"Да."

  «Раньше ее звали Харкер. Джейн Харкер».

  "Ой. О, да." Сперджен сделал шаг назад, нащупывая очки обратно на лицо. «Луиза, это Джейн, ты помнишь…»

  — Да, я знаю, кто она. Луиза резко повернулась и пошла обратно в дом.

  «Луиза, пожалуйста…» Покачав головой, Сперджен виновато улыбнулся. "Мне жаль."

  — Значит, вы знали ее, мистер Сперджен? Резник выстоял. «Джейн Харкер? Петерсон, какой она стала».

  "Да. Да, конечно. Но давно».

  — И вы не поддерживали связь?

  "Нет. Нет, совсем нет».

  — В таком случае, — сказал Резник, — вы, вероятно, ничего не услышали?

  — Что слышал?

  — Боюсь, она умерла, сэр.

  «Джейн… Боже мой, как…»

  "Она была убита."

  Дрожь пробежала по телу Сперджена; его лицо было цвета прекрасного пепла.

  «Мне очень жаль, что я должен сообщить эту новость», — сказал Резник.

  Сперджен снял очки, надел их на место. "Скажи мне, что случилось. Пожалуйста."

  Ровно, ровно, не подстрекая его, Резник рассказал ему факты. Слезы выступили в уголках глаз Сперджена, его руки сплелись и прижались к бедрам. Затем, сначала тихо, он начал плакать. Через несколько мгновений Резник нежно коснулся руки Сперджена и повел его в дом.

  Его жена сидела за простым кухонным столом, все еще заставленным продуктами для завтрака, и единственным выражением ее лица был холодный гнев.

  — Она мертва, — сказал Сперджен надтреснутым голосом. «Джейн мертва».

  Луиза подняла голову. — Хорошо, — сказала она. «Не раньше времени».

  Несколько минут спустя Луиза Сперджен снова появилась на кухне в пиджаке и макияже. Включив на ходу уже загруженную стиральную машину, она сняла ключи от машины с крючка у двери и быстро вышла, не проронив ни слова.

  Ее муж прислонился к столу, потом сел, уронив голову на руки, попеременно всхлипывая и переводя дыхание. Хан достал отрезок кухонного рулона и положил его под руку, где он оставался неиспользованным. Резник подождал, пока стихнет резкий звук двигателя Fiesta, прежде чем слегка коснуться плеча Питера Сперджена. — Может быть, есть еще одна комната, где мы могли бы посидеть тихо, поболтать?

  Пошатываясь, Сперджен поднялся на ноги, вытирая лицо рукавом. — Мы можем пройти здесь.

  Следуя за ним, Резник повернул голову. "Чай?" — сказал он Линн.

  — Чай, Анил, — сказала Линн, когда они остались одни. «Я воспользуюсь случаем, чтобы быстро осмотреться».

  Комната, в которую Сперджен привел Резника, выходила окнами на заросший сад, в котором качели и лазалки возвышались над беспорядочно разбросанными розовыми кустами, лужайка, местами вытертая, местами заросшая, и посеянная капуста. Фруктовое дерево, груша, подумал Резник, хотя он никогда не мог быть в этом уверен, валялось вдоль дальней стены. Пара детских кроссовок стояла в центре комнаты, разрозненные предметы одежды соперничали за место с комиксами и журналами. На столике у окна стоял небольшой компьютер, курсор ритмично моргал зеленым глазком.

  «Извините, — сказал Сперджен, — за беспорядок».

  Резник выторговал место на старом кресле Parker Knoll, купленном в подержанном или чьем-то ношении. Насколько серьезно они пострадали в финансовом отношении, когда издательское предприятие Сперджена разорилось, задавался он вопросом, и страдают ли они от этого до сих пор? Финансово и, возможно, другими способами. Был ли это просто дом двух занятых людей с тремя детьми, у которых никогда не было времени, чтобы не отставать? Или это было похоже на то, когда все вышло из-под контроля?

  Сперджен отодвинул стопку издательских каталогов в сторону и рухнул на провисший двухместный диван. Резник подождал, пока он посмотрит на него и отвел взгляд, посмотрел на него, а затем отвел.