У прилавка городской столовой возникла пробка и перебранка, грозящая перейти в скандал, а может, и в блюдобол.

– Я последний раз повторяю: «Молодой человек, оденьте маску», – переходя на визг, кричала раскрасневшаяся раздатчица.

– Одеть можно голову, а маски надевают, – отвечал ей «молодой человек» лет 55-ти, маленький, юркий и упрямый.

– Тогда НАденьте. Вы должны, иначе я позову охрану!

– А я тогда заору. Ты не слышала, как я ору? Так услышишь. У меня сосед умер от того, что я на него наорал, хочешь, чтобы и вы тут все, хотя бы, оглохи? Я сказал, не буду, значит не буду. Это столовая, а не общественная прием-ная. Есть я что, тоже в маске должен?

– У нас в обеденном зале установлены боксы с очистителями воздуха. Там можете принимать еду в свободном дыхании.

– Ага, и в каждом боксе по четыре стула. В свободном дыхании будут там есть незнакомые мне лица и в мое лицо дышать своими коронавирусами.

– А это уже нас не касается. Это уже ваше пространство. Не нравится – соблюдайте дистанцию.

– И как ты себе это представляешь? Я должен в маске с подносом стоять и ждать, пока освободится столик от четырех питающихся? А если блюдо остынет? А если я надорвусь? А если другие ожидающие не захотят соблюдать дистанцию и сядут? Я что, до вечера буду здесь монументом?

– Тогда идите в другую столовую

– С радостью. Только другие все закрыты или работают только на вынос. А я на вынос не хочу. И вообще, я хочу понюхать, что тут мне накладывают. Вон тот шницелек явно не первой свежести. А-ну, давай: я надеваю маску. а ты мне заворачиваешь шницелек на экспертизу.

– Ладно. Черт с тобой, иди без маски!

– Это почему-это «без маски»? Для вас что, закон не писан? – сквозь могучую очередь пробрался бравый служитель закона. – А ну, гражданин… О, твою дивизию, да это ж Райкин!

Очередь молча и внимательно наблюдала, как страстно обнимался длинный худосочный полицейский с дебоширом, словно слушали прогноз погоды на выходной. Наверное, пандемия усилила всеобщую толерантность. В былые годы за такие задержки давно бы уже вытолкнули в шею.

– Райкин, ты чего хулиганишь? Надень ты свой намордник, без него тебе вообще на людях пожизненно появляться нельзя. А то ты и укусить можешь.

– А чего она? Я из принципа отстаиваю свои конституционные права.

– А не дешевле будет проявить дипломатию и пойти на компромисс? Спусти ее на подбородок, как поступают умные люди. Глянь, сколько их в очереди стоит.

Райкин огляделся вокруг. Нашел массу подтверждений – и нацепил карман-ную индивидуальную защиту на небритую бороду.

– Вот так, Андрюха, у нас исполняют свой гражданский долг и правительственные указы, – жевал полицейский позавчерашнюю отбивную.

– Не скажи, Санек, – отвечал ему сосед по столику в одном из столовских боксов (остальные двое, уткнувшись в тарелки, настраивали уши на интересный диалог). – Я вот когда с дежурства к себе в Протуберанец еду – а там с электрички люди идут. По полю – три км. Так все в масках. перчатках (даже летом) и с дстанцией метров по пятьдесят друг от друга. На велосипедах так же едут. В машинах сидят – один водитель и больше никого! – и тоже в маске и перчатках. А недавно и мне пришлось на электричке ехать, так в полупустом вагоне сидел дед аж в двух масках из каких-то драпдерюжек, а перчатки у него прорезиненные были. Вышел вместе со мной, снял одну перчатку, снял одну маску, спрятал в баночку, снова надел перчатку – и так и пошел.

– Да… Россия – есть Россия: либо все – либо ничего. Никакого равновесия!

– Да, Санек, никакого. Вот я сейчас в ЧОПе у Горбушкина работаю. Решил поминки устроить – 30 лет развала СССР! Так никто ко мне и не пристроился. Зато дома так нажрались, что в субботу никто на работу, кроме меня, не вы-шел.

– А ты что. Андрюха, на Базе в Протуберанце больше не пашешь?

– Не, Санек, не пашу. Наш Красный командир трагически погиб при исполнении, директор ушел в отставку. Пришла на его место городская баба, всех пенсионеров поувольняла и на наши места молодых трудоустроила. А помнишь, Санек, как мы с тобой банду фальшивомонетчиков накрыли? А частный дурдом у балерины? А шайку гопников из Лихолесья? А лопатников из-под Липягов?

