Враг обходил столовую, почти до общежития, но теперь меня что-то начало беспокоить. Было что-то тревожно знакомое в походке человека, за которым я наблюдал. И, кроме того . . .

  «Это действительно похоже , что есть только один парень,» сказал я.

  «Ага», - признался один из агентов у мониторов. "Оно делает."

  "Атака!" - приказал Александр.

  На экранах мониторов было видно, что территория внезапно оживает от агентов ЦРУ. Они появлялись из-за зданий, падали с крыш, вырывались из кучи листьев. Сразу запустили с десяток сетей. Четыре попали в цель, а двоевывел агентов, попавших под перекрестный огонь. Враг рухнул кучей, запутался в сетях, затем перевернулся и обнаружил, что к нему приближались пятьдесят агентов с поднятыми орудиями.

  Дополнительной атаки из леса не было.

  Это означало, что был только один мужчина.

  Включились световые индикаторы, заливая землю ослепляющим светом. На каждом мониторе камеры увеличивали цель. Одному из них удалось сфотографировать его лицо.

  «О нет, - сказал я.

  Это был Майк Брезински.

  Секунду спустя взрыв снес с петель стальную дверь позади меня.

  Я обернулся и обнаружил, что комната уже наполняется дымом.

  Я понял, что оставил свое оружие в другой комнате, хотя это не имело бы значения.

  Седативные дротики уничтожили агентов у мониторов прежде, чем они успели достать оружие.

  Другой попал мне в плечо.

  Последнее, что я увидел, - это трое мужчин в капюшонах, появившихся из дыма, а затем сгустилась тьма.

  изображение

  Похищение

  Вашингтон

  Улицы возле Национальной аллеи

  9 февраля

  1945 часы

  Когда я пришел в себя, я двигался. Это все, что я мог сказать наверняка. На голове у меня был тяжелый мешок, который не пропускал весь свет, и меня связали, как теленка на родео: руки были связаны за спиной, а лодыжки стянуты вместе. Я лежал на полу в кузове автомобиля. Я предположил, что это фургон, потому что там, казалось, было много места, но я не мог сказать наверняка. Никто даже не удосужился пристегнуть меня к сиденью. Меня просто бросили внутрь, как багаж. Плечо пульсировало там, гдедротик попал в меня; мне казалось, что меня ужалила оса размером с лабрадора.

  Я был напуган, но у меня хватило духа ничего не сказать или сделать какие-то резкие движения. На данный момент, вероятно, в моих интересах было позволить моим похитителям думать, что я все еще без сознания. Возможно, таким образом я смогу узнать что-нибудь о них. Когда я сконцентрировался, я мог уловить слабый разговор из передней части фургона, хотя звук дороги, проходящей через пол машины, почти заглушил его. Я сосредоточился изо всех сил, пытаясь подобрать слова:

  «Я думаю, что в этом году Wizards выйдут в плей-офф», - сказал один человек.

  «Я думаю, что ты идиот», - сказал другой.

  Я нахмурился. Это было радио.

  Хотя мне пришлось задаться вопросом: какая иностранная террористическая организация слушала американское спортивное радио?

  Внезапно по крыше фургона раздался очень громкий удар , как будто на нее упало что-то достаточно сильное, чтобы вмятить металл.

  Это поразило меня - и, похоже, так же подействовало на моих похитителей. Кто-то на переднем сиденье с удивлением отреагировал на незнакомом мне языке. Затем я услышал бьющееся стекло, за которым последовал мокрый стук и несколько стонов.

  Мой страх усилился на несколько ступеней. Я понятия не имел, чтопроисходило. Возможно, кто-то пытался меня спасти, но также было возможно, что в эту смесь только что вмешалась другая фракция плохих парней. Это могла быть засада, двойной крест или полный и полный провал. Как бы то ни было, я был беспомощным пассажиром в сбежавшем с места транспортном средстве, за управление которым боролись опасные люди, что определенно не было поведением, рекомендованным водителем.