Дим ещё задал несколько вопросов: особые приметы, как одеты, на чём приехали, куда потом пошли. Но во время флеш-моба мыслями мужика всецело владела обещанная бутылка водки. «Развлекаторов» он особо не рассматривал, а больше предвкушал как будет распивать литровую благодарность. Так что толку от его наблюдений – пшик.

Впрочем, сравнение одного из трёх «развлекаторов» с бочкой, напомнило мне о здоровяке, что выскочил из «Баргузина» с ружьём шестнадцатого калибра. Выходит у него имеются ещё, как минимум, двое сообщников, предположительно, близнецов. Не густо, но хоть что-то.

Знаком показываю Диму закругляться. У него как-раз зазвонил телефон. Охранник поднял трубку, выслушал и улыбчиво кивнул:

– Большое спасибо Павел Семёнович, – затем повернулся к притихшему алкашу. – А тебя чтобы на детских площадках никогда не было, уяснил?

– Конечно, начальник. Как можно? Я же только пробочку закрутить. А так я никогда.

Не слушая оправдания мужика выдвигаемся назад к офису.

– Юрист отзвонился, – на ходу сообщил Дим.

– Да я слышал. Что там?

– Донцов Антон Степанович. Двадцать пять лет. Лейтенант полиции. Оперативный работник уголовного розыска. По месту работы характеризуется положительно, числиться в отделе МВД по Молжаниновскому району. Пол года назад хотели представить к внеочередному повышению, но что-то там не заладилось, что именно человек Семёныча не в курсе. Холост. Живёт в своём доме, за городом. Дом достался от родителей. Те, кстати, погибли в ДТП семь лет назад. Всё.

– Ничего примечательного, – неопределённо пожимаю плечами.

– Верно, – согласился Дим. – На месте нужно смотреть. Адресок есть, можно слетать. Далеко, правда, аж в Подрезково, но если выедим прямо сейчас, то вполне успеем к ночи в салон.

– Ну давай слетаем.

Дорогу к месту жительства Антона Донцова я не запомнил, хоть и пялился всю поездку в окно. Это на «четвёртом», отсчитав приблизительное число шагов, я могу сказать в каком приблизительно месте выйду наружу. А в физическом мире способен заблудится в трёх соснах. Видимо, природа одарив талантом легко ориентироваться в аду, напрочь отшибла умение разбираться в топографии реальности, чтобы не зазнавался.

Несмотря на близость Ленинградского шоссе, улочка, в которую свернул Дим, довольно тихая. Много зелени, много фешенебельных домов в несколько этажей, временами так просто замков. Но домик у которого остановился наш чёрный BMW ничем особо не выделяется. Видно, что построен с любовью и вниманием. Пусть одноэтажный и без изысков, но вполне добротный. Раньше хозяева не бедствовали и следили за хозяйством, но теперь строение несколько обветшало. Лужайки не кошены, ограда давно не крашена, окна не мыты. Сразу ясно – одинокий холостяк проживает, некогда ему разной чепухой заниматься, вроде разбивки клумб и ремонта отскочившей фасадной панели.

Только мы вышли из автомобиля, как в доме приглушённо прозвучало три выстрела.

– Да что же за день-то такой непутёвый? – быстро перебегаю к багажнику, достаю ножны и «"Glock"». Не взирая на тёплую погоду накидываю на себя плащ. Рядом появляется Дим, вынимает из скрытого отделения карабин «Сайга».

– Я с крыльца зайду, а ты давай на задний двор, под окна, – окинув опытным взглядом строение, начал охранник, в мгновение помолодев лет на десять. Это он с потусторонним не любитель связываться, а когда обычная потасовка с огнестрелом и материальными противниками наклёвывается, так только дай.

– Не гони коней, Дим, – в доме ещё раз выстрелили, я придержал за ствол «Сайгу», на перевес с которой охранник уже дёрнулся к крыльцу. – Это же ПМ бахает?

– Верно.

– Табельное оружие нашего парня?

– Скорее всего.

– Значит успокойся. Просто Антону Донцову мерещатся черти, видимо менталка всё-таки слетела в ноль. Нет нужды возбуждать полицейского ещё больше. Охраняй выход.

– Принял, – разочарованно произнёс Дим, но спорить не стал.

Я приблизился к крыльцу и осторожно поднялся по каменным ступенькам. Прислушался. Непонятная возня и сдавленные ругательства. Звуки доносятся из глубины дома, значит хозяин не в прихожей. Входная дверь оказалась не запертой и я юркнул внутрь, стараясь не создавать лишнего шума. Прижался к стене.

