– Точно! – воскликнул он, узнав в бородаче героя репортажа про туристов-неудачников. – Его же на днях показывали по телику. С ним еще девушка и мужик смуглый.

– Да-да, – покивала с облегчением майор и легким движением пальца перелистнула фотографию. Теперь с экрана улыбалась блондинка с бледным квадратным лицом и светлыми глазами. – А это Линн Хольмберг, гражданка Швеции. И наконец, – еще одно движение пальца, – Джеймс Монтана из Соединенных Штатов.

– Да, я их знаю, – признал Макс, – но только по репортажам из новостей.

– Они не пытались с вами связаться? Или с вашим братом?

Он недоуменно покачал головой, вылупился на фээсбэшницу и проговорил:

– Нет, с чего бы?

Она хмыкнула и спрятала телефон, села на сиденье ровно. Погрузилась в раздумья, глядя в окно на проносящиеся неподалеку автомобили. Дождь перестал, но ветер продолжал раскачивать линии электропередач, колыхать дорожные знаки и рекламные плакаты над проезжей частью. В машине стало тепло, даже жарковато. Макс расстегнул ветровку и снял промокшую бейсболку. Темноволосая женщина скрестила руки на груди и сидела неподвижно; жары она, казалось, не замечала так же, как совсем недавно не обращала внимания на холод. Наконец повернула лицо к собеседнику и сказала:

– «С чего бы», спрашиваете вы? А с того, что они последние несколько недель наводили справки о вашем брате. А на днях стали интересоваться и вами.

Макс выкатил глаза, разинул рот.

– Но откуда вы…

– Максим, вы же сами знаете: человек, как бы он себя осторожно ни вел в интернете, оставляет массу следов, особенно если это не профессионал, прикрытый специально разработанным софтом.

– Но почему?! – Макс закусил губу и принялся теребить заусеницу на пальце. По спине будто прошлись куском льда. —Я их никогда в жизни не видел, кроме как по новостям, клянусь вам! Я с ними не знаком, что им от меня нужно?

Она дернула узкими плечами, покачала головой.

– Пока не знаю, но надеюсь, вы поможете мне это выяснить.

– И как же?

– Подумайте, что им могло понадобиться от Александра? Или от вас?

Макс задумался, перебирая в голове все возможные варианты, а Гонцова добавила:

– Было бы любопытно покопаться в личном компьютере вашего брата. Возможно, в нем найдутся какие-то ответы?

Она вопросительно взглянула на Макса, ожидая комментариев, но тот покачал головой.

– Я не смогу выкрасть для вас его ноут, если вы на это намекаете.

– Зачем же красть, всего лишь одолжить мне его на несколько часов. Поговорите с Тамарой…

– Нет, не получится, – он сделал отрицательный жест рукой, но застыл, призадумался. В голове мелькнула неожиданная мысль: помощь пришла, откуда не ждали.

Гонцова заметила, что мужчина колеблется, будто собирается что-то сказать, но не решается.

– Вы что-то вспомнили? – подтолкнула она.

– Не уверен, – сказал Макс, – но возможно, ответы найдутся на флешке.

– Какой флешке?

Макс вкратце, не вдаваясь в детали, пересказал свою короткую эпопею с охотой за накопителем, на котором хранилось научное открытие Александра Смолова, и предположил, что работа его брата могла стать предметом внимания трех «туристов».

– Странно, – задумчиво произнесла Анастасия и принялась размышлять вслух: – Я навела справки, когда мы только взяли этих трех на заметку: исследование Александра не засекречено и не представляет никакой ценности для оборонки или государственной безопасности; в нем не содержится разработок каких-либо уникальных технологий; это, насколько я поняла, чисто теоретический труд в области нейробиологии. Если предположить, что «туристы» работают на иностранную разведку, то становится совершенно непонятно, что именно в работе Смолова могло их так заинтересовать?

– Может, если прочтем ее содержание, поймем? – предположил Макс.

Майор долго молчала, прежде чем повернула лицо к собеседнику и спросила:

– Где, говорите, осталась флешка?

– В третьем отделе полиции Петроградского района.

Она вновь достала телефон, что-то быстро застрочила, затем спрятала обратно в карман.

