— Еще чаю, дорогая? — спрашивал месье Деланнуа, но его жена лишь качала головой, полностью погруженная в чтение. К заботливо поставленной на столик чашке мадам прикоснулась всего пару раз и отпила едва ли треть. Присоединиться к смеющимся дамам она тоже не пожелала, как не проявляла интереса и к разговорам расположившихся в тени мужчин.

— Пиратство — настоящий бич этих вод, — с жаром говорил месье Деланнуа, с силой стискивая пальцы на рукояти трости. — Я плавал по ним больше двадцати лет, видел едва ли не каждый из островов. С пальмами и этим золотым в солнечных лучах песком, на который накатывали бирюзово-зеленые волны…

На лице более молодого мужчины при этих словах наверняка появилось бы мечтательное выражение. Впрочем, губернатор не стал бы отрицать, что и его воображение нарисовало крайне завораживающую картину.

— И эту красоту портит только одно, — подытожил месье Деланнуа. — Непрекращающийся разбой. Тортуга — лишь небольшой островок у берегов Эспаньолы, но он отравляет всё Карибское море. Можно подумать, будто пираты чуют корабли, словно звери, но нет, всё куда проще. У этих проходимцев всюду свои люди, всюду десятки и даже сотни ушей, готовых на что угодно ради пары золотых монет. В каждом порту найдется бездомный, следящий за погрузкой и болтающий с матросами. А тех не заставишь замолчать, как ни старайся, они всем расскажут, что вчера грузили такие тяжелые мешки или ящики, а завтра отправятся со всем этим добром на Ямайку или к берегам Луизианы. И при попутном ветре об этом крайне быстро узнают на Тортуге. Или корабль наткнется на одного из тех мерзавцев, что уже вышли в море в поисках легкой наживы. Я не знаю, скольким кораблям удалось избежать расставленного на них капкана, как не знаю и того, сколько затонуло во время штормов, но я знаю, что ни одна буря не погубит столько судов, сколько мы потеряли за последние двадцать лет. Я сам несу страшные убытки в последние месяцы, несмотря на все старания моей дорогой жены.

Мадам Деланнуа перевернула страницу, не обратив на эти слова никакого внимания. Поначалу ее присутствие смущало — знакомые губернатору женщины не имели привычки присоединяться к разговорам о торговле и экономике, — но мадам не произносила ни слова и даже не поднимала глаз от своей книги, безмолвно предлагая считать ее еще одной падающей на кресло тенью.

— Почему же вы решили заняться торговлей, месье? После такой блестящей, как я слышал, карьеры на флоте…

— А, — отмахнулся Анри Деланнуа. — Нет ничего блестящего в том, чтобы день изо дня то драить палубу, то заряжать пушки, то хвататься за саблю. Выстрел за выстрелом, абордаж за абордажем, один вздернутый на рее пират за другим. А торговля… — он понизил голос и улыбнулся. — Я хорошо знаю эти воды, и мне было нужно золото, чтобы обеспечить жене безбедную жизнь. Увы, но вышло так, что это она обеспечивает меня.

— Мы оба заботимся о нашей семье, месье, — коротко и едва слышно вставила его жена, переворачивая очередную страницу. — По мере своих сил.

— И всё же вы, мадам, делаете несравненно больше, — поспешил не согласиться месье Деланнуа и протянул руку, чтобы крепко сжать ее пальцы. Губернатору показалось, что в этом жесте было куда больше, чем одна лишь благодарность: месье отнюдь не был слеп и наверняка первым заметил появление на лужайке еще одного мужчины.

— Доброе утро, лейтенант.

— Губернатор, — коротко кивнул тот. — Месье. Мадам. Прошу прощения, что помешал.

— Ничуть, лейтенант. Мы как раз говорили о пиратстве.

— Не обращайте на меня внимания, лейтенант, — вновь заговорила мадам Деланнуа, подняв глаза от книги, и ее губы сложились в тонкую, не подходящую молодой женщине улыбку. — Я не смыслю ни единого слова в разговорах моего мужа с губернатором. Как известно, — она пролистнула несколько страниц, словно хотела отыскать какую-то цитату, — женщины несовместимы с мудростью.

