Анна зажмурилась, инстинктивно вдохнула, а потом осела мне прямо на руки.

– Хватай и неси ее, я захвачу вещи, – Трубецкой наподдал лежащему еще разок, а потом собрал перчатки. – Шлем, черт тебя подери! – на мою голову тут же нацепили тяжелый шлем. – И живее, живее! Мы спешим!

Едва ли не подталкивая меня в спину, Павел спешил к выходу.

У входа в клинику собирались зеваки. Мы же быстро забрались внутрь пожарного автомобиля. Павел швырнул в салон следом за мной небольшой, но жутко вонючий пакет размером не больше пачки листов формата А4.

– Что это было? – набросился я на Трубецкого, когда мы отъехали от клиники.

– Поговоришь с ней, когда она придет в себя. Я тоже с ней переговорю, – с ледяным спокойствием ответил шпион. – А тебе я на всякий случай еще раз напоминаю. У нас важное дело. Оно касается не только тебя и Анны. Поэтому будь добр – если я попросил поживее, то делай все так быстро, как можешь. Я не для того тебя вытащил, чтобы ты медлил. Так что оставь вопросы на потом, – закончил он, так и не дав мне открыть рта. – Просто следи, чтобы она дышала.

– Что???

– Я пошутил. Просто следи за принцессой!

Возле гаражей мы перегрузились в легковушки и направились в разные стороны:

– Был рад знакомству, Максим Леонидыч, – потряс мне руку Эд и укатил.

То же сделали и мы. Павел сел за руль, а я расположился на заднем сиденье. Анну уложили так, чтобы ее голова оказалась у меня на коленях. До самого поместья она так и не пришла в себя.

На руках я внес ее в дом, чем заслужил от Трубецкого очередное саркастическое замечание:

– Вот, отлично, уже вживаешься в роль.

Девушка начала приходить в себя, и я зашикал на шпиона, который, довольный положением дел в целом, усмехнулся и сел за круглый стол, прикрыв глаза. Я осторожно усадил Аню рядом и подставил третий стул с высокой спинкой к столу. Потом протянул руку к принцессе и плавно накрыл ее ладонь.

Пальцы дернулись, и Аня открыла глаза. Ее взгляд задержался на шпионе, на мне чуть дольше. На лице принцессы проявилась тревога, но девушка не спешила вскакивать и убегать или, что было более предпочтительно, бросаться ко мне в объятия. Хотя бы руку не убрала – и то радует

– Доброго здравия, Анна Алексеевна, – поприветствовал ее шпион.

– Здравствуйте, – голос ее звучал, как чужой. – И тебе привет, Максим.

– Хорошо, что ты меня помнишь, – я попытался улыбнуться, но Аня не разделяла нашей радости.

– Я все помню. Где я? Зачем вы меня похитили?

– Мы тебя не похитили, а спасли, – пришлось ее поправить.

– Нет-нет, – принцесса начала протестовать и тут же, словно только что поняла, что моя ладонь прикрывает ее пальцы, убрала руку со стола. – Вы не понимаете.

– Принцесса, мы все понимаем, – Трубецкой взял дело в свои руки.

– А кто вы, собственно такой?

– Третье отделение. Ваша персональная охрана. Понимаю, что звучит странно, – шпион не позволил Анне перебить его, – но, когда вы окажетесь во дворце, спросите вашего отца. Он меня знает. Это натуральным образом устранит все ваши сомнения. К тому же я помог освободить вас из горящего дома. Вы этого не помните, потому что были без сознания, но Максим вполне способен подтвердить.

– Это правда? – Анна сделала большие глаза, повернувшись ко мне. – У меня действительно есть охрана?

– Да. Павел Романович за тобой присматривает. И с его помощью нам удалось тебя вытащить.

– Не надо было меня вытаскивать, говорю вам! – с каким-то надрывом произнесла Анна. – Меня вовсе не нужно было спасать.

– Да что ты такое говоришь! – поразился я.

– Тише, Максим, позволь мне, – вступился Трубецкой. – Анна, по какой причине вы находились в клинике? Если вы так уверены, значит, вам разъяснили?

– Да, – она стала говорить медленнее и показалась мне вовсе не той принцессой, с которой познакомился месяцем ранее. – Все дело в особом заболевании.

– То есть, вас лечили от болезни?

