Стеклянная дверь отворилась в очередной раз, и на пороге показалась Серафима. Вместо высокого хвоста её светлые волосы были распущены и лежали на плечах ровными волнами, а на смену спортивному костюму пришли кожаные сапоги, джинсы, кофта и зимнее пальто. Девушка посмотрела по сторонам и, заметив Тимофея, направилась к нему.

— Привет, — поздоровалась Серафима и села напротив. — Ты хотел о чем-то поговорить?

Тимофей пробежался по подруге оценивающим взглядом. Долмацкая не выглядела ни смущенной, ни робкой. Вела себя как обычно, будто ничего и не случилось. То-то он не заподозрил, что из близких ему людей не только его мать хранила от него тайны.

— Да, — кивнул Тимофей. — Нас с тобой многое связывает. Такое, о чем другие ребята даже представления не имеют. И я не собираюсь выдавать им все наши секреты. Ты со своим рентгеновским взглядом видишь меня насквозь, а я знаю все о твоих прошлых преступных делишках.

— Потому что и сам принимал в них участие, — усмехнулась Серафима. — К чему ты ведёшь, Тим?

— Как я уже сказал, мы знаем секреты друг друга. Но я терпеть не могу, когда у друзей есть секреты от меня. Как правило, это всегда плохо заканчивается. Не так давно на мою квартиру в Санкт-Эринбурге был совершён налёт. Украли матрикул и куклу моей матери. Особую антикварную куклу из её коллекции.

В этот момент подошёл официант. Тимофей отвлёкся и с самым невозмутимым видом заказал себе чашку кофе. Серафима молчала, и Зверев сделал заказ и для неё. Едва работник удалился, Зверев перевёл холодный взгляд на Долмацкую и продолжил:

— Их было трое, а я один. Знатная вышла потасовка. Совсем как тогда, после ограбления исторического музея. Помнишь, ты ещё вырубила меня в порту ударом ноги в висок? И знаешь, я ведь узнал этот удар. Точно так же ты пыталась свалить меня и в моей квартире!

— Что? — воскликнула Серафима.

Тимофей резко поднялся и склонился над Долмацкой. Девушка невольно вжалась в диван. Зверев наклонился к ней и прошипел:

— Это была ты. Так что не вздумай лгать. Только ответь мне на два вопроса, Серафима. Зачем ты забрала матрикул и куклу моей матери? И могу ли я после всего этого считать тебя своим другом?

— Тимофей, ты привлекаешь внимание, — тихо сказала Серафима.

— Это тебя сейчас беспокоит? Что о твоих делишках может узнать кто-то ещё?

— Отпусти меня. Мне больно!

Тимофей опустил взгляд и заметил, что крепко держит руки Серафимы. Но Зверев лишь прищурился и гневно произнёс:

— Больно? Да что ты знаешь о настоящей боли? Ничего. А меня столько раз предавали, Серафима. Если ты сейчас не расскажешь мне всю правду, я отпущу тебя и уйду. Но и ты тогда больше не попадайся мне на пути!

Они молчали, а затем Серафима шумно выдохнула и опустила голову.

— Ты прав, Тим. Это была я.

Тимофей резко отпустил её и рухнул на своё место. На руках Долмацкой были заметны кровоточащие царапины, но извиняться он сейчас не станет. Не в такой ситуации.

— Зачем?! — простонал Зверев.

— Отец приказал. Приказ Скорпиона. Я не буду обсуждать в таком людном месте детали, но мой отец собирает матрикулы и кукол убитых членов Королевского Зодиака.

— Но зачем?

— Он хочет повторить ритуал семнадцатилетней давности. Вернее, хотел его повторить, но после того, как раскрылось, кем ты являешься… Отец отложил его как запасной вариант, но подготовку не забросил. Чтобы в случае чего быть готовым.

— Очень на него похоже, — мрачно сказал Тимофей. — Повезло ему, что сейчас я буду занят другим делом. Иначе бы пошёл за ответами и к нему.

— Не сомневаюсь. Кстати об этом, — вдруг встрепенулась Серафима. — Я лечу с вами.

Тимофей вскинул брови, и Долмацкая смутилась.

— Конечно, вряд ли ты захочешь меня видеть… — вздохнула она.

— Чем является мое слово против слова Скорпиона, — невесело усмехнулся Тимофей. — Я не в праве тебе запретить. Но хочу уточнить… Если возникнет ситуация, где тебе будет нужно доложить о чем-то отцу, а мы будем против. Что ты выберешь?

