо этого позвал его жену. Сержант отсутствовал до вечера и вернется поздно; увидев одного из его осведомителей, подумала Мадлен, не в силах скрыть отвращение в голосе.
Резник снял обувь, закинул ноги на диван и заснул, слушая Бонни Райт.
— Я думал, тебе это нравится? — сказала Ханна чуть позже, разбудив его бокалом вина. Бонни и Сиппи Уоллес шутили во время «Женщины, будь мудрыми».
"Я делаю."
"И это?" склонившись над ним.
— Ммм, — сказал он, отдышавшись, — мне это тоже нравится. В постели, после того как они занялись любовью, она рассказала ему о Джейн, о синяке над почками, о своем состоянии.
— Ты уверен, что это был Алекс?
— Кто еще это может быть?
Медленно Резник перекатился на бок лицом к ней. — И она ничего тебе раньше не говорила?
"Нет. Не имел представления. Я имею в виду, я знала, что он запугивал ее словесно — мы говорили об этом, — но не… не об этом.
Резник погладил ее по плечу. «Она должна сообщить об этом официально. Оформите жалобу. И если она еще этого не сделала, идите к ее врачу или в больницу, туда или сюда».
Ханна подошла ближе, ее грудь упиралась в его руку. — Я думаю, она боится встречаться с кем-либо. Что Алекс может сделать, если узнает.
«Если она этого не сделает, это может быть еще более пугающим». Ханна перевернулась на спину. — Ты не мог с ним поговорить? Неофициально, я имею в виду?
"Это трудно."
— Но если он ее бьет, если ты знаешь, что он ее бьет…
«Если она не пожалуется…»
«Он может делать все, что ему заблагорассудится».
— Я этого не говорил.
«Не хуже». Ханна теперь сидела, подтянув ноги к груди.
Он потянулся к ее руке, и она стряхнула его.
«Не надо».
— Что не так?
— Попробуй обойти меня.
— Я не пытался тебя обойти.
— Тогда покровительствуй мне.
"Отлично!"
Он откинул одеяло и почти вскочил на ноги, когда Ханна схватила его за руку и крепко сжала.
Через мгновение Резник встал на колени на кровати и поцеловал ее в лоб, в уголок рта, в глаза.
— О, Чарли.
Он лег рядом с ней, и они прижались друг к другу, прислушиваясь к вою и гулу машин с дороги, к грубой синхронности собственного дыхания.
— Почему она не уходит от него? — сказал в конце концов Резник.
«Чарли, хоть убей меня, я не знаю».