Какие бы усилия Шведов над собой не предпринимал, он не измениться. Он просто не сможет никогда измениться. Я не увидела в нем никаких перемен. Я увидела того старого Кирилла, который был раньше, то есть того мужчину, друга и мужа, в которого у меня больше нет веры. Я ему не доверяю. Я больше никому не доверяю. То, что безвозвратно утрачено, теперь нет смысла даже пытаться возвращать.

— Ты понимаешь, что просишь невозможного? Твои слова такие же пустые, как и ве то, что ты говорил мне раньше. — сказала я и позволила себе толкнуть Шведова.

Кирилл не ожидал подобного поступка от меня и ошеломленно упал на спину, пытаясь осознать происходящее. Я же с обидой произнесла:

— Тебе приятно? Приятно падать? Жаль, что у меня нет этой проклятой вазы.

— Л-Лер, я… Я все понимаю, но… Но дай м-мне еще один шанс. — не отступал Кирилл, хотя явно пытался перебороть то самое неприятное удивление.

— Скажи на милость, ради чего? — я присела на корточки рядом со Шведовым.

— Ради нас. Ради нашего ребенка. Ради всего, что у нас в будущем. Я ни за что не поверю, что этот американец способен дать тебе столько же, сколько готов я. — с чувством и расстановкой бурчал Кирилл клятвенным голосом.

— Твои слова да Богу в уши. — отмахнулась я и протянула Кириллу руку. — Я не вернусь к тебе, но помочь выпутаться из данной ситуации помогу. Сухим вылезешь, не бойся.

— Я разве говорил тебе, что боюсь? — усмехнулся Кирилл и принял мою руку. — Если ты не вернешься, мне будет все ровно, если я сяду.

— Ты не умеешь блефовать. — поймала Кирилла на вранье и не совсем я, затем перевела тему. — Такой себе из тебя греть в покер. Хватит уже с этим, поговорим о деле. Вместо твоих пустых клятв и обещаний лучше расскажи мне, что с твоим бизнесом. Ты банкрот?

Кирилл нервно сглотнул, отведя в сторону глаза, будто он не хотел, чтобы я об этом узнала. Пахнуло жаренным. Реакция Шведова только подогрела мое подозрение в его причастности к убийству. Не подумайте, в нашем случае я просто подозреваю всех: Кирилла, Ирину, Милену, Олега. Это только те, кого я знаю. Мой прирежет — найти убийцу. Мне нужна правда, поэтому я не могу просто проигнорировать странную реакцию Шведова.

— Откуда тебе это известно? — голос Кирилла стал более тихим и менее уверенным, чем минуту назад.

— Следователь поведал мне о том, что в последнее время тебе нужны деньги. — честно ответила я. — Он подозревает тебя не только потому, что ты был последним, кого видели в кабинете папы, но и потому что у тебя есть проблемы, которые могли стать мотивом.

— Это не то, что ты подумала. Я проиграл тендер. Проигрыш влетел мне в копеечку, но я до сих пор не пониманию почему. Все шло хорошо, как я планировал. — эти слова Шведов выплюнул с такой досадой, что не передать словами, а затем, резко посерьезнев, сказал. — Кто-то целенаправленно меня топит.

— Топит? Но зачем? «Такое», как ты, как правило не трогают. — с издевкой произнесла я.

— Такое золотце, как я, трогать просто опасно. — не оценил шутки Кирилл и, скрестив руки на груди, тяжело вздохнул. — Я почти вычислил своего конкурента, который и подстроил мне эту фигню, но меня забрали тем же утром по подозрению в убийстве Андрея Викторовича.

— Хм, подозрительно. Если верить твоим словам, то убийство подстроил тот же человек, который сорвал твой тендер. — я задумчиво поднесла руку ко рту. — Ты выяснил, кто подстроил срыв сделки?

— Логично, что к этому причастна компания-конкурент, но примечательно не это, а то, что на рынке они от силы полгода. — признался Кирилл, взяв меня за руку. — Они не могли выиграть, потому что у меня, во-первых, были лучшие условия, во-вторых, моя фирма зарекомендовала себя на рынке. Дело двигалось к подписанию контракта, как вдруг заказчик передумал. Я влетел на три миллиона долларов. Капитализация моих акций падает. Мне фактически нечем платить. Хорошо, на черный день резервы откладывал. Совет директоров в шоке так же, как и я.