– Э, не говори, Андрюха. И куда мы катимся, если даже организованной преступности нет и не предвидится. Каждый сам по себе. Даже чиновники, и те, уже друг друга не покрывают. Вот приходит на днях один. «У меня. – говорит, – человек пропал с моими деньгами. Мои пробили – сам в Тайланд поехал. И с концами, а бабки в воздухе растворились. Была бы наличка – еще понятно. Так ведь по электронике – и бесследно». «Так, – отвечаю ему, – это уже не первый случай за период пандемии. Кто-то из хакеров на онлайне от безделья натренировался, а ваш курьер его нанял. Пиши заяву. А я твое с теми объединю». А он как заорет (не хуже тебя): «А вот не надо меня ни с кем объединять! Давай мне лучше нормального частного детектива». А где я здесь нормального частного детектива найду, в нашем, так сказать, регионе? То, что я мог бы предложить – это только, чтоб развалить хорошее дело.

– Санек! А ведь у меня есть один интересный друг. Мой сосед по Протубику. Напротив живет. Он сам дом построил. Один построил – от фундамента до мышеловки. У него три высших образования и куча всяких специальностей. Человек-оркестр Большого театра!

– Что, он еще и играет?

– Да, играет. На пианино. В детстве на аккордеон его отдали, но ему не понравилось, и он бросил. А после сорока на музыку потянуло – нанял училку. Так она его еще петь научила. У, как он поет, когда захочет! «Как молоды мы были»! Не хуже покойного Грацкого. А «Плесните колдовства»? Не захочешь – плеснешь. Га-га-га!

– Райкин! Ты кого мне втираешь, за каким кляпом мне твой маэстро? Он что, под свою дудку преступников плясать заставит?

– Вот именно, Санек. Мы с ним как-то на Базе Госзапаса в одной бригаде стрелками работали. Он, как нас на пенсию повышвыривали, он ИП по психологии открыл. У него третье высшее – психология. При самом профессоре Мягкове учился!

– Фи, какая гадость. У них же, у психологов, пятый пункт – «быть психически нездоровым, иначе не поймешь своего клиента».

– Да нет, у него другой. Он того, оттуда, из советской психологии, рациональный. Ну, кое-что из новой, нездоровой, взял, оздоровил – и применяет по полной программе. Да его «Горячий стул» – такая мясорубка, что любую несознанку вспорет в два счета. Хуже Святой Инквизиции.

– Андрюх, а скажи, зачем мне психолог, если нужен частный детектив?

– Да ты ничего не понял, Санек. Он как раз этим и занимается. Он вообще, всем занимается. А этим особенно. И он не просто психолог – он криминальный психолог. А это намного круче, чем частный детектив.

– Чем?

– Да частным сыском, твою дивизию! А знал бы ты, как мы с ним дело в Протуберанце раскрутили! Это, когда Красный командир сгорел. Вместе с капитаном Закислиным.

– Ну-ну. Хорошо же вы раскрутили, если два трупа.

– Больше, Санек, больше, там еще ребенок был и бабка его. Зато шпионку поймали, отравительницу и воровку.

– Ну, и как зовут твоего уникального соседа?

– Коломбо. Не смейся, это его погоняло. Его фамилия Колас. Константин Колас. А это я ему подсоединил «асс» и получилось «Коломбо-асс», что соответствует его фамилии Колас. А еще у него кликуха «Человек-паук». Это потому, что он своими щупальцами, куда хочешь, залезет.

– Ладно. Черт с тобой, как буфетчица сказала. Своди меня со своим Пауком, а я, уж извини, сам решать буду, стоит он или не стоит особой чести.

– Вы слушаете информационную программу «Новости недели». За минувшие несколько дней из соседнего региона был опять зарегистрирован побег из Детского дома №4. На этот раз подростки (а их было шесть) вновь каким-то непонятным образом проникли в Детский дом №2 нашего региона. Как вы помните, в прошлом месяце было несколько таких случаев. Но, если в прошлых случаях избивали только наших детдомовских детей, то в этот раз был зверски избит директор. Он в тяжелом состоянии доставлен в Областную больницу, сейчас находится в реанимации, и за его жизнь борются врачи. Злоумышленников удалось поймать при попытке сесть в товарный поезд. Ими оказались пять воспитанников Детского дома №4. Мальчики на допросе вели себя странно. Один из них бормотал: «А что они им…», второй – «Благими намерениями уложена дорога в Ад», остальные упорно молчали. Шестого, самого старшего, по-видимому главаря малолетней ОПГ, поймать пока не удалось. Он исчез в неизвестном направлении, а вместе с ним исчезла банковская карта директора, кошелек, печатка и большой золотой крест на большой золотой цепочке. Дорогой костюм директора был варварски порван на куски, а на светлой рубашке черным фломастером написано нецензурное слово. Что этим хотели сказать подростки, пока выяснить не удалось. Есть подозрение, что все это неадекватное поведение – последствие нового штамма ковида, который пока не удалось выявить среди воспитанников и воспитателей Детского дома №4. Но такая версия существует, и туда уже направилась группа экспертов с соответствующим оборудованием. А сейчас – о спорте. Несмотря на бесснежную пока зиму, идет активная подготовка спортсменов к лыжному сезону. Пока…