– Постараюсь раздобыть ее уже сегодня, – пообещала Гонцова.

Макс раздумывал, стоит ли сообщать фээсбэшнице о своих опасениях, что на флешку наложено проклятье? Открыл было рот, но тут же осекся, одернул себя, осознав, насколько смехотворно прозвучит подобное предостережение, и решил промолчать, чтобы не позориться.

– Что-то хотите сказать? – Анастасия прищурилась, пристально глядя мужчине в глаза.

– Нет, – помотал он головой, – только спросить… если можно?

– Спросить можно всегда, а вот получить ответ – неизвестно.

– Хм… но мне все же интересно, просто любопытно: почему ваша «контора» стала следить за этими тремя?

Майор ответила не сразу, видимо, прикидывала, допустимо ли разглашать служебную информацию, и если да, то в какой мере.

– Всего рассказать не могу, сами понимаете, скажу лишь, что иностранцы сильно «наследили» еще до приезда в Россию. Да и Иволгин тоже отметился в сети. У всех них цели сетевых поисков были одни и те же: нейробиология, Санкт-Петербургский Институт мозга, Александр Смолов. Уже тогда мы взяли их на заметку. Когда наши спецы из отдела кибербезопасности копнули глубже, выяснилось, что Иволгин, Монтана и Хольмберг вообще не знали друг друга до приезда в Абакан. Затем произошло их странное исчезновение в Кашкулакской пещере. А вернувшись из ее недр, они стали наводить справки и о вас лично, Максим. – Гонцова помолчала, задумчиво барабаня пальцами по колену, а затем продолжила: – У этих людей должен быть некий общий знаменатель, но мы его пока не находим. Кажется, что три совершенно незнакомых друг с другом человека принялись ни с того ни с сего заниматься одним и тем же делом, после чего приехали в одно и то же место, встретились там и с тех пор не расстаются. Странно, не правда ли?

– Еще бы! Обалдеть! – Макс покачал головой. – Мистика прямо…

– Да какая там мистика, – махнула рукой Гонцова, – просто мы не все знаем. Необходимо выяснить, над чем именно работал ваш брат.

– Разве вы не наводили справки? – удивился Макс.

Анастасия промолчала, размышляя о чем-то. Затем сказала:

– Да, наводили. Прежде всего, пробили по нашему регистру засекреченных работ. Что касается сути его исследования, то выяснить ее удалось лишь в самых общих чертах, да и то со слов коллег Александра, которые не многое могут объяснить популярно. Володарский – ассистент, не понаслышке знакомый с открытием вашего брата, – мертв. В названии что-то насчет некоей извилины в мозгу и ее излучения. Это тоже мало что говорит, а все подробности знал только сам Смолов.

Фээсбэшница взглянула на собеседника, но тот молчал и внимательно смотрел на нее, ожидая продолжения.

– Еще обнаружилась любопытная деталь, – продолжала она, – институтские базы данных оказалась поражены неким вирусом, который стер все подчистую. Если допустить, что «туристы» охотились за работой Смолова и вирус – их рук дело, то для чего уничтожать? Логичнее было бы выкрасть данные. А этого сделано не было, наши спецы точно установили: никакого копирования, только удаление.

– На фига было уничтожать данные? – удивился Макс.

– Хороший вопрос. Ладно, мы это выясним. Начнем с флешки – изучим содержание работы. Надеюсь, поймем. В крайнем случае обратимся за консультацией в РАН. И спасибо за помощь, Максим.

Она в первый раз улыбнулась. Тонкие губы приподнялись лишь едва, а улыбка засветилась скорее в глазах, которые теперь смотрели мягко, по-доброму.

– Не за что. И держите меня в курсе, пожалуйста. Я, конечно, понимаю – секретность, конспирация и все такое, но это же касается моего брата и меня лично. Да и флешка, вообще-то, принадлежит ему.

– Учтем, – пообещала Гонцова и вновь полезла в карман. – Вот моя визитка. Звоните, если вдруг решите что-то сообщить. До связи.

Она распахнула дверцу машины и выскочила под хмурое небо, заспешила прочь со стоянки быстрой уверенной походкой. Макс провожал ее глазами через зеркальце заднего вида, пока она не скрылась за углом здания.