Лейтенант Норрингтон бросил стремительный взгляд на обложку книги и неожиданно парировал:

— Мне помнится, что эта фраза звучала иначе. Хотя я вынужден признать, что нахожу некоторые рассуждения месье де Монфокона чересчур… мистическими, чтобы считать их хоть сколь-нибудь поучительными.

— О, — сказала мадам, подняв темные брови. — Вы читали?

— Вы удивлены? — поинтересовался лейтенант с нечитаемым выражением лица.

Она помедлила, прежде чем ответить и будто не замечая того, как хмурится при этом разговоре ее муж.

— Пожалуй. Я слишком привыкла к торговцам, озабоченным лишь подсчетом своей выручки. Приятно хоть ненадолго вернуться в цивилизованное общество.

— Смею надеяться, что оно вас не разочаровало, мадам.

— Вас прислали из Форт-Чарльза, лейтенант? — поспешно вмешался губернатор. Не стоит позволять молодому мужчине вести подобные разговоры с молодой замужней женщиной. Ради их же блага.

Лейтенант повернул голову, и ему на глаза упала тень от шляпы.

— Да, губернатор. У капитана есть еще пара предложений насчет местной фортификации, и он смеет надеяться, что вы найдете их не менее полезными, чем его прежние идеи. Если желаете, я их озвучу.

— Что ж, — решил губернатор после короткого раздумья, — думаю, я смогу уделить этому пару часов после обеда.

— Как вам будет угодно, — ответил лейтенант и отвесил короткий поклон, больше походивший на отрывистый кивок. — Не буду отвлекать вас от дел.

Мадам Деланнуа повернулась с шорохом длинных юбок, проводила взглядом его спину и закрыла книгу с негромким хлопком.

— Прошу меня простить, губернатор, — извинилась она, поднимаясь на ноги. — Месье, смею надеяться, что вы пообедаете со мной перед отплытием. Нет, — добавила мадам с улыбкой, заметив, как ее муж вновь стиснул в пальцах рукоять трости, — не вставайте, я сама дойду. Вам, без сомнения, еще есть что обсудить с губернатором, да и здесь совсем недалеко.

Хотя она предпочла бы, чтобы путь был в разы длиннее.

— Лейтенант?

Тот обернулся без малейшего удивления на лице, мазнув по плечу волнистым хвостом темных волос, и ответил с безукоризненным почтением:

— Мадам.

— Я сбежала, — не стала лукавить Катрин, когда наконец поравнялась с ним. — Сил моих больше нет слушать эти бесконечные пустые разговоры о пиратском разгуле. Вы не возражаете, если я пройдусь с вами?

— Как вам будет угодно, — согласился лейтенант. И задал вопрос с очевиднейшим подвохом: — Вы полагаете, что разговоры о пиратстве бессмысленны?

— Разговоры, — ответила Катрин, — без сомнения. Мне доводилось встречаться с пиратами. Слова не имеют никакой силы против пушек и абордажных сабель. Боюсь, вашему губернатору придется нелегко, если он предпочитает разговоры действиям.

— Губернатор — человек невоенный, — парировал лейтенант. Катрин позволила себе улыбнуться, заметив, что он намеренно замедляет шаг. — Мы сталкивались с последствиями пиратского разбоя на пути в Порт-Ройал, но, боюсь, это не произвело на губернатора должного впечатления.

— Что ж, смею надеяться, что ваш капитан отнесся к этому с куда большей серьезностью, — ответила Катрин. — Полагаю, жители Порт-Ройала могут чувствовать себя в безопасности, раз он так заинтересован в защите гавани. Или, — спросила она, заметив едва промелькнувшую тень тонкой улыбки, — это идея не капитана?

— Нет, — согласился лейтенант. — Но он нашел мои предложения разумными.

— И что же вы предложили?

Судя по ответному взгляду, улыбка и опущенные ресницы его не обманули.

— Этот город нуждается в сильной руке, лейтенант, — продолжила Катрин, не давая времени, чтобы заострить внимание на ее вопросе. — Иначе через пару лет он превратится во вторую Тортугу. После того, как на посту губернатора Ямайки побывал Генри Морган, многие пираты решили, что будет куда безопаснее бросать якорь под самым носом у англичан. В трущобах города немало притонов, где их привечают едва ли не в открытую.

— Им недолго осталось, — невозмутимо ответил лейтенант, и Катрин позволила себе негромко рассмеяться.

— А вы самоуверенны.