– Лечили, – эхом повторила Анна. – Нейро… хм, не помню, простите, мне показалось, это как-то связано с мозгом. Или, быть может с нервной системой.

– У вас были раньше провалы в памяти? – Павел продолжил допрос, предельно корректно сдерживая тон, хотя я с каждым ответом все больше убеждался – кто-то явно манипулировал девушкой, ее состоянием и сознанием. И клиника была лишь очередным этапом.

– Не замечала таких, – принцесса покачала головой.

– Сколько раз мы с тобой встречались? – внезапно встрял я в их разговор и девушка снова вздрогнула – спросил я довольно громко.

– Дважды. Ой, нет, трижды. Ты ведь заходил недавно.

– Скажи, что произошло?

– Тебе сделали укол и увели. И тому, кто с тобой был – тоже, – уверенно ответила она.

– Ты помнишь, как пользовалась машиной для перемещения?

– Максим! – воскликнул Трубецкой.

– Помню, – Анна ответила сразу же. – И еще помню профессора Подбельского.

– Продолжай, – попросил я, игнорируя жесты шпиона.

– Мы были в доме. В твоем доме. Я жила там несколько дней. Про похищение помню. Магазины и кафе, другой Владимир – это тоже помню. Еще помню… – тут она густо покраснела и я поспешил закончить ее монолог:

– Думаю, достаточно, – сказал я и ощутил, что тоже краснею.

– Все, что вы сказали, не является причиной, по которой надо лежать в клинике, – напомнил о себе шпион. – Вы же это прекрасно понимаете.

– Мое поведение было слишком…

– Вы это помните? – Трубецкой усилил напор. – Любые примеры вашего поведения, не соответствующего принятым стандартам.

– Я не могу вспомнить точно, но мне рассказывали.

– Эти люди достойны вашего доверия?

– Да что вы пристали! – не выдержала наконец Анна. – В чем суть всех этих вопросов?

– Суть в том, что… – я начал говорить, но шпион чувствительно пнул меня под столом и тут же замолчал, позволив ему высказаться более корректно:

– Как вашего защитника, меня беспокоят принятые меры. Мне доподлинно известно место вашего пребывания почти что в любой день вашей жизни. Такова моя работа, иначе я не смогу вас защищать от недоброжелателей. Они есть у вас и вашей семьи, вы знаете это. А вопросы мои сводятся к тому, чтобы понять, как и кто решил отправить вас на лечение? – Павел говорил спокойно и уверенно, и я видел, как принцесса тоже становится более спокойной и уже не выглядит раздраженной от обилия вопросов. – Меня не уведомили, значит указание шло не от вашей семьи. И если это так, то и вы тоже не знаете, кто несет ответственность за ваше размещение в клинике.

– Нет, доктор говорил, что моя семья приняла это решение.

– Аня, твой дядя обещал встретиться со мной на следующий же день, как мы вернули тебя во дворец. А вместо этого он выслал мне денег «за хорошую службу» и успешно игнорировал меня! – возмущенно произнес я. – Но, когда я с ним увиделся, мне даже удалось поговорить с ним.

– Как, он все еще здесь? – воскликнула Анна, – во дворце?

– У вас семейная черта – не говорить друг другу, чем вы занимаетесь? – я нахмурился. – Где он находится сейчас, я не знаю. Мы виделись в начале сентября на балу.

– Ты смог попасть… как??

– Молодежь, – миролюбиво поднял руки шпион. – Я сейчас уйду, а вы обсудите все свои личные вопросы. Но, как я вижу, Анна, вы еще не совсем пришли в себя. Попрошу вас побыть с Максимом. Он расскажет вам о своих похождениях, а я направлю сюда толкового управляющего. Кстати, едой мне тоже пришлось озаботиться. В сейфе в подвале было немного наличных – я ими воспользовался. Чему ты удивляешься, Максим? Я думал, ты уже привык к нашим штучкам из Третьего.

– Удивляюсь тому, что у меня здесь был сейф, а я о нем не знал.

Трубецкой только ухмыльнулся, протянул мне руку и крепко пожал:

– Все следующие указания передам тебе с новым управляющим.

– Я теперь как Бэтмен буду? – я не смог удержаться от комментария.

– Нет. Не знаю такого, но точно не как он. До скорого. Поправляйтесь, – он распрощался с Анной и покинул дом.