Линн встряхнула термос, прежде чем вылить остатки. Ее мать подглядывала за ней, ничего прямо, но все же давая понять, что следующий отпуск, который Линн получит, она должна провести с ними дома. Это твой отец, Линни, он не тот, кем был… То, чем он был, был одряхлевшим мужчиной, состарившимся раньше времени, бродившим между курятниками вместо того, чтобы спать. Скорее всего, нет, в этот момент он высматривал лис, включал и выключал фонарик и все время тихо разговаривал, как будто его присутствие не только отпугивало хищников, но и защищало птиц от сальмонеллеза, аспергиллеза и угрей.

  Снаружи свет заигрывал с небом.

  — Пошли, — сказал Миллингтон, заводя двигатель, — он сейчас не покажется. Вернемся к станции. Выпейте приличную чашку чая».

  Не прошло и пятнадцати минут, как из-за угла появился Кит, медленно шагая. Даррен был сыт по горло звуками рвоты Кита, и когда началась диарея, этого было достаточно. — Вот, — бросая ему немного «Аякса» и лысеющий ершик для унитаза. «Убери этот беспорядок, а затем отвали. Увидимся завтра."

  Кит вошел в дом тихо, но недостаточно тихо. Его отец стоял на лестнице в подвал с ручкой от домкрата в руке. — Принял тебя за грабителя.

  «Снова цифра».

  — Господи, ты ужасно выглядишь!

  — Спасибо, — пробормотал Кит и как раз вовремя добрался до туалета.

  «Думал, ты хотел бы знать, — сказал его отец через дверь, — полиция была раньше, искала тебя. Я не знаю, что ты задумал, но когда ты выберешься оттуда, я соберусь дать тебе укрытие от твоей жалкой жизни.

  То, что произошло позже тем утром, означало, что, по мнению полиции, Кит Райлендс был почти забыт.

  Семнадцать

  Таймер на главном сейфе был активирован, чтобы открыться в девять пятнадцать. Дорожные работы, вызванные необходимостью замены тридцати метров канализационных труб, привели к затруднению движения, и фургон службы безопасности, доставлявший деньги для начала работы, немного задержался. Наконец оно появилось в девять тринадцать, с опозданием на три минуты. Охранник банка отложил свой экземпляр « Экспресса» и пошел открывать входную дверь. Двое мужчин в сине-серой форме и небесно-голубых защитных касках вылезли из кабины фургона, выкрикнули замечание о пробках и приступили к отпиранию задних дверей.

  Бутылочно-зеленая «Гранада» остановилась напротив фургона службы безопасности, и женщина в шерстяном пальто с высоким воротником встала с пассажирского сиденья и направилась к банку.

  Первый охранник был внутри фургона, передавая мешки с монетами своему коллеге, который загружал их рядышком в низкую деревянную тележку.

  Охранник банка приставил пандус к каменной ступеньке и ботинком вставил его на место.

  -- Извините, сударыня, -- сказал он, обращаясь к женщине в шерстяном пальто, -- боюсь, мы не откроемся до половины девятого.

  Женщина, оказавшаяся мужчиной, вытащила из складок своего пальто обрез и сильно ткнула стволом в шею охранника, под челюсть.

  Один из охранников катил по тротуару свою нагруженную тележку.

  — Подвинься, — четко сказал вооруженный мужчина, — и этот мертв.

  «Гранада» двигалась задним ходом к передней части фургона, два колеса на тротуаре, два на дороге. Второй автомобиль, серый универсал Volvo, свернул за угол и быстро направился к задней части фургона. Прежде чем он остановился, из него выскочили трое мужчин в спортивных костюмах и масках.

  Охранник в фургоне начал уходить, закинув одну ногу за хвост, и теперь снова оказался внутри, пытаясь запереть двери. Удар железным прутом сломал ему запястье, второй по голени поставил на колени.

  Мужчина в женской одежде заставил охранника пятиться в центр банка. Двое мужчин в масках пробежали мимо них, направляясь к сейфу. Ближайшую к ним кассу оттеснили в сторону.

  «Если кто-то пытается быть героем, он может умереть вторым. После вот этого.

  Дробовик запрокинул голову, охранник крепко зажмурился.

  В фургоне службы безопасности оба мужчины были сняты шлемы, спина к спине, их рты и глаза были заклеены скотчем.

  Содержимое сейфа высыпалось в полиэтиленовые мешки двойной прочности.

  К девяти девятнадцати все было кончено: доход на человека превышал три тысячи фунтов в минуту.