– Не надо, – сказал он, и в его голосе было что-то резкое, от чего она посмотрела на него, на самом деле посмотрела. Он не покраснел, и его глаза не были мокрыми, но она видела что-то в линии его рта и подбородка, что-то, от чего он казался не то, чтобы мягче, но… не таким жестким. – Тебе не нужно извиняться, – напряженно, но искренне, подумала Джейн, продолжил Станнис. – Я знаю… – он остановился на секунду. – Что такое потеря, особенно… неожиданная.
– Знаешь, – тихо сказала Джейн, и почти пошла было к нему, но вместо этого они стояли, некоторое время глядя друг на друга, и он отошел в сторону, чтобы не перекрывать ей дорогу, и они пошли дальше вместе. Их руки чуть коснулись, когда они спускались по лестнице, и впервые он не дернулся и не рванулся прочь, чтобы она не увидела, как ему неуютно. На этот раз он напрягся, но когда она взяла его за руку и держалась до самого конца лестницы, он не вел себя так, словно его обжигали горячей водой. Когда она отпустила его, его пальцы сжались, и она почти улыбнулась ему краешком рта.
Следующие три ночи они провели вместе, что для них было невероятным раньше, и когда она проснулась, обнаружив, что плакала под его рукой, когда она успокоилась, она заметила, что он не спал, и просто смотрел в темноту, вместо того, чтобы оттолкнуть ее или убрать руку. Селия нашла бы это смехотворным, но для Джейн это было лучше любой фальшивой похвалы или нежного взгляда. Ей нравилось смотреть, как он бреется у таза с водой по утрам, и нравилось смотреть, как он учит Ренли ездить верхом, каким бы раздражительным он при этом не был.
Из Бронзовых Врат прибыл ворон с известием, что Рейгар Таргариен вел армию из Королевской Гавани в Королевский Лес. Джейн не была уверена, сколько займет времени стольким людям прочесать Королевский Лес. Они не просто ехали сквозь него, они его обыскивали. Это могло занять недели. Но однажды они найдут кого-то для битвы, будь это селяне, разбойники или Роберт и его люди. Шесть дней спустя, еще одно письмо. Роберт встал лагерем у Путеводной, не собираясь больше ждать Рейгара. Джейн знала о своем девере достаточно, чтобы понять, что терпение никогда не было его сильной стороной. А потом новостей не было. Ни от самого Роберта, ни от их союзников, ни от врагов.
Ничего.
Прошла неделя. Замок под осадой не получал вестей от своих знаменосцев. Тирелл устроил игру, обещая золотой дракон каждому умелому лучнику, сумевшему сбить ворона с неба. Никаких вестей морем. Флот Редвинов об этом позаботился. Когда пришли новости, их принес контрабандист, который (правильно) рассудил, что пусть они еще не голодают, но за рыбу, лук и новости снаружи они будут готовы хорошо заплатить. Джейн не было дела до лука. Им со Станнисом куда интереснее было, что за новости он принес из южного Королевского Леса.
– Он горит, – ответил человек, по имени Давос. – Небо стало черным, как ночью, когда я в последний раз его видел – никто не знает, кто запалил его, но сейчас все побросали мечи и вооружились лопатами, роя рвы, милорд.
Несколько дней спустя силы Тирелла вдруг отошли, бросая собственную осаду. Теперь уже слышались не только шепотки и бормотания. Мейса Тирелла сорвал бы с его удобного места под Штормовым Пределом только приказ короля, или же какая-то другая опасность. Он оставил у стен человек двести, не больше. Прошло время, и к ним пробился ворон. Джейн прочитала его из-за плеча мужа. Роберт возвращался в Штормовой Предел, вот все, что она смогла разобрать на обгоревшем пергаменте. Подписи не было.
Пять дней спустя шестьдесят человек под знаменами Баратеонов проехали через две сотни Тиреллов без борьбы. Кого бы Мейс вместо себя не оставил, он был еще слабее его. Люди в Штормовом Пределе радостно кричали, открывая двери, пока не увидели Роберта. Один из его оруженосцев, их кузен Эстермонт, сумел объяснить:
– Таргариен вызвал его на поединок, – сказал мальчик. Это мог быть Деннис, подумала Джейн. – Клянусь Семерыми, никогда не видел, чтобы Роберт так улыбался. Трудно было разглядеть из-за дыма, но они нашли друг друга и – он расшиб его копье, сокрушил его лошадь…
– Король мертв? – спросил Станнис сквозь стиснутые зубы, пока Джейн пыталась слушать одновременно его и мейстера Крессена, который перевязывал ужасные ожоги и раны Роберта, молясь себе под нос.
