<p align="justify">

  Ваня Клюев в воскресенье долго не мог проснуться. В субботу вкалывал, не покладая рук, после работы пробежался по магазинам, нагрузившись жратвой, потом дома наводил порядок - а кто за него наведёт? Да и вообще неделя была напряжённая.

  - Вставай, папка! - Ромка стащил с него одеяло. - Обещал ведь!

  Ах, да! Действительно обещал - сводить сына в парк на аттракционы. Что ж, слово надо держать. Ваня встал, ополоснул физиономию холодной водой. Оделись, позавтракали и вышли на улицу. Одиннадцатый час. Ясный солнечный день, жарит не по-детски. Ваня прямым ходом шёл к городскому парку, Ромку держал за руку. Можно подъехать на такси - вон целая колонна стоит... нет, лучше на фрукты оставить. Да и правильно: от ходьбы размялся, ожил. Вот только пацан, похоже, устал. Ваня подхватил своего карапуза и посадил на плечи.

  Ромка обрадовался и стал что-то искать в волосах. Да, пусто! Вши не должны завестись. Ваня гигиену соблюдал. Он шёл и от Ромкиной щекотки улыбался. Всё прекрасно. Жизнь хороша, что бы там ни говорили бабки на посиделках.

  В парке людно, шумно. Ваня исполнил, что обещал. Ромка посмеялся в комнате кривых зеркал, попрыгал на батуте, покружился на карусели. Голубыми фонариками зажглись глаза, когда сел в автомобильчик на детском автодроме.

  Ваня заплатил сразу за несколько сеансов, понаблюдал, как сын таранит других детей игрушечным электромобилем и на минутку отбежал к ларьку за пивом. Затем сидел возле автодрома на скамейке, наблюдал за сыном и не спеша смаковал из бутылки холодное пивко. Эх, жизнь! Хорошая, что ни говори, штука. И другой - не будет! По телику слышал, как учёные дяди смысл жизни доказывают. Может, и правильно доказывают, но что из того - никому от тех доказательств не холодно и не жарко. А вот в такие минуты, когда тепло, светло, вокруг много людей, в смысл, честное слово, нутром проникаешь. Нет, что ни говори, а жить стоит.

  На выходе из парка он увидел знакомых радиомонтажниц Люду и Свету, деревенских девчат, но уже поднаторевших в городе. Они работали и одновременно учились на каких-то курсах, пробивая себе дорогу в сверкающие перспективы будущего.

  Девушки тоже его приметили.

  - Ой, это твой сын? Какой мальчуган славный! Поцеловать можно? - затрещала бойкая Люда.

  - Если позволит, - ухмыльнулся Ваня.

  Его Ромка, как настоящий мужик, не любил всех этих соплей. И когда деваха наклонилась поцеловать, взял и отвернулся, так что поцелуй пришёлся в ухо. Развели тары-бары - минут на пять, и вот уже девчата приглашают в гости. Ваня сначала отнекивался, не один же, но девчата сказали, что ничего страшного, живут неподалёку, а для мальчика найдутся игрушки.

  Свернули на кривую улочку и вскоре внедрились во двор частного дома. Комната, в которой жили девчата, была небольшая, вдоль стен стояли кровати, а между ними - стол. Другой мебели нет, украшения тоже отсутствуют, только на подоконнике в кадушке фикус. Ваня сразу смекнул, что к чему.

  - Снимаете, что ли, комнату? А фикус хозяйский?

  - Ага, снимаем. Хозяйский. Присаживайся, Ванечка!

  Он присел на одну из кроватей, заправленную цветастым покрывалом. Ромке девчата дали красивую коробку из-под импортных туфель, нагрузили её аптечными склянками, катушками с нитками - развлекайся, малыш! А Ваню пригласили к столу, мигом его сервировав. Немного еды, немного фруктов и - пузатая бутылка красного вина.

  - Давай, Ваня! Выпьем. Сегодня же праздник!

  - Какой праздник?

  - Ну, ты совсем тёмный! День взятия Бастилии.

  Вон оно что! Грамотные девчата, он и не подозревал, что сегодня такой исключительный праздник. Хотел спросить, кто её и зачем взял, эту Бастилию, но не стал спрашивать, а то совсем тёмным признают. Однако пить отказался. И так уже бутылку пива осушил, и в голове слегка шумело. Бросив взгляд на сына, напомнил девушкам, что он не один, и рассказал, как однажды нёс Ромку на руках, маленько зазевался, а перед самым носом - фьють! - машина проскочила, чуть под колёса не угодили.

  - Что вы! Ответственность большущая.

  - Так винцо слабенькое, - упрашивали Люда и Света.

  И ещё одна девушка появилась, Ване незнакомая. Этих-то двоих он каждый день на работе видел, и от того, что примелькались, они казались ему обыкновенными. А вот незнакомка...

  - Ладно! Уговорили на полстакана, - поддался он.

  Стукнулись гранёными снарядами за взятие Бастилии, и Ваня почувствовал себя совсем вольготно. Ещё раз посмотрел на новенькую... Нет, Светка и Люда тоже хороши. Но Светка крашеная, к тому же в рыжий цвет, а ни крашеные, ни рыжие ему не нравились. Людочка - красивая, разбитная, настоящая артистка. Но какая-то вымученная. Это как человек, который шутит, веселит других, а сам думает: скорей бы на боковую! А вот третья девушка, чернявая, кареглазая... на неё Ваня смотрел с возрастающим изумлением. Держится спокойно, движения плавные. Создал же бог!

  - Что, нравится? - заговорщически шепнула Люда, перехватившая его взгляд.

  - Нравится.

  - Геля, ты очень понравилась Ванечке. - Люда повернулась к подруге. - Попроси, пусть нас развлечёт. А то уже навострил лыжи бежать.

  Чернявая Геля окинула Ваню долгим, спокойным взглядом, мягко улыбнулась и попросила остаться ещё на немного. Он глянул на Ромку: пацан деловито катал по полу коробку, сопел, гудел, изображая автомобиль.

  - Ладно, посижу ещё. Дома всё равно никто не ждёт.

  Люда, сочувствуя, покачала головой.

  - В самом деле, Вано, ты же сейчас холостяк. А из-за чего разошлись?

  - С Ленкой-то?

  - Ну, я не знаю. У тебя разве другие жёны были?

  - Да нет, она одна и была. Да что говорить! Сам виноват. У меня ж опыта общения с вашей сестрой никакого. Вот и стелился перед ней шёлковой травою. Но чем больше угождал, тем больше она возносилась. Когда поженились, ей же только-только восемнадцать исполнилось. С трудом дождались, чтобы зарегистрироваться. Тощая была. А вот роды пошли ей на пользу. Расцвела жёнушка. Вообще я думаю, что красота погубит мир.

  - Вот те раз! Почему?

  - Она же притягивает. К вам, красивым, мужики так и липнут.

  - И ты такой же: прилипчивый, - съязвила Света.

  - Да, мы такие. Природа! Но я о вас. Немногие из женщин способны устоять и соблюсти семейные ценности. Это ж какую волю надо иметь, когда тебя обихаживают, каждое твоё желание на лету ловят.

  - И твоя перед кем-то не устояла? - догадалась Люда.

  - Точно не знаю, но предполагаю, - Ваня нахмурился. - Я же не следил за ней. Я по двенадцать часов у станка стоял, чтобы удовлетворить её всё возрастающие потребности.