— Что, не вышло подловить меня? Выходите, твари! — хрустнул я пальцами перед своим лицом. Твари, зло скалясь, вышли. И перегородили проход к пустырю с чашей Бездны. Единственный проход.

В спину подул тёплый ветер. А затылок заныл — сейчас будет что-то ещё! И это не магия!

Воздух наполнился свистом. Высоко в небе, оставляя после себя яркий след, неслось что-то сверкающее. Неужели?!..

Я упал там, где стоял, крепко зажмурив глаза и закрыв их руками. По земле пробежала волна, встряхивая все мои внутренности. Следом за ней раздался взрыв, поглотивший всё на своём пути.

Гусеницы танка, идущего в голове колонны бронетехники, только успели коснуться бетона центральной площади к моменту взрыва. Огромный огненный шар, радиусом в двадцать метров, разом вспыхнул в месте падения ракеты. Следом за вспышкой пришла ударная волна. Подгоняемые ею, по площади полетели осколки близлежащих домов. Их одновременный перекатывающийся стук был заглушён раскатом, подобным грому.

Вжавшаяся в броню Анастасия Николаевна, запоздало прижимая уши ладонями, спросила криком:

— Какого хрена?!

Ответить ей смогла только Булычева, высунувшая голову из-за башни танка:

— Термобарический заряд! Он там всё уничтожил!

Над Лопатинским садом, и без того ужасно потрёпанным, поднималось напоминающее гриб облако. Едва было появившийся огненный вихрь, который пытались наколдовать демоны, исчез в поднятой в воздух пыли.

— Понятно. Какая сволочь его запустила? — княжна встала в полный рост, со злостью смотря в сторону отгремевшего взрыва.

— Ваше Высочество, это мог быть только граф Воробьёв, — Екатерина Николаевна не знала, кто ещё в этом городе имел доступ к особо мощному оружию. Потому сразу же указала на Петра Павловича.

— Сукин сын, он нас похоронить захотел?

Если раньше в княжне проглядывало благородное происхождение, а также присущая несущим большую ответственность людям сдержанность, то теперь… теперь в глазах Анастасии Николаевны разгорался гнев.

— Ваше Высочество, граф Воробьёв мог не рассчитать силу взрыва… — попыталась было оправдать старого товарища своего отца, но княжна перебила свою подданную:

— И что теперь, мне простить этого кретина, который чуть было нас не похоронил? Командуй, чтобы был боевой порядок!

— Есть! — Катя открыла захлопнувшийся от ударной волны люк и приказала радисту: — Строимся в боевой порядок!

Военный тут же передал её слова, и колонна бронетехники начала разворачиваться на площади. По всему построению проносилось напряжённое беспокойство, превращаясь постепенно в нервное жужжание, стихшее в один момент.

Анастасия Николаевна подняла руку к небу и, взмахнув, скомандовала:

— В бой!

Спустя секунды строй танков двинулся по площади, кроша бетон гусеничными траками. Следом за танками двинулись бронетранспортёры — сидящие на их броне солдаты озирались по сторонам, вытягивая свои шеи.

Княжна и Булычева покинули головную машину, на ходу взобравшись на едущие во втором ряду броневики. Несмотря на свои магические способности, девушки предпочли не рисковать своими жизнями. Особенно это касалось Анастасии Николаевны — она отлично понимала, что её гибель не принесёт ничего, кроме паники в рядах военных. Глава армии должен быть защищён лучше всех, и если даже он погибает — то какие могут быть шансы на выживание у обычного солдата?

Но даже прикрывшись бронированным кулаком, Екатерина Николаевна беспокойно тряслась. Княжна, обратив на это внимание, взяла свою подданную за руки:

— Не бойся, мы справимся.

— Я боюсь не за себя, — ответила побледневшая Катя, сдерживая мелкую тряску своих пальцев: — Что, если Ваня не пережил этот взрыв?

— Ронин? Он же должен быть где-то позади нас, — княжна приподняла брови в удивлении.

— Ваше Высочество, вы ведь видели случившееся с вертолётами? Я уверена, это был Ваня! — Булычева хоть и не знала наверняка, но кроме Ивана никто подобный трюк с затяжным прыжком и установкой щита провернуть не мог.

