Ной принялся за работу. Его пальцы летали по клавиатуре, при этом он ни разу не опечатался. Мне нравились его руки…
– Здесь? – На мониторе красовался серо-коричневый интерфейс форума.
– Да. – Я чуть наклонилась вперед и указала на нужную публикацию. В мой нос ворвался запах лимона и мужского дезодоранта. Ной пах очень приятно. Я откашлялась и устремила взгляд на монитор. Пару кликов мышью и недолгое прокручивание страницы – и появился пост блогера Книжная среда, который я обнаружила сегодня утром. Тем временем там появилось еще несколько комментариев. Все они имели примерно одинаковое содержание. Никто ничего не слышал об Анне с тех пор, как они разошлись после экскурсии. Но судя по их комментариям, она возвращалась в реальный мир. Ее подруги попрощались с ней, они видели ее собственными глазами.
– И ты понятия не имеешь, что могло произойти потом? – поинтересовался Ной. Он провел пальцами по волосам и внимательно посмотрел на меня.
– Нет.
– Но ты же понимаешь, что ты предстаешь не в лучшем свете? Три нелегальных проникновения в Литерсум, и сразу после них пропадают три девушки.
– Может, я и нарушительница правил, но я не тупая. – Я вполне осознавала свое затруднительное положение, а неприятное ощущение в желудке было тому явным подтверждением.
Ной взглядом прошелся по мне, он рассмотрел каждый сантиметр моего лица, словно хотел запомнить каждую черту, каждую веснушку и рассмотреть каждую мою реакцию под лупой. Я выпрямилась: его пристальный взгляд был мне неприятен. Он откашлялся.
– Во время вашего последнего визита в Литерсум тебе не бросилось ничего подозрительного в глаза? Эта девушка разговаривала с персонажами? Она брала что-нибудь с собой?
– Насколько я знаю, она вела себя так же, как и остальная группа. Я не могу вспомнить конкретно ее, но из всей группы мне никто не показался подозрительным. Никто не действовал на нервы и не пытался скорее выйти обратно.
– Ты в этом уверена на сто процентов? – Ной наклонил голову. В его вопросе послышались скептические нотки, которые не в силах был скрыть даже его проницательный взгляд.
Я еще никогда не сомневалась в своих наблюдениях. Я всегда считала себя внимательным человеком. По крайней мере до этого момента. Но что, если долгие дни и ночи без сна наложили свой отпечаток и сделали меня рассеянной? Неужели внимательность подвела меня?
Я молчала, и это было ответом. Ной сжал губы, его скулы дернулись. Я тяжело сглотнула слюну.
– Мне очень жаль. Я правда не могу этого объяснить, – добавила я.
Он повернул ко мне голову, но я попыталась избежать его взгляда. Я и так знала, что он мне не верит. На пару секунд воцарилась тишина: я не решалась что-то сказать. Я уже хотела встать и уйти, но Ной взял слово.
– Почему ты вообще водишь людей в Литерсум, когда это запрещено? – спросил он и снова перевел внимание на форум.
– Потому что мне нужны деньги.
– Ты не можешь найти обыкновенную работу?
– Точно, как же я сама до этого не додумалась? – парировала я. – Всего лишь надо уволиться с моих трех других работ и выдумать образование, делов-то.
Ной продолжил просматривать страницу, глядя на меня боковым зрением. Когда он снова перевел взгляд на меня, мои щеки покраснели от стыда. Он прекрасно знал, что я не имела права так с ним разговаривать.
– Изв…
– Извини, – сказал он, опередив меня. – Я… Меня это не касается.
Я опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза.
Ной открыл блог пропавшей девушки Анны.
– Я бы также хотел извиниться за свое поведение в книжном магазине, за то, что выплеснул свое плохое настроение на тебя. Это было неправильно.
Я медленно кивнула. Такого я не ожидала. Ной что-то напечатал, и открылась домашняя страница. Он зафиксировал адрес, который был в контактах, и нашел ее селфи.
– Это она?
– Да. – С экрана на нас смотрели сияющие голубые глаза. Ее улыбка была заразительной. Внутри у меня все сжалось, я сильнее схватилась за подлокотник стула. Только вот почему она пропала? И связана ли я с этим каким-то образом? Принтер, рыча, выплюнул несколько копий фотографии девушки, и Ной протянул мне одну из них.
– С этим мы пройдемся и поспрашиваем людей, не видел ли ее кто-нибудь, – объяснил Ной.
