Необычное заседание Совета национальной безопасности, состоявшееся в ситуационной комнате Белого дома, не было отмечено прессой по той простой причине, что о нем никогда не сообщалось.

  В последний момент президент Франции решил не присутствовать на церемонии, которая была запланирована в честь бойцов Сопротивления в маленькой Нормандской деревне де Дезеглис. Также никому не было известно об аресте баскского террориста по имени Мано Калле, который находился в отеле в этой деревне. Только консьерж в отеле заметил выход мсье Калле, окруженный четырьмя охранниками из бюро Deuxi & # 232; me; она отметила мужу, что мужчины, предъявившие надлежащие документы, оказались не более чем корсиканцами. Она совсем не любила корсиканцев и не считала их французами.

  У бюро Deuxiéme не было причин предавать огласке облаву на нескольких подозреваемых террористов, действующих в Париже или в стране шато за пределами Тура; у него определенно не было причин раскрывать, что пластиковая бомба была найдена в канализации под главной улицей Village des Deux & # 201; glises.

  И, несмотря на жестокое и эффективное расследование террористов, не удалось найти никаких доказательств, связывающих их деятельность, кроме как через человека, известного как «Трое», но которого никто из них никогда не видел. Так что не было никаких причин предъявлять обвинения Жюлю Симеону, уважаемому ветерану антитеррористического бюро, блестяще организовавшему аресты террористических группировок.

  На самом деле ничего не произошло ни шестого июня, ни в последующие дни.

  В Советском Союзе в « Правде» писали, что уважаемый член ближайшего окружения партии по имени В.И. Белушка умер от рака и что его тело будет похоронено на маленьком кладбище за стенами Кремля. Но в « Правде» не отмечалось, что генерал-лейтенант А.Р. Варнов был арестован и предстал перед тайным судом по обвинению в шпионаже и государственной измене. Или о том, что генерал Алексей Ильич Гаришенко после долгой ночи чрезмерного пьянства, очевидно, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна девятого этажа своей квартиры на улице Октябрьской Революции.

  Постепенно, в течение нескольких недель, последовавших за необычными, обыденными событиями шестого июня, произошла постепенная перестановка кадров в R-секции. Он включал в себя удаление и перепрограммирование Tinkertoy, а также проведение новых проверок данных теста на лояльность сотрудников отдела компьютерного анализа Секции. В рамках реорганизации Секции президент неохотно принял отставку адмирала Томаса М. Гэллоуэя, директора разведывательного отдела.

  Вообще ничего не произошло; ничего не вышло из строя; даже внимательное изучение историками не обнаружило бы ничего необычного в работе официального мира Вашингтона, Москвы или даже Парижа.

  Без каких-либо объяснений исполняющий обязанности директора отдела R Хэнли восстановил на работе полевого агента, носившего кодовое имя «Ноябрь». Его вернули в штат и вернули зарплату в ответ на его очевидную отставку в январе прошлого года. Файлы, связанные с «отставкой», были изменены как на бумаге, так и в компьютерной утробе Тинкертой. Там, где их нельзя было изменить, они были уничтожены.

  А женщина по имени Жанна Клермон, которая была прикреплена к Министерству внутренних реформ в правительстве Франсуа Миттерана, 11 июня без объяснения причин покинула свой пост. Ходили, конечно, слухи, что она обвинила Симеона в том, что он был человеком по имени Третий, возглавлявшим отряды террора, действующие на французской земле. Обвинение не могло быть доказано, и старая гвардия в Бюро Дэксимэ сплотилась вокруг Симеона; В любом случае мадам Клермон была посторонним в правительстве, радикалом, временным членом аберрантного режима. Однажды Миттеран уйдет в отставку, как и его радикальные друзья - с этим согласилась старая гвардия - но структура правительства Франции останется. И они были уверены, что это структура.

  Жюля Симеона тронуло уважение своих друзей в правительстве. Он не запаниковал в тяжелую неделю обвинений и обвинений, последовавших за арестами террористов. Он объяснил, что он простой человек и не первый полицейский, которого когда-либо обвиняли в сотрудничестве с врагами закона. Его послужной список был безупречным, его награды были многочисленными, его преданность ранее не подвергалась сомнению.

  Главные политические советники Миттерана убеждали его не действовать против Симеона; «Будьте терпеливы, он в любом случае нейтрализован», - посоветовали они, и осторожный социалист, который выдержал годы компромиссов, чтобы стать президентом Франции, прислушался к их совету.

  Так что Жюля Симеона не коснулись все события, которых не произошло шестого июня. Он даже продолжал оставаться начальником антитеррористического бюро, хотя понимал, что его будущие действия будут тщательно контролироваться его противниками. Это его не беспокоило.

  Американцы, конечно же, опираясь на информацию, предоставленную ноябрем, безрезультатно протестовали против бюро Deuxiéme. Не было секретом, что Бюро сохраняло холодную и ревнивую дистанцию ​​от американских агентств, отстраненность, которая существовала еще в начале 1970-х годов, когда французские порты служили главными воротами для трафика героина в Америку, а американцы обвиняли французов в этом. ничто не остановит торговлю.

  Симеон был великолепен. Он выразил возмущение обвинениями американцев и мадам Клермон. Он указал, что он с честью служил Франции в течение двадцати пяти лет и что он помог сломать хребет террористического заговора против президента Миттерана.

  Если это была шарада, то все участники согласились отнестись к шараде очень серьезно.

  В Москве Гоголь спас свою работу. Он указал своему начальству в КГБ, что план «Расколотого глаза» провалился не из-за внутренней слабости, а из-за предательских действий Варнова, который загрузил план в компьютер под названием «Найя», который, как знали все стороны, был перехвачен. американцы. К облегчению бюрократов, которые руководили КГБ и отчитывались перед бюрократами в ЦК, Гоголь был реабилитирован с выговором. В конце концов, бюрократия должна была заботиться о себе; в любом случае это было государство. И Гоголь начал тщательно планировать восстановление сети террора во Франции. Со временем, возможно, даже снова появится возможность использовать Симеона.