Фрэнк Миллер лишь смутно помнил субботнюю пьянку. Да, да, этот паб и тот; пинту с этим парнем здесь, еще немного с этими приятелями там. Ужин по дороге домой, может быть, карри, рыба с жареным картофелем. Если подумать, разве не в ту ночь он так и не вернулся? Привезен в дом своего зятя в Медоуз, делит пол с парой ротвейлеров, от которых его сестра надеялась получить потомство. Пока они этого не сделали, ну, пока он там кипел. Почему Резник не послал кого-нибудь, чтобы узнать самому?
Резник менее чем доволен, еще одно алиби, зависящее от близких родственников, с большей вероятностью совершит какое-либо лжесвидетельство, прежде чем увидит, что их самые близкие и родные попадают в ловушку.
— А пока, — сказал Миллингтон, — почему бы вам не рассказать нам об этом? И с чем-то вроде роскоши он выпустил ботинки Caterpillar.
— А что с ними?
— Ну, для начала, ты их узнаешь?
Миллер пожал плечами. «Таких пар должно быть сотни. Тысячи».
— Ты хочешь сказать, что они не твои?
— Я хочу сказать, — в голосе Миллера звучит дерзкая напыщенность, — что я не знаю. Они могли быть моими, но опять же, не могли».
«Может быть, вы хотели бы примерить один?» — предположил Миллингтон.
"Что это? Чертова Золушка? Потому что, если это так, у нас есть хороший актерский состав для «Дурнушек», я могу вам это сказать».
«Эти ботинки были найдены, — сказал Резник, — в вашем садовом сарае. Этим утром."
"Действительно? Удивительно, правда, везде искал этих ублюдков.
«Потеряли, — размышлял Миллингтон, — а потом нашли».
Резник украдкой глянул на него. Для человека, чей единственный признанный религиозный опыт, казалось, был Петулой Кларк, исполняющей одну из песен из « Jesus Christ Superstar» , библейские отсылки были, мягко говоря, неожиданными.
Но Миллингтон еще не закончил. «Интересно, что на них тоже нашли. Этот стиль ботинок, вы видите. Все эти глубокие трещины и щели на подошве, вы удивитесь, что в них застревает». Он сделал паузу, теперь Миллер внимательно наблюдал за ним. "А может и нет."
Миллер откинулся на спинку стула, на мгновение повернув голову к своему портфолио, приподняв одну бровь. — Так скажи мне, — сказал он.
Миллингтон откинул обложку блокнота. «Грязь, для начала…»
«Да? Сюрприз, черт возьми, сюрприз, — сказал Миллер, но не от души.
— Земля, — продолжал Миллингтон, — соответствует той, что была найдена на том участке набережной, где был убит инспектор Астон. Мало того, мы нашли кровь, небольшие следы крови на языке левого ботинка, той же группы крови, что и у Астона».
Крови теперь было мало на лице Миллера.
— Мы нашли еще кое-что, — сказал Резник, наклоняясь вперед, — кассету с большим количеством музыки группы Saxon, вашей любимой, как я полагаю? И это еще не все — кажется, чья-то кассета уже использовала ее раньше, запись сделана на митинге БНП осенью прошлого года. Не должно быть невозможно проверить, был ли ты там.
Миллер несколько мгновений сидел, положив руки на колени и глядя в землю. Затем он поднял голову и сложил губы в идеальную букву О. — Сигарета есть? он спросил. «Мне нужен педик».
Адвокат похлопал его по руке. — Вы не обязаны говорить об этом сейчас, не обсудив сначала со мной.
— Что поделаешь, — вежливо сказал Миллер, вежливо для Миллера, — иди нахуй. И снова ткнешь меня в руку, и я сломаю каждый палец на твоей гребаной руке. Понял? Я лучше тебя знаю свои права. Это было понятно.
Стук в дверь вывел Резника из комнаты, и выражение лица Нейлора сообщило ему новости быстрее, чем слова.
"Блядь!" Резник сказал, слово он не часто или легкомысленно. Казалось очевидным, что избыток крови, обнаруженный на теле Астона, не принадлежал ни Ховендену, ни Миллеру.
Он возвращался в комнату для допросов, когда в конце коридора появился Хан, улыбаясь: не все новости были плохими. Выслушав, он послал Кевина Нейлора посидеть с Миллингтоном — он хотел лично встретиться с Джардином.
Сорок пять