Серафима мешкала с ответом.

— Вообще-то я лечу тайно от него.

Тимофей в изумлении моргнул.

— Я не ослышался?

— Отец всюду меня контролирует. Хочу хотя бы недолго побыть вне зоны его досягаемости.

— Я… — Тимофей растерялся. — Не ожидал.

— Так… Можно мне с вами? Я пойму, если ты откажешь, и не обижусь. Все-таки…

— Ты уже наверняка билеты купила, — отмахнулся Зверев — Так что поздравляю, ты принята в наш тайный отряд по спасению мира. Но за тобой должок.

— Долги ты не забываешь, — печально улыбнулась Серафима.

Как только заказ принесли, Тимофей и Серафима взяли стаканчики с кофе и пошли на выход. Напряжённость между ними всё ещё была, но уже не такая, как во время разговора по душам. Как только друзья вышли на улицу, то решили немного прогуляться, и тогда вся скованность сошла на нет.

— Умеешь ты запугать, Тим, — вдруг фыркнула Серафима.

— Вообще я всегда так говорю, когда пытаюсь докопаться до истины. Но сегодня я особо старался.

— И не говори. Но я не про нашу беседу. В спарринге ты показал себя очень даже неплохо.

— О, это, — вмиг смутился Зверев. — Сам не знаю, что на меня нашло. В последнее время мне очень трудно сдерживать свои силы. А после такого всплеска я практически ничего не могу сделать, лишь жалкие искры.

— Да? — удивилась Серафима.

— А ещё всё болит и ломит. Я чувствую такую усталость, что чудом не падаю на месте.

— Странно, — нахмурилась Долмацкая. — Обычно при использовании своей силы ни у кого нет таких последствий. Даже у Огненных волков.

Тимофей сделал глоток кофе.

— В любом случае, мне следует взять это под контроль.

— Ты будто не выдерживаешь, — продолжала размышлять Серафима. — Что случится, если твоя мощь возрастёт ещё?

Тимофей остановился. А ведь и правда. Что с ним произойдёт, когда огню просто не хватит места?

— Слушай, я не хочу об этом думать, — честно признался Зверев. — Давай сменим тему.

— Давай, — тут же согласилась Долмацкая. — Но если что, сразу говори мне. Я постараюсь помочь.

— Сообщишь отцу?

Серафима поджала губы.

— Я не стану этого делать и предлагаю тебе свою помощь как друг. Ты мне не последний человек, Тимофей, а близкий товарищ. Неужели я не могу поддержать тебя?

Тимофей хмыкнул.

— Я не скоро забуду твой налёт. Но спасибо, что рассказала правду. Пусть её и пришлось вытаскивать из тебя щипцами.

— Я не хотела, чтобы ты знал, но не из плохих побуждений. Мне до сих пор стыдно за свой поступок. Я говорила это отцу и не поленюсь сказать об этом тебе.

— Но извинений я не услышу? — хитро прищурился Тимофей.

Уж ему ли не знать, как Серафима не любит признавать свою вину. Поэтому он прыснул, когда девушка закатила глаза и приложила руку к сердцу.

— Прости мне, благословенный, — протянула она. — Грех, что лежит на моей душе тяжким грузом…

Друзья засмеялись.

— Давай провожу тебя до академии, — предложила Серафима.

— А как ты домой пойдёшь? Одна?

— Поверь, у меня в одиночку шансы добраться до дома без проблем куда выше, чем твои. И не меня чуть не прихлопнул Свежеватель.

— Откуда ты знаешь?

— Отец рассказал.

Ребята свернули на дорогу и неторопливо двинулись вдоль леса к академии. Мимо проезжали редкие машины, подсвечивая багровый туман и тут же скрываясь в его дымке.

— На какой поезд вы хотите? — спросила Серафима.

— Который в час ночи. Пока доедем до Санкт-Эринбурга, пока окажемся в аэропорту… Уверена, что сможешь сбежать незаметно ото всех?

— Я и не такое проворачивала, и тебе ли об этом не знать. К тому же, сегодня состоится ещё одно заседание Королевского Зодиака. Отца точно дома не будет.

В этот миг в багровой дымке показались два силуэта. Тимофей и Серафима, едва увидев их, остановились.

— Эй! — окликнул их Зверев. — Кто вы?

Силуэты замерли и не ответили. Словно хотели что-то сделать, но мешкали. И Тимофею это не понравилось.