— Видела. Но ведь он просто защитил вертолёты, разве нет? — Анастасия Николаевна, не видевшая пролетевшее над ними тело, казавшееся издали точкой, посчитала, что Иван всего лишь сумел установить защиту вдалеке от себя.

— Ваше Высочество, он должен быть далеко впереди. Я в этом уверена.

— Хм… Ну, если даже Ронин где-то там — то он вполне мог пережить этот взрыв. Ведь он такой…сильный, — княжна на секунду погрузилась в смутные воспоминания о том, как Иван за неё дрался, едва не погибнув. Внутри неё трепыхнулось беспокойство за юношу, но уверенность в том, что с ним всё хорошо, оказалась сильнее.

— Вы правы, Ваше Высочество… — Булычева, гложимая неуверенностью, отпустила руки княжны. Сейчас ей было хоть ненамного, но спокойнее.

Взгляд Кати зацепился за знакомое лицо. Сильно отличающееся от привычных лиц. Девушка увидела Хану, усевшуюся башне бронетранспортёра. Японка была окружена своими подчинёнными, выстроившимися в оборонительный порядок. Взгляд её был направлен в сторону прогремевшего взрыва. Неотрывный и немигающий взгляд.

Разногласия между Булычевой и Фудзиварой не были настолько велики, и Кате захотелось оказаться поближе к японке, чтобы успокоить её. Лишние волнения ничего хорошего не принесут, особенно в такой напряжённой ситуации. Но подойти сейчас, когда вокруг беспорядочно двигается многотонная техника, было рискованно — можно было попасть и под колёса, и под гусеницы.

Потому Екатерина Николаевна просто подняла в воздух сжатую в кулак руку. Внимание Ханы привлёк один из её телохранителей. Увидев, кто её пытается приободрить, японка слегка улыбнулась. И ответила тем же — подняла к небу сжатый кулак. Девушки отлично обошлись и без слов.

Теперь, в слегка приподнятом настроении, им было не так страшно отправиться в самый центр Вторжения. Для окончательного изгнания демонов из мира. Для помощи Тому-кто-помнит. А разногласия — их можно будет решить и после победы.

Вокруг всё в пыли, в ушах стоял дикий звон, сводящий с ума. Но я, вроде как, вполне живой и даже не сильно поцарапанный. Поднял глаза и увидел поднимающееся облако пыли и пепла, начавшее понемногу осыпаться на землю. Взрыв был очень мощный, но далеко не ядерный. Но всё равно тот, кто решил бахнуть по Лопатинскому саду в такой момент — тот ещё урод. Как разберусь с Астаротом, обязательно спущу шкуру, возможно даже освежую заживо. Потому что нельзя быть таким идиотом.

Поднявшись, я отряхнул форму. По привычке решив смахнуть грязь с волос, я в который раз убедился, что от причёски остался один только лысый череп.

— Однако, — мне оставалось только присвистнуть. Демонов впереди как будто смело поганой метлой. Тела погибших последними растворялись, превращаясь в смешивающийся с оседающей пылью дым.

Пусть меня тоже немного задело, но такое оружие вполне могло навредить и князю Ада. Тем более — потрёпанному ранее.

Я медленно пошёл к тому месту, где стояла чаша Бездны. Постоянно оглядываясь. На слух я полагаться не мог из-за проклятого звона. А ещё, судя по ощущениям, из ушей что-то вытекало. Проверять, что именно, я не хотел. И без того меня всего передёрнуло.

Шаги отдавались в голове глухим стуком. Спустя полминуты я ускорился. Было понятно, что все демоны, какие только могли сидеть в засадах, погибли от мощной ударной волны. Неудивительно, взрыв выглядел так, будто вся округа разом вспыхнула. Что-то такое я слышал в той жизни. Объёмный взрыв или что-то подобное? Военные и в этом мире поставили себе на службу столь разрушительное явление.

Когда я вошёл на пустырь, меня ждала следующая, пугающая картина. Пламя в чаше Бездны почти что затухло — одна чёрная струйка дыма била в воздух из центра огромной полированной глыбы. Земля вокруг окончательно превратилась в лунную поверхность. Часть крепостной стены треснула и развалилась по отдельным кирпичикам. А в стороне, осоловело мотая головой, сидел Астарот. В полном одиночестве, совершенно не видя перед собой ничего.