В смежной комнате скомканный половик и опрокинутый стул, рядом в беспорядке валяется одежда, видимо раньше лежала на этом стуле. Под потолком колышется прозрачная сфера около метра в диаметре. Быстро выглянув из-за косяка я убедился, что таких прозрачных шаров тут много. Некоторые видны не полностью, а полусферами торчат прямо из стен и пола, будто кто-то выдул внутрь строения вереницу мыльных пузырей и они застыли в произвольном порядке. Переливающиеся стенки сфер легко вибрируют и пружинят, ещё больше делая их похожими на мыльные пузыри.

По идее, в отражении колышущихся стенок должна быть видна обстановка дома, но отражаются – пустырь с каким-то развороченным строением, кривые траншеи и голые ветви деревьев, словно растопыренные пальцы тянущиеся в красное небо.

На прозрачной стенке пузыря вспухло серое пятно, надулось и отделилось в отдельный пузырёк. Тот почернел и лопнул, из него в комнату выпала тень-кошка, прошмыгнула по полу, врезалась в стену и прилипла к обоям темнеющей кляксой. Миньён заворчал, отлепился он преграды и засеменил в угол осторожно трогая лапкой плинтус.

– Только «прорыва» для полного счастья и не хватало, – вздохнул я.

– Ну покажитесь уроды, – донёсся из глубины дома выкрик Антона.

Бах! Звон разбивающегося стекла и падающих обломков.

– Эй, Антон!

Бах! Снова грохнул «ПМ», теперь уже мне в ответ. Хозяин сильно на взводе, как бы не натворил беды.

– Не стреляй, Антон! Я не вооружён! Мы с тобой виделись сегодня, на дороге у светофора. Ты мне ещё жизнь спас. Из под колёс вытолкнул. Помнишь?

– Ну помню, – удивлённо крикнули из соседней комнаты.

– Может поговорим? Я вхожу, не стреляй!

– Руки держи так чтобы я видел.

– Держу, держу. Только не вздумай палить, – громко топаю, чтобы он слышал приближение и моё появление не стало неожиданным.

Медленно показываю в дверной проём пустые ладони с растопыренными пальцами и только потом вхожу. Уже в комнате делаю шаг в сторону, подальше от «мыльного пузыря» висящего рядом со входом.

В комнате небольшой диван, на полу валяется опрокинутый телевизор, а столик на котором он стоял, на манер баррикады загораживает угол комнаты. Из-за столика, как из укрытия, выглядывает хозяин дома, держа табельный «Макаров» на изготовку. В цветастых обоях несколько пулевых отверстий, ещё одно украшает оконное стекло.

По дивану медленно перекатываются два миньёна, фыркают и вытягивают лапки-протуберанцы пытаясь нащупать пол. Ещё один шастает по подоконнику, облапывая треснувшее стекло.

– Весело у тебя, – трогаю пальцем дыру от пули в стене.

– Не дергайся, – грозно рычит Донцов и бросает опасливые взгляды в сторону дивана, в обшивке которого тоже уже имеется парочка дырок. – Нервируешь.

– У тебя тут такое, – показываю на пузырь у двери и на миньёнов. – А тебя нервирую я? Комплимент не очень.

– Ты это видишь?

– Удивительно, что это видишь ты.

Тем временем в пузыре висящем посреди комнаты что-то зашевелилось. На его боку налилась уродливая клякса и, сквозь прозрачные стенки выпал сгусток. Сразу он был похож на всё тех же «миньёнов», но быстро раздулся, вырос и обрел человеческие очертания. Внезапно тень разорвалась надвое и превратилась в двух голых парней с белесой кожей, похожих как близнецы. Из одежды – набедренные повязки, грязными тряпками прикрывающие срам. Вместо рук – серпы, а рты растянуты хищными улыбками от уха до уха и украшены кривыми клыками растущими как заблагорассудиться. От вида этих ухмылок хочется бежать не разбирая дороги.

« – И улыбки такие широкие у них, неприятные » – сразу же вспомнился рассказ тёмного проповедника.

Это «Слитый» – несколько тел с одним разумом, а может несколько разумов в одном теле, которое может разделяться. Сам не до конца понимаю этих созданий. Но приятного в их появлении мало. Эти двое запросто способны превратиться в четверых или в шестерых.