– Ведьма, – беззлобно бросил я и направился к офису, держась настороже и поглядывая по сторонам.

Парочка подчинённых мирно устроились в кабинете. На столе исходящая паром чашка с кофе. Обалденный запах чувствуется даже в приёмной.

Отметив мою хмурую физиономию, вопросов никаких задавать не стали, дождались пока усядусь в кресло и отхлебну из чашки.

– Ну, – вопросительно кивнул Дим.

Я медленно, вспоминая все подробности, поделился произошедшим.

– Нет, – резюмировал Дим. – На покушение не похоже. Слишком сложный план. Невозможно сложный. Я бы тебя убрал тихо и быстро прямо на пороге квартиры. Ты всегда выходишь почти в одно и то же время. Легко просчитать. А это всё какая-то нелогичная чепуха.

– Согласен.

– Может решили припугнуть?

– Остаются те же недочёты, что и у покушения. Да и кому вообще придёт в голову нанимать для убийства или запугивания почти неуправляемого «одержимого»? Вельзевулу? Сомневаюсь, что князь тьмы в курсе о моём существовании.

– Может вас просто с кем-то перепутали? – робко подала голос Лиза, тонкая блондинка с внешностью серой мышки.

– Да ну, Лизок, – замахал руками Дим. – Кто его может перепутать? Он же…

– А это, – я поднял указательный палец оборвав разглагольствования охранника. – Пожалуй самое логичное объяснение на данный момент.

– Да? – Дим, ничуть не смутившись, подмигнул секретарше, будто сразу был на её стороне. – Вот молодец сестрёнка. Я всегда говорил, что ты самая умная девушка по эту сторону вселенной.

Когда-то давным-давно, когда я только нанял Лизу, он пытался за ней приударить. Не знаю, что там между ними произошло, но после какого-то момента, здоровяк вдруг воспылал к девушке чистой братской любовью. Они могут вместе ходить в театр, ресторан или зоопарк, но ведут себя словно брат и сестра.

Всех ухажеров Лиза незамедлительно представляет Диму. Тот отводит претендента «на секундочку» и, гневно раздув ноздри заявляет: «Обидишь сестрёнку – урою». Принимая во внимание телосложение охранника и его умение незаметно для окружающих, «по-дружески» заломить руку собеседнику до адской боли, через какое-то незначительное время ухажёры незаметно испаряются. «Значит этот слабак тебе не подходит» – делает вывод Дим, успокаивая расстроенную «сестрёнку».

– Тогда нужно прощупать этого полицейского, как его?

– Донцов Антон Степанович.

– Щас позвоню нашему незаменимому юристу, пусть разузнает, – Дим вынул телефон и отошёл в угол кабинета.

– Можно ещё поспрашивать того тёмного проповедника, – сказала Лиза. – Он ведь вынудил вас пойти под «Око».

– Ты просто Шерлок Шолмс в юбке, – мои слова заставили помощницу слегка покраснеть. – Умница.

Буквально через минуту Дим закончил разговор и повернулся к нам, он тоже слышал последнее предложение Лизы.

– Павел Семёнович перезвонит позже, а пока можно по быстрому сгонять и потрясти проповедника, если не удрал далеко, – и видя, что я начал подыматься из кресла добавил. – Только вперёд не лезь, шеф. Ты когда зол, от тебя «чувствующие» разбегаются как от лесного пожара, вылавливай потом по подворотням.

Ни «Баргузина», ни тёмного проповедника, на месте происшествия, конечно, уже нет. Зато есть красно-полосатая лента, огораживающая место преступления, несколько полицейских, осматривающих железобетонный колодец со ступеньками и следами картечи, и толпа зевак разглядывающая всё это дело со стороны.

– Стрельба прямо в центре города, – вещает дородная дама с детской коляской. – Представляете? Прямо посреди улицы.

– Куда катится мир? – возмущается другая мамочка, моложе и стройнее.

– Куда смотрит полиция? – фыркает небритый дедок и продолжает разглагольствовать в никуда. – Вот в наше время…

Тёмного проповедника не видно, но едва заметная смрадная нить тянется от того места где он «работал» за ближайший угол. Глазами показываю Диму куда идти. Переходим улицу, сворачиваем в грязный переулочек, потом ещё в один. Впереди двор окруженный домами с трёх сторон. Тупик.

