Надев на себе платье и дорогие серьги с колье, усыпанным россыпью бриллиантов, я почувствовала себя как-то иначе. В конце я примерила бело-золотистую маску с перьями. Совсем другой человек. Это ли я? В зеркале отражалась Валери Донован. Я так стремилась стать не самой собой. Маска, надетая по случаю бала-маскарада, помогла мне осознать, что я ношу её уже давно, притворяюсь кем-то другим. Лера, где же ты настоящая? Отложив аксессуар в сторону, я окинула свое отражение новым пронзительным взглядом. В моих глазах промелькнула та девочка, которая уже выросла и все еще хочет быть услышанной. Вот ты где. Просто Лера все еще здесь и точно знает, как будет правильно, ведь именно она заставила меня прилететь в Москву. На лицо раздвоение личности, однако я так чувствую. В абсолютно каждом человеке живет та его сторона, которую он задвигает на второй план. Уйдя из дома много лет назад, я поступила так же, отвергая ту часть себя, которая хотела счастливо жить с Кириллом и при этом наладить отношения с отцом, не прибегая к уходу из дома, не говоря столько обидных и резких слов. Она хотела гармонично сочетать все, что имела. Жаль, что я так поздно это осознала.
Взглянув на часы, я поняла, что времени пялится на свое отражение у меня нет. Я вызвала такси и приехала в посольство. Входя в мраморный зал, я вспомнила сцену из фильма «Золушка». Красивая незнакомка, окутанная таинственной аурой, плывет в толпе людей и ловит на себе восхищенные взгляды. Кто же она? Откуда? Почему никто её раньше здесь не видел? Если бы кто-нибудь в самом начале назвал её имя. Я расположилась с бокалом шампанского в отдалении. По пути несколько фотографов смогли поймать меня в кадре. Надеюсь, я не попаду на первые полосы газет. Через пару минут ко мне подошли люди. Двое мужчин и женщина, сопровождавшего одного из них.
— Добрый вечер. — сказал мужчина с прелестной дамой, пытаясь узнать меня под маской. — Мы знакомы? Никогда не видел Вас раньше.
— Полагаю, что нет. Я здесь впервые. — с неожиданным акцентом заговорила я, будто русский не мой родной язык.
— Вы не из России? Я сумел услышать едва ли заметный акцент. — проговорил второй мужчина. — Позвольте узнать Ваше имя?
— Валерия Розова. — коротка ответила я, выбрав папину фамилию из трех возможных, ведь так или иначе имею на них право. — Вы правы по поводу моего акцента. Я так долго прожила заграницей, что буквально забыла родной язык. Должно быть, необычно звучит с моей стороны.
— Ох, примете мои искренние соболезнования. Утрата Андрея Викторовича не восполнима. Ваш отец был гениальным дипломатом. — продолжил одинокий странник в мире политики. — Я знал, что одна из его дочерей известная писательница и сейчас замужем за…
Мне кажется, я никогда не смогу привыкнуть к реакции дипломатического сообщества, когда они узнают, что я тоже дочурка Андрея Розова. Это неприятное удивление в глазах людей грызет меня изнутри. Раньше я была добрее и снисходительнее, сейчас — от всего сердца ненавижу подобные ситуации. Ненавижу сам факт того, что папа в каком-то смысле испортил мое детство. Ничего не изменить. Зла на отца я не держу, ведь в конце он очень переживал за меня и мою жизнь в целом. У нас даже сложились на мой взгляд замечательные отношения, просто… Просто поздно! Теперь я практически всегда раздражаюсь, когда люди «весьма тактично» сначала вспоминают о Мелене, а потом доходит очередь и до меня.
— Да, именно, Милена — моя сводная сестра. — перебила мужчину я, не жилая слушать сплетни. — Сразу после окончания МГИМО я уехала работать в Англию. Скорее всего Вы слышали обо мне. Обычно я привыкла представляться фамилией моей матери. Фамилия Донован Вам о чем-нибудь говорит?
— Так, это Вы? — удивилась компаньонка одного из пытливых мужчин. — Я слышала, что Вы очень известны в Европе. Моя коллега рассказывала, что Ваши выступления на международных конференция не оставляют никого равнодушными. С Вами хотят заполучить контракт многие Посольства.
