Утро получилось скомканным. Нина выглядела так, будто полночи проплакала, отказалась завтракать и ушла, когда не было еще семи часов. Денис тоже был молчалив, попрощался с ней еще на входе в школу, сообщив, что сегодня закончит и сразу уедет. Лерка сказалась больной и осталась дома.

Юлька быстро пробежалась по вверенной ей территории, раздала последние указания, Алла Петровна обещала присмотреть за Денисом и принять у него работу. Параллельно Юлька позвонила свекрови и попросила проведать внучку, и через полчаса, чувствуя себя утомленной, плюхнулась на заднее сидение председательского автомобиля.

– Ты чего такая заведенная? – председатель Михал Михалыч никогда не отказывал Юльке, если сам ехал в город.

– Ой, дядь Миш, что-то сил нет, а еще весь день такая нервотрепка!

– Обратно на автобусе поедешь, – предупредил председатель, – у меня сегодня куча дел!

Выражение "куча дел" означало, что Михал Михалыч задержится в городе на ночь, и, скорее всего, будет выпивать.

– Ладно, – уныло согласилась она.

Город угнетал ее шумом, грязью и толкотней. Юлька удивлялась, как она раньше жила и не замечала всего этого. Управление находилось почти в центре, председатель высадил ее и уехал, коротко посигналив на прощание. Внутри было шумно. Юлька надеялась затеряться в толпе, но тут же наткнулась на Звягинцева, который, казалось, караулил ее у входа.

– Здравствуйте, Юлия Вячеславовна, – Звягинцев расплылся в улыбке и потянулся к руке – поцеловать.

– Здравствуйте, – Юлька ответила сухо и руку не дала.

Звягинцев был довольно привлекательным мужчиной, одевался в дорогие костюмы, пах хорошей парфюмерией, всегда был подстрижен и гладко выбрит, Юлька думала, почему же он вызывает такое отвращение у нее? Может быть оттого, что он не скрывал своего сексуального интереса к ней? Ну так были и другие мужчины, которые не скрывали, но это будоражило ее, а не отвращало. Ей казалось, что он какой-то "слишком" – слишком ухоженный, слишком любезный, слишком назойливый. В работе Звягинцев тоже был "слишком", умел вовремя преподнести себя, поэтому занимал высокую должность и в будущем намеревался стать главным в этой епархии. Говорят, у него есть жена, но ее никто ни разу не видел, как и троих детей Звягинцева.

– Юлия Вячеславовна, – Звягинцев сделал вид, что не заметил, как Юлька отдернула руку, – надеюсь, у меня получится украсть вас после конференции?

– Юрий Геннадьевич, – Юлька добавила в голос холода, – вы простите, но после конференции мне нужно будет срочно вернуться, у меня заболела дочь, да и вообще…

– Юлия Вячеславовна, – Звягинцев скривил полные губы, ответ ему не понравился, – я не понимаю, почему вы избегаете меня? Нам с вами еще долго придется плотно сотрудничать, нужно быть приветливее к своему начальству!

– Извините, – Юлька сделала вид, что у нее вибрирует телефон, – мне нужно отойти.

Она бросилась прямиком в туалетную кабинку. Вот репей! Прицепился же к ней!

Весь день она нервничала оглядываясь, в перерыве, когда все потекли в столовую, она выбежала на улицу и замерзла, гуляя по серым улицам. Юлька жалела, что не надела шапку, почему-то с утра ей показалось, что дождя не будет. А сейчас холодный ветер надувал стальные облака и по всему было видно, что дождю быть.

Вторую половину она почти не слушала выступающих и сидела как на иголках. А когда все закончилось, рванула к выходу одной из первых. Но не успела. Ее затолкали в проходе какие-то тетки из других районов, и когда она уже направлялась к гардеробу, он нагнал и схватил за предплечье. Юлька испугалась и дернулась. Хватка у холеного зама была железной, но он нехотя отпустил ее.

– Может все-таки примете мое приглашение? – Звягинцев крутил в руках дорогой телефон.

– Юрий Геннадьевич, вы меня преследуете? – спросила Юлька в лоб.

Звягинцев на минуту опешил, но быстро пришел в себя.

– У меня нет привычки бегать за женщинами, – холодно произнес он, – обычно все случается наоборот.

– Ну, я не в числе женщин, которые бегают за вами, – Юлька почти развернулась, но он снова схватил ее.