Во дворе спряталась детская площадка – песочница, несколько врытых в землю ярко раскрашенных автомобильных шин, да самодельные качели. Рядом, в тени раскидистой ивы, столик с двумя лавками. За ним в одиночку примостился тот самый мужичок, разложил небогатую закуску и уже раскупоривает бутылку водки. Сразу виден большой опыт вытаскивания пробок и питья прямо из горла и без собутыльников.

Одинокий жизненный путь сопровождает практически каждого «странного», который не контролирует собственный дар. Родители давно умерли, дети так и не родились, жена ушла, друзей нет, на работе сплошные неурядицы, и хорошо если она вообще есть, эта работа. Выпить и то, не с кем.

Кто же будет пьянствовать с человеком, после возлияний с которым возникает жуткое, просто убийственное похмелье? И вроде выпили всего ничего, бутылку на троих, а на следующее утро такое состояние, что хочется помереть. После третьего застолья подсознание связывает странную «болезнь» с одиноким, невзрачным соседом, и ты просто перестаёшь с тем общаться, отговариваясь постоянной занятостью.

– О! – Дим остановился возле алкаша и опёрся ладонью о столешницу. – Распитие спиртных напитков в общественном месте. Давно в околотке не был?

– Так я это, гражданин начальник, – подобное обращение мужика к Диму показывает, что да, был, не так давно и неоднократно. – Я только пробочку проверил, плотно ли сидит. Сейчас закручу получше и пойду. Я же сухой, начальник, сухой как осиновый лист. Могу дыхнуть.

– Не надо, – брезгливо отодвинул лицо от поднявшегося алкаша Дим и стиснув тому плечо усадил обратно на лавку. – Верю. Не пил. А вот нарушение общественного порядка, это уже другая статья.

Я тихо остановился неподалёку, чтобы не мешать охраннику разбираться. Он в таких делах мастер. Люди на которых Дим «наезжает», грозно глядя сверху вниз и расправив, и без того широкие плечи, даже не замечают, что тот в штатском. Официальный тон, строгое лицо и требовательный взгляд охранника у любого наблюдателя вызывает стойкую ассоциацию с представителем правопорядка. Людям и в голову не приходит, что стоило бы поинтересоваться документами у подозрительного громилы.

– Какое такое нарушение? Не было никаких нарушений. Тихий я. Безобидный.

– А крестом посреди улицы кто размахивал? Прохожих криками пугал? Граждане переживают, жалобы пишут.

– Не-не, начальник, там всё чин-чином, по закону.

– Что-то не припомню закона где людей пугать можно.

– Так, то же это… – мужик напрягся, мучительно что-то вспоминая. – Этот… Ну тот… Флеш-мобь! Вот.

– Что-о-о?

– Ну флеш-мобь, представление такое, как в цирке, только на улице. Развлечение современное. Модное.

– Я знаю, что такое флеш-моб, ты каким боком к нему отношение имеешь?

– Ну так подошли трое, этих… ну развлекаторов, в общем. Говорят заболел у них один артист, помочь нужно. Отблагодарить обещали, вот, – кивает на бутылку и закуску на столе. – Но ты не думай начальник, я сразу отказался. Знаю, что всякие представления на дороге запрещены. А они мне разрешение показывают с печатями и всё такое. Говорят с властями всё договорено, ну я и согласился. Ну раз договорено, значит можно?

– Опиши мне этих троих.

– Один здоровый такой, в пятнистое одет, тоже вроде бы артист, круглый как бочка, – размашисто разводит руки в стороны, показывая. – И ростом, прям как ты, начальник. А другие два обычные, только одинаковые.

– Одинаковые? В смысле близнецы?

– Может и близнецы, кто их знает? И улыбки такие широкие у них, неприятные.

– Широкие?

– Во-о-от такие, – проводит большим пальцем от уха до уха, демонстрируя размер улыбок.

Дим вопросительно глянул в мою сторону: – «Продолжать?»

Отрицательно киваю: – «Бесполезно»

Судя по ауре, дар «тёмного проповедника» у мужика, безусловно, есть. Но тусклый и не развитый. Пользуется он им редко и, больше машинально, не подозревая об этом. Такого добра везде навалом – почти у каждой «возлеподъездной» бабульки такой дар. Поэтому лучше «милых старушек» никогда не раздражать и всегда здороваться. А то нацепляют меток, вовек не отмоешься.