— Так нападай, раз хочешь первым. Видишь, я совершенно безоружен.

— Не зазнавайся, — прошипел Антон и сорвался со своего места.

По руке Тимофея пробежала волна ведьминого огня. Зверев ловко уклонился и ударил Седачева по открытой шее ребром горящей ладони. Антон с криком повалился на деревянный пол, и Николай заметил на его шее глубокий ожог, почти открывающий вид на кость.

— Ах ты… — прохрипел Седачев и подорвался на ноги.

Тимофей лишь улыбнулся и закатал рукава рубашки. Его ладонь ведьминым огнём больше не переливалась.

— Ну, я бьюсь без оружия, — фыркнул Зверев. — Я разве говорил, что буду биться без способностей?

Антон с яростным ревом снова понёсся в атаку с голыми руками. Седачев резко присел и совершил подножку, но Тимофей подскочил в воздух. По его сапогу пробежала волна зелёного огня, но Антон это заметил и откатился в сторону. Прямо в то место, где он стоял, пришёлся новый удар — доски раскололись. Тимофей хотел сдвинуться с места, но не смог вытащить ногу из образовавшейся дыры.

Николай похолодел. Неужели застрял?!

Седачев сначала неверяще смотрел, а потом ухмыльнулся и поднял с пола алебарду. В глазах Тимофея промелькнула паника, и Зверев дернулся, пытаясь выкарабкаться. Но тщетно.

По толпе пошли презрительные смешки и перешёптывания, а Антон тем временем громко воскликнул:

— И это наш генерал? Он постоять за себя не может даже в тренировочном бою! С чего бы нам следовать за этим слабаком?

Николай услышал одобрительный гул. Тимофей побледнел и начал в страхе озираться. А Антон тем временем подходил ближе.

— Кто хочет пролить его кровь? — продолжал вещать он, вскидывая вверх алебарду. — Смелее! Я же не один здесь недоволен выбором Покровителя! Так давайте покажем ему, что его сынок, — он повернулся к Тимофею. — Не стоит той цены, которую за него предлагают!

От толпы отделилось несколько фигур. Николай заметил среди них и Огненных волков, и тёмных Первородных. Антон прищурился и указал алебардой на рослого парня с чёрными волосами.

— Ты хочешь это сделать?

— Да, — кивнул он, медленно выходя на ринг. — Давно мечтал повредить это смазливое личико.

Тимофей уже вцепился в сапог, отчаянно пытаясь вырвать его, но все равно бестолку. Николай уже хотел побежать ему на помощь, но вдруг поймал взглядом Бернарда, стоящего у стены. Огненный волк жестом показывал ему остановиться, и Николай замер.

Он прав. Если Николай сейчас спасёт генерала, это окончательно убьёт репутацию Сына Тьмы.

Тем временем вызвавшийся черноволосый парень взял из рук Антона алебарду и с наглой улыбкой подошёл прямо к Тимофею. Зверев сжался, чем вызвал новые смешки.

— Простите, Высочество, — загоготал доброволец, занеся алебарду. — Если после этого ваше личико никто не сможет восстановить!

И вдруг Николай понял, что до него пытался донести Бернард.

Алебарда со свистом рассекла воздух,

Но Тимофей сделал переворот назад, выпрыгивая из дыры и уклоняясь. Николай почувствовал, как температура в зале стремительно поднялась, и его глаза заслезились. Черноволосый парень с шипением тоже зажмурился от нахлынувшего жара.

В этот момент рука Тимофея засветились ведьминым пламенем, и парень с силой ударил противника кулаком в грудь, прожигая плоть. Доброволец с вскриком выронил алебарду из рук и ничком рухнул на пол, съёживаясь в жалкий комок и скуля от боли.

Толпа смолкла, на лицах застыл шок.

Тимофей повернулся к Антону.

— Жаль, что ты сам не отважился, — признался он, и пламя на его ладони погасло. — Я планировал этот сюрприз для тебя.

Николай понял, что застревание в потрескавшемся полу было лишь показухой. На самом деле отверстие было куда больше, чем казалось, и застрять в нем было попросту невозможно.

Остальные, видимо, теперь тоже это поняли.

Седачев сжал кулаки и сделал шаг назад. Тимофей взглянул на притихшую толпу.

