Договоренности об их неясных, часто сбивающих с толку делах их молодого брака можно было отложить на более мирные времена. И все же, Джейн ненавидела ждать, как и не нравилась ей идея, что Штормовые Земли захватит Простор, но несомненно, еще не все потеряно. Пираты бороздят для них узкое море, пусть это и почти опустошило казну дома Баратеонов (и дома Сваннов). У них были наемники и межевые рыцари из Речных Земель, Королевских Земель, Простора, и даже большая группа с Севера. Их дело было правое, и, если даже Роберт потерпит поражение, остальные Семь Королевств все равно не скоро позабудут ревущую бурю стали, которая поднялась, когда так оскорбили дом Баратеонов и их знаменосцев.

Конечно, подумала она, вставая, сжимая потрепанное письмо и выходя из комнаты, все это было приятно думать при свете дня, когда она в безопасности, а ее муж жив. В темноте ночи, когда она в одиночестве лежала в постели, она и вполовину не была так дерзка и полна надежд. Она думала, она знала, что это не кончится ничем, кроме кровавой бани, что пусть даже у Роберта будет шанс сразить Рейгара Таргариена, это не спасет их от Простора, от Дорна, от остальных Семи Королевств, отказавшихся присоединиться к делу Роберта. Она думала, что дом Баратеонов в итоге может закончить кучкой лишенных головы тел, а она… Ну, она же теперь Баратеон, ведь так?

Но, твердо сказала она себе, ничто из этого не в ее власти. Ей не будет пользы постоянно изводить себя страхом и беспокойством, днем и ночью. Она не может поменять течение войны, не может ворваться в бой верхом на лошади, с мечом в руке, не может указывать войскам, куда идти и что делать. Таков был корабль, на который она погрузилась, и он уже отплыл, к добру или худу, и она будет цепляться за мачту сквозь самый сильный шторм, даже когда их разобьет о камни, и… Что ж, ее запомнят, как верную жену и достойную леди. О ней скажут, что леди Джейн была верна себе до последнего, и вела себя как подобает даме из рода Сванн и рода Баратеон.

Ей всегда нравилось ходить по крепостным стенам, и это она делала теперь, наблюдая, как солнце тонет в море на горизонте, продолжая сжимать в руках письмо Станниса, чтобы его не унесло ветром. Штормовой Предел они будут удерживать вместе. Он не сможет отправить ее назад в Каменный Шлем. Она не ребенок, которого можно приказать отправить домой, ложиться спать. Он был рожден, чтобы сражаться и отправлять правосудие. Она была рождена, чтобы управлять замком, пусть даже во время осады. Она была ему нужна, хотел он это признать или нет. Кроме того, подумала она, у них нет детей, о которых нужно было беспокоиться. Несмотря на грубые шутки Роберта и сплетни, их брак не остался незакрепленным. Может быть, он не был закреплен с… воодушевлением, но они оба сделали то, что им полагалось.

Еще есть время, коротко сказала она себе. Они оба молоды и здоровы, и все случится, когда пожелают боги. Может быть оно и к лучшему, что она не забеременела сразу. Война и одновременная беременность было бы огромным испытанием для любого. Да будет воля Семерых, все закончится, и они оба будут старше и мудрее, и тогда будут готовы иметь сыновей и дочерей. Она спросила Станниса, как бы он назвал сына, когда они напряженно лежали рядом в постели, и, хотя он сказал ей, что было очень глупо это обсуждать, пока собственно сына еще не существует, после долгого молчания он произнес, скорее себе, чем ей: «Стеффон» - и на этом было все.

Джейн всегда нравилось это имя.

Она все еще стояла на крепостных стенах и разглядывала красные скалы и бьющиеся о них волны, когда вдруг раздались крики.

– Знамена Баратеонов! – прокричал стражник, и она побежала вниз к привратному дворику по узкой лестнице, перепрыгивая через ступеньки, пока ворота открывались. Станнис вернулся с небольшим отрядом: не более пятидесяти человек, прикинула она, пока они въезжали в ворота. Джейн стояла, прижавшись спиной к стене, привыкая к резким звукам, потом вздохнула и пошла к своему лорду-мужу, который стоял у повозки. Бросив взгляд, она удивилась виду чего-то покрытого под ней, а потом ее ударил запах.