— Понятно, тебя обезвредили. Пока ты сидишь под домашним арестом, тебя добьют в ближайшие дни. — заключила я и бросила взгляд на Кирилла, который едва ли сдерживал слезы. — Шведов, ты чего? Плачешь, как девочка?

— Это даже не мой бизнес. Это бизнес, на который мой отец потратил всю свою жизнь. Если я его запорю, то точно буду глухим неудачником: от меня уже ушла жена к американцу, я чуть не стал алкоголиком, потом проиграл тендер, следом меня обвинили в убийстве, а теперь еще и жесткий кризис. — признался Кирилл, нервно проведя рукой по волосам. — Если меня еще и посадят, то я не удивлюсь.

— Эм, посмотри на свои проблемы с другой стороны. Я бы в жизни не стала с тобой разговаривать, если бы не мама и Катя. Плюс, ты узнал, что у тебя есть дочь. Извлекай хоть какую-то пользу из сложившейся ситуации. — я похлопала Кирилла по плечу.

— Когда ты стала такой мудрой? — Кирилл поднял на меня свои щенячьи глаза.

— О-о-о, поверь, у меня ушло много времени на это. — сама того не заметив, я принялась ободрять Шведова. — К слову, я хотела сделать аборт, испугавшись трудностей, а потом передумала и ничуть не жалею о своем решении. Кстати, не было ни дня, чтобы я тебя не материла.

— За что? — Кирилл улыбнулся мне уголком рта. — Ты хотя бы обо мне думала. Как человека, прокуковавшего в одиночестве три года, это меня радует.

— Как это за что? Ты обещал, что будешь со мной, в итоге я осталась одна с ребенком. Во время беременности я, пожалуй, нуждалась в тебе больше всего, потому что из-за живота в каких-то вещах оказалась беспомощна. Плюс, моральная поддержка. Из-за гормонов у меня скакало настроение. Я чувствовала себя беременной слонихой. Не удивительно, потому что я поправилась примерно на двадцать килограмм. — разразилась тирадой из претензий я. — Потом роды. Пока ты кувыркался в ней постели с Тиной, я умирала от боли. Я думала, не вытерплю всего этого, но, как видишь, справилась и без твоего участие. Как детей делать ты был первым, а как их рожать тебя сдуло ветром. Я изменилась, Кирилл Шведов.

— И в какую же сторону, позволь спросить? — не унимался Кирилл со своими провокационными вопросиками.

— Для меня в лучшую, а для тебя — в худшую. Меня больше не подкупить дорогущими розами на целую гостиную. Мне не нужны ни комплименты, ни сюрпризы и ни подарки. Я не продаюсь и не ведусь на ту «красивую» жизнь, которую ты так заманчиво обещаешь. — отрезала я, глядя Шведову в глаза. — Это было в прошлом, мы — в настоящем. Мы не те самоуверенный Кирилл и наивная Лера из прошлого.

— Раз я тебя сломал, то именно я тебя и починю. — Кирилл опять принялся доказывать мне свои нелепые точки зрения, чуть ли не колотя себя по груди. — Послушай, Лера, я понимаю, что я предал тебя и оставил одну с ребенком, но мне ведь тоже было несладко. Ты не представляешь, насколько тяжело мне было видеть Филю и эту тварь Машу, Олега и Милену счастливо воспитывающими своих сыновей. Я постоянно думал о нас. Я дни и ночи проводил в мыслях о том, какими бы мы были, если бы только в нашей семье родился ребенок. Не буду скрывать, я завидовал Филе, Олегу по-черному, потому что с рождением сыновей они остепенились и обрели смысл жизни. На кой черт мне этот дом? Эта моя компания? Для чего я это все содержу? Зачем столько денег на счетах в банках, если это все привариться в ничто после моей смерти? Не спорю, порознь мы прошли через многое, но рядом с тобой всегда была Соня, когда как рядом со мной — никого