— Я знаю, как вы ко мне относитесь, — сухо проговорил он. — Знаю, что мне тут не рады. Я и сам хотел бы вечность не видеть это проклятое место, не знать вас и этой войны. Но при каких бы обстоятельствах мы с вами ни находились под одной крышей, советую вам кое-что усвоить.

Его голубые глаза затопил ведьмин огонь, а по залу начали мелькать огненные всполохи. Волны изумрудного пламени растеклись по разрушенным стенам и потолку, Николай ощутил знакомое покалывание в легких. Воины остолбенели, не в силах сдвинуться с места от страха.

Тимофей медленно перевёл взгляд на Антона и сказал раздвоившимся голосом:

— Я не потерплю к себе такого отношения.

Ведьмин огонь превратился в острые пики. Они молниеносно пронзили Седачева, тут же потухая, и парень с криком упал на пол. От его тела в воздух поднимался едва заметный дымок.

Тимофей подошёл к Антону и перевернул его. Седачев застонал от боли. Зверев присел на корточки и поднял парня над полом. Николай отметил, что из открытых ран не текла кровь.

— Обратись ко мне как следует, — приказал Тимофей.

Нет. Сейчас говорил Сын Тьмы.

Антон захрипел и попытался вырваться, но Тимофей сжал сильнее и кинул его на пол. Седачев проехался по полу и попытался встать, но обессилено рухнул. Тело его не слушалось.

Тимофей взял с пола алебарду, и на её лезвии вспыхнул ведьмин огонь. Зверев приставил оружие к самому горлу Антона.

— Мне повторить приказ? — уточнил он.

— Нет… — прохрипел Антон. Его лицо исказилось от горечи поражения и позора. — Генерал…

Тимофей удовлетворенно кивнул. А затем резко замахнулся свободной рукой и вырубил Седачева одним ударом.

В этот момент из тени зала вышли два целителя и молча подошли к раненым. Тимофей кивнул в сторону Антона. Его голос снова звучал, как у обычного человека.

— Я прижег раны, — уведомил Зверев. — Много крови при мне не теряли. Проследите, чтобы они выкарабкались.

Целители кивнули и, взвалив на себя двух раненых солдат, поплелись к выходу. Воины перед ними молча расступались, освобождая дорогу.

Тимофей потянулся и повернулся к Бернарду. Огненный волк оторвался от стены и с усмешкой вернулся на ринг, держа в руке вторую алебарду.

— Не устали? — с плохо скрытым весельем спросил он.

— Ничуть, — ответил Тимофей.

Они немного помолчали, и Бернард наконец крикнул, обратившись к воинам:

— Так и будете стоять истуканом? Вы повели себя неподобающе, и заслужили гораздо большего наказания!

— Не начинай, — с холодной улыбкой попросил Сын Тьмы. — Не делай из меня чудовище, — он тоже обратился к воинам. — Я не ищу конфликтов с вами. Но если позже кто-то из вас выкинет похожее, пощады от меня не ждите. Сейчас вы все прекрасно показали своё настоящее лицо, так что впредь медлить я не стану. Всё понятно? — воины замешкались, но кивнули. — Тогда расходитесь. Приступайте к своим обыденным делам.

Бойцы потихоньку начали расходиться: кто пошёл на выход из спортзала, кто вернулся к поединкам. Николай кинул взгляд на часы и в нерешительности потоптался на месте. Ему уже надо идти на тренировку с Саяной.

Тимофей, видимо, заметил. Сын Тьмы подошёл поближе и прищурился.

— Ты что-то хотел? — осведомился он.

— Да нет… В смысле…

— Боже, — на маске безразличия не показалось ни одной трещины, но в глазах Тимофея промелькнула радостная искорка. — Неужели ты испугался меня?

Николай поджал губы. Он многое хотел высказать, но на людях просто нельзя поднимать такие темы.

Тимофей помрачнел.

— Если тебе надо идти, то свободен, — тихим голосом сказал он, не отводя взгляд.

— Спасибо, генерал.

Николай склонил голову в знак уважения и быстрым шагом направился прочь. Он не видел той боли, которую принёс своими, казалось бы, обычными словами, своим поведением.

Но он и не хотел её замечать. По крайней мере, сейчас.

Почему его сны так отличны от настоящего Тимофея Зверева? Тот сероволосый мальчик был веселым, жизнерадостным, добрым. А этот… Жестокий, коварный, хитрый и изворотливый. Почему между ними такая существенная разница? И почему в тоже время они так похожи?