Джейн немедленно отступила, и Станнис наконец заметил ее.

–- Ты привез мертвых? – спросила она, нахмурившись. Она не понимала, почему… Муж посмотрел на нее, потом откинул покрывало. Тело все еще было в красных доспехах, шлем покрывал то, что было ужасной раной на голове. Но то, что осталось от огненно-красной бороды, не давало усомниться. Каждый, кто хоть раз видел Джона Коннингтона, узнал бы его сразу.

– Роберт настаивал, – тон Станниса намекал, что если бы не его долг перед братом, он бросил бы труп гнить у какой-нибудь дороги. – Коннингтон сражался храбро, сказал он. Пусть его кости вернут его людям. – Он снова накрыл труп.

Джейн с трудом подавила тошноту.

– Я скажу женщинам, – быстро сказала она. – Лучше бы им услышать это не от тебя.

Станнис нахмурился.

– Это мог быть и мой труп. Коннингтон думал покончить с домом Баратеонов при Эшфорде парой ударов меча. Он был дураком. Тарли жив для новых битв, как и большинство его людей.

– Храбрый дурак, – согласилась Джейн. Она взяла его за руку. – Мне повезло, что мой муж и храбр, и благоразумен. – Она бы быстро поцеловала его в щеку, если бы он был галантным, а она милой, но вместо этого она некоторое время посмотрела в его синие глаза и отошла. Все больше и больше жителей замка начали собираться, чтобы посмотреть на вернувшихся.

Она перехватила Алис на ступенях, это была маленькая женщина, досрочно поседевшая, с мягким ртом. Женщина все поняла по ее лицу, подумала она. Алис побледнела, остановившись перед Джейн.

– Что это? Вести из Штормового Предела? Мой муж, мой сын…

– Ваш кузен, – оборвала ее Джейн. Не было мягкого способа это сказать. – Лорд Джон пал в битве при Эшфорде, миледи. Его… Его тело доставили для подобающих похорон.

Алис ахнула, прижав руку ко рту и посмотрела за спину Джейн.

– Его…

– Вы можете на него посмотреть, – Джейн пыталась быть мягкой. Селия или матушка лучше бы для этого подошли, подумала она. Она уже видела стольких мертвых. Теперь ее беспокоил только запах. В Королевском лесу люди падали вокруг нее, словно мухи, от рук рыцарей Королевской гвардии. Она видела, как сир Барристан убил шестерых, юный Джейме Ланнистер прирезал пятерых. Она все еще помнила, как улыбался мальчик, словно кот, игравший с мышами. Это должно было напугать ее, даму деликатного происхождения, но после пяти дней – после пяти дней она радовалась, видя, как их режут, словно животных. Ее слезы были от облегчения, а не ужаса или страха.

Алис прошла мимо нее, ее плечи тряслись от сдерживаемых рыданий. Может быть и к лучшему, что Роберт не приехал сам. Одно дело захватить замок и взять в плен семью его хозяев. Совсем другое выложить перед ними тела их родичей, пусть даже без злого умысла. Она не думала, что в этом был злой умысел – да, она не считала, что Роберт совсем не знает жестокости и злобы – таких людей не существует, во всяком случае, среди мужчин с недостатками Роберта, но насколько она его знала, он всегда уважал своих врагов. За исключением Рейгара. Она слышала от него столько проклятий в сторону нового короля, что даже ведьма бы озадачилась.

Этим вечером она оставила дам Коннингтон ужинать без нее, понимая, что им не захочется вести вежливую беседу с женщиной, чей муж вернулся из битвы с телом их кузена. Вместо того они со Станнисом перекусили вместе впервые с самого дня свадьбы. Джейн возилась с едой, не желая его допрашивать, но и не имея охоты сидеть в напряженном молчании, хотя Станнис, казалось, ничего против тишины не имел.

– Рада, что вы с Робертом не были ранены, – сказала она наконец, решив, что это замечание споров не вызовет.

– Он приказал мне командовать тылом, – прямо сказал Станнис. – Роберт предпочитает сам вести войска в битвы. Слишком много славы, чтобы кому-то уступать.

Джейн не знала, сарказм это был или нет.

– Может быть ты и не сражался в авангарде, ты делал свое дело. Даже для проигранной битвы это был бы достойный уважения поступок.