На это Эстермонт заколебался.
– Ты видел, что он пал? – рявкнул Станнис, и Крессен замолчал.
Джейн все поняла по лицу старика. Он любил братьев Баратеонов словно отец. Этот сын не проживет долго.
– Я видел, как он упал, – гордо, торжествующе сказал мальчик. – Роберт сам спешился, чтобы честно сражаться с ним на земле, это был благородный поступок…
– Падение с лошади – не смерть.
Мальчик – ребенок – засомневался.
– Но Роберт победил, – сказал он почти умоляюще. – Мы победили. Это был поединок один-на-один, Рейгар упал, и я не видел, чтобы он вставал.
– Они упали оба, – пробормотала Джейн. – Это не была решительная победа.
– Но мы победили, лес горел, и ублюдки горели вместе с ним…
– А когда огонь потухнет, они перегруппируются и пойдут на нас, – яростно перебил его Станнис.
Роберт застонал. Они замолчали. Крессен пошел за маковым молоком. Мальчик Эстермонт сбежал, не выдержав потока злых ругательств от Станниса. Джейн никогда не слышала, чтобы он так сквернословил. Она присела рядом с постелью своего деверя, пока ее муж отодвигал к стене таз, полный окровавленных бинтов и тряпок. Он громыхнул, и Роберт пошевелился, его глаза приоткрылись.
– Станнис, – в голосе Джейн не было просьбы. – Подойди сюда. Ты нужен ему. Я приведу Ренли.
Позже они все сгрудились вокруг постели.
– Я убил его, – хрипло повторял Роберт иногда. – Он мертв, ведь так? Я прибил ублюдка.
– Он мертв, – успокоительно сказала Джейн, – ты сделал это, ты победил, он мертв.
Станнис молчал, костяшки на его пальцах были белыми. Ренли сидел на краю кровати, насупленный, словно птичка, готовая улететь, стараясь не смотреть на ожоги Роберта.
– Хорошо, – сказал Роберт, улыбаясь посреди их лжи и слез.
Через некоторое время он назвал ее Лианной, умирающий человек, обманутый игрой света, видом худой темноволосой женщины у его постели, и Джейн не стала подходить ближе, чтобы он не разглядел ее карие глаза и кривой нос. Вместо этого она взяла его руки в свои – ее руки утонули в его ладонях.
– Ты нашел ее, – сказал Роберт Станнису. – Брат. Ты нашел ее. Мою Лианну. Я… – он закашлялся и задохнулся, и Ренли сгорбился и заплакал. – Я перед тобой в долгу.
– Нет, – сказал Станнис, и Джейн отчаянно посмотрела на него, быстро вытирая нос, и тогда он сказал. – Никаких долгов, Роберт. Все хорошо. Она здесь, с тобой. Мы все.
Это была и ложь, и доброта, и Джейн никогда не думала, что он мог быть способен и на то, и на другое.
– Я здесь, – солгала она Роберту, когда он начал замолкать. – Мы нашли друг друга, – она держала его за руки и смотрела на Станниса, говоря это. – Мы нашли друг друга, и все будет хорошо. Я обещаю. Мы победили.
– Я победил, – повторил Роберт, с сомнением, но все же улыбнулся. – Где Нед, Лианна? Он здесь?
Джейн не смогла найти слов, и тогда ответил Станнис, без какой-либо указки.
– Он едет, Роберт. Просто отдыхай. Скоро он здесь будет.
– Спасибо, брат, – синие глаза Роберта закрылись, чтобы никогда не открыться снова. Его большие, мозолистые руки расслабились в руках Джейн. После секундного колебания она их отпустила. Ренли теперь рыдал, и Джейн раскрыла объятья, позволяя мальчику плакать на ее груди. Она встала, почти поднимая его, и встал Станнис, накрывая тело брата простыней, и принял Ренли из ее рук. Она пошла за ними из комнаты, гладя темные локоны ее маленького деверя, убирая их с залитого слезами лица.
Наутро она села писать письмо.
========== Рейла VIII ==========
283 З.Э. – Винтерфелл.
Рейла закончила молитву в Сломанной Башне и обнаружила, что солнце уже встало. В последние несколько дней было тепло, необычно для северной весны. Она сбросила с плеч плащ и сложила его в руках, чувствуя, как солнечный свет согревает ее лицо. Она пошла было к комнатам Кейтлин, думая, что ей не помешала бы компания, но потом остановилась у богорощи. После нескольких секунд размышления она повернулась и вошла внутрь, закрывая за собой тяжелую дверь, и увидела, как в небо над ней взлетела стайка воробьев.