– Хорошо. – Это было понятно. Больше я ничего не могла сделать. Или? Я взглянула на часы, и нехорошее предчувствие усилилось. Я приду слишком поздно, черт возьми. Вздохнув, я съежилась на стуле, мне просто хотелось отдышаться, прежде чем я снова вернусь в реальный мир. Я надеялась, что Клинт не забыл, что я… Секунду. Память. Я выпрямилась.
– Почему бы нам не попросить Мнемозину о помощи? Она бы могла проникнуть в воспоминания тех девушек, которые сначала пропали, но потом были найдены, и разузнать, что все-таки произошло, разве нет?
Глаза Ноя заблестели. Он прислонил руку к подбородку и отклонился на стул.
– Неплохая идея. В случае с Малу она даже проникла в память лондонских полицейских. Возможно, она могла бы…
– Нет, – раздался еще один голос. К столу подошел Джордж. Он приветливо улыбнулся мне, словно мой визит к ним в офис был привычным делом. – Прекрасная идея, жаль, неосуществимая. Мнемозина в настоящий момент не в состоянии это сделать. К тому же разведывательная группа была создана как раз для того, чтобы взять на себя часть ее работы, а не для того, чтобы загрузить еще больше.
– Что ей мешает? – переспросила я.
Джордж прислонился к столу и скрестил руки.
– Любая магия имеет цену, даже если это магия богини. Во время постройки здания для разведывательной группы, перепланировки узлового пункта и академии ее запасы истощились, теперь какое-то время Мнемозине необходимо побыть в собственном мире, чтобы набраться сил. Понадобится время, чтобы она вновь могла применять магию. И пока это не произойдет, работать будем мы. – Он гордо улыбнулся. – Что ты вообще здесь делаешь, Райли?
Я повторила еще раз все то, что рассказала Ною. Джордж внимательно слушал, иногда задавая вопросы.
– Мило с твоей стороны, что ты сразу же пришла к нам.
– Я правда сделала бы больше, если бы это было в моих силах.
Он пожал плечами.
– Пока ты не знаешь, где находится эта девушка, это невозможно.
– Разве мы не можем вместо обсуждения и ожидания сделать еще что-нибудь, чтобы разузнать больше о ее местонахождении? Кто знает, что происходит с ней в это время?
– Насколько мне известно, нет.
Та маленькая искорка надежды, которая вспыхнула во мне от мысли о Мнемозине, погасла. Скрипя зубами я поднялась со стула и повернулась к Ною, чтобы попрощаться. Но создатель даже не обратил на меня внимания. Его глаза были сощурены, рот слегка приоткрыт. Руки спокойно лежали на бедрах. Нахмурившись, я стала его разглядывать. Он выглядел даже как-то мило. Джордж откашлялся, и я вздрогнула.
– Карвер, выкладывай.
Ной отстраненно кивнул. Он пододвинул к себе клавиатуру и что-то напечатал. Я опустилась обратно на стул и подвинулась ближе к нему.
– Что ты делаешь? – спросила я. Он направил взгляд на меня. Какое-то мгновение его глаза были огромными, будто он удивился тому, что я еще находилась здесь.
– Что ты знаешь об аурах? – поинтересовался он.
– Что еще за ауры? А, ты имеешь в виду те, что сканируют в узловом пункте? Если ты про это, то я тебе только что все рассказала.
– Итак, давайте начнем все сначала, – сказал он, в этот раз без осуждающего тона в голосе.
Джордж обошел стол и встал за нами.
– Ты думаешь, что тебе удастся обнаружить их местоположение с помощью этого?
– Может быть, – ответил Ной. Он повернулся ко мне. – У каждого персонажа есть определенная аура. Ее нельзя увидеть, но она есть. В Литерсуме она играет роль удостоверения личности. С ее помощью персонаж может получить разрешение и билеты для посещения другого мира, настоящего или выдуманного. Кроме того, эту ауру считывают сканеры, установленные на дверях главных объектов, таких как узловой пункт, Параби, а также некоторых важных миров и мест в реальном мире. После случившегося полгода назад происшествия Мнемозина решила установить такие сканеры на каждой двери, ведущей в другой мир, откуда также можно получить доступ к другим частям Литерсума – нашей вселенной. Все книжные лавки и библиотеки оборудованы такими сканерами, и «Книги Беи» не исключение. Таким образом можно отследить путь каждого. Нельзя проследить только за детьми Книрила, так как наша аура соответствует обоим мирам и поэтому не может быть прочитана. Это не под силу даже Мнемозине. Непонятно почему, но что-то в нас не поддается контролю.