– Как бы вам не пожалеть, Юлия Вячеславовна, – произнес он зловеще и слегка оттолкнул ее выпуская.

Прислонившись к холодному стеклу, Юлька прокручивала этот неприятный разговор. Угрожает что ли? Но что он ей может сделать? В конце концов она устала думать о Звягинцеве и достала телефон. Хорошо, что Лерка загрузила ей какую-то игрушку с пузырями, есть чем занять руки и голову.

Автобус выпустил ее в мокрую и холодную темноту. Дождь лил, как из ведра. Холодные капли долбили по мгновенно намокшей макушке, как пальцы по столу. Это было больно и щекотно одновременно. Прикрывать руками мокрую, с прилипшими волосами, голову было бесполезно, и Юлька побежала, балансируя и поскальзываясь в мгновенно раскисающей почве. Земля в этих краях была сплошной чернозем, который, размокая, налипал на обувь тяжелыми жирными кусками. Увидев красно-желтые огоньки, Юлька обрадовалась. Неподалеку, в самодельной деревянной беседке сидела молодежь, курила, пила что-то, наверняка алкогольное, и смеялась. Когда-то давно, в этой самой беседке сидела и сама Юлька. Влетев под крышу, она передернулась, как собака, стряхивая с себя воду. Парни и девчонки засмеялись и сдвинулись в сторону, подальше от холодных капель. Кое-как отжав длинные, насквозь промокшие волосы, она вытерла лицо руками и обернулась.

– Добрый вечер, молодежь!

– Здравствуйте, Юлия Вячеславовна, – нестройно ответил разноголосый хор. Всех, сидящих в беседке, она знала. Тут были и недавние выпускники, и нынешние ученики. Мальчишки прятали прикуренные сигареты, помнили, как она гоняла их во дворе школы.

– Вы извините, что ворвалась, – извиняющимся тоном сказала Юлька, – но до дома еще топать и топать, а дождь не кончается.

– Да вы садитесь, – предложил Костя, высокий худой блондинчик, пододвинувшись на деревянной, грубо сколоченной лавке, – пива хотите?

– Нет, спасибо, – хмыкнула с улыбкой Юлька, и присела на занозистый краешек. Парнишки, загомонили, кто-то опять закурил, и влажный воздух тут же напитался дымом. Девчонки, косо поглядывающие на незваную гостью, заняли позиции возле своих кавалеров, давая понять, что здесь – территория, свободная от нравоучений. Кто-то присел на коленку, кто-то попросился под теплую сильную руку – погреться. Кто-то дзынькнул струнами, проверяя настройку, и тихий перебор сорвался со старенькой гитары. Песня была незнакомая, но очень красивая. И голос мальчишки, свежий, молодой, очень гармонично подходил к этой песне. Юлька оперла голову на руку, и вся прониклась исполнением. Вот откуда они берутся, деревенские певуны, похитители девичьих сердец.

Неожиданно она почувствовала прикосновение и резко вскинула голову. На плечи опустилась большая кожаная куртка, все еще отдающая тепло своего хозяина, а рядом стоял молодой человек, и, улыбаясь, смотрел на нее.

– Вы вся дрожите, – проговорил он будто извиняясь.

Юльку и правда потряхивало, но не от холода, и промокшей, прилипшей к телу одежды. Это была нервная дрожь, нахлынувшая от воспоминаний.

– Спасибо, но не стоило, – с улыбкой, но суховато ответила она, и хотела снять чужую, пахнувшую мужчиной вещь, но молодой человек оказался на удивление настойчивым и удержал ее руки, а затем поправил куртку и приподнял ворот. Юлька не ожидала, и пристально посмотрела на незнакомца. На вид он был старше всех остальных, удивительно, что привело его сюда, в компанию вчерашних школьников. Молодой человек бы высок, строен и крепок в плечах. А еще у него были удивительной голубизны глаза. И эти глаза улыбались ей. И губы тоже.

– Ну что ж, спасибо, добрый юноша, – уже мягче произнесла Юлька, – но я, наверное, уже пойду, вроде дождь стал потише.

– Я провожу, – сказал он тем же уверенным голосом, не позволяющим отвергнуть предложение.

– Дина, дай зонт, – произнес молодой человек в группу девушек, стоявших кучкой и во все глаза глядевших на Юльку. Одна из них молча протянула ему сложенный зонт. Молодой человек нажал на кнопку, и механизм-автомат распахнул цветастый купол.