— Спасибо, но Вы мне льстите. Сейчас я бы хотела взять паузу и пожить на Родине. — призналась я, покрутив бокалом с шампанским в руках. — Уделяя все свое время работе, постепенно забываешь о семье. Я не считаю это правильным.
— Значит, Вы хотите построить семью в России? — одинокий холостяк начал свою пиар-компанию.
— Не совсем, я замужем. — пресекла все попытки к флирту я. — На данный момент наши с мужем отношения далеки от идеала по многим причинам. Я бы хотела спасти свой брак.
— Позвольте спросить, кто же этот счастливчик? — спросила женщина, ухватившись за локоть своего спутника, намекая, что флирт со мной его до добра не доведет.
— Кирилл Шведов. — ответила я, предупредив заранее все вопросы. — Я никак не хочу комментировать наши отношения.
— Мы понимаем. — поняла, что совершила ошибку, женщина и привила тему разговора. — Как Вам Москва?
— О, абсолютно прекрасна. Признаться, мне не хватало в Штатах русской зимы. — утвердила курс дальнейшего разговора я.
Из вежливости я беседовала с этими людьми на отстраненные темы. Со временем к разговору присоединились еще несколько человек. Тем не менее, по большей части я старалась молчать. Мне нечего было рассказывать этим людям, ведь многих интересовала моя личная жизнь. Едва ли участвуя в беседе, я размышляла о своем. Интересно, стала ли Золушка настоящей королевой? Видимо, да. Эта Золушка сумела взлететь высоко и добиться уважения окружающих ценой неимоверных усилий и огромных потерь. Мысли о нашей первой встрече с Кириллом напрочь отбили у меня желание находиться среди дипломатов этим вечером. Улучив возможность, я покинула мраморный банкетный зал и на такси направилась к месту, где все началось. Идти по снегу на каблуках было тяжеловато. Шпилька постоянно застревала то в швах между брусчаткой, то в снегу, как и тогда. Надо было прихватить с собой сменку. Не выдержав это мучение, я плюхнулась на скамейку. Мы идем по известному сценарию. Повезло, что колени целы.
На Красной площади шел снег. Новогодние декорации просто сказка. Знаете, в Америке было не так. Мне не хватало этой эстетики. Этого русского духа праздника, который медленно приходит. Люди гуляли. Делали классные фотки в уютной зимней одежде. Одна я сидела на скамейке из рук вон странно. Хочу на каток. Лера, не в таком виде. Я обязательно притащу Сонечку. Мы купим горячий шоколад и будем кататься на коньках и фотографироваться. Я скучаю по своей крошке. Это не передать словами.
Стояла морозная погода. Для человека, привыкшего к теплому климату Штатов, было весьма прохладно. По коже побежали мурашки. Модный прикид как раз по сезону, ничего не скажешь, но мне было спокойно на душе. Пожалуй, слишком много эмоций для одного дня. Посидев немного, я решила прокатиться на метро. Не на коньках, так на метро. Молодость вспомнить. А вы думали, что дочки дипломатов по обретению не катаются в общественном транспорте? Нечего тратить деньги на такси. Будет забавно. Девушка в платье и шубе да в метро, зато прочувствую все «прелести» московского метрополитена. Только я собиралась вставать с холодной скамейке, как меня окликнули:
— Девушка, Вам помочь?
Я обернулась. Мои глаза чуть не вылетели из орбит. Кирилл шел в джинсах и куртке по Красной площади и смотрел на меня такими же удивленными глазами. Попалась. Мне никак было не объяснить, что я здесь делаю. По идее я должна быть где-то в Америке, в Вашингтоне. Возможно, у себя дома, отмечая католическое Рождество? Тем временем Кирилл ускорил шаг и, поскользнувшись на ровном месте, упал на спину. Боже, он же не ушибся? Я подлетела к нему и протянула руку, чтобы помочь. Кирилл намеренно лежал и ждал, когда я подойду ближе. Он смотрел на меня неожиданно теплым взглядом. Видимо, мы встретились на Красной площади, ведомые одним и тем же желанием не забывать наше совместное прошлое.
— И? — спросила я, окидывая Кирилла взглядом, и убрала руку. — Долго ты будешь протирать собой улицу? Вставай, я тебя потом лечит не буду.
— Я? — наигранно усмехнулся Кирилл. — Я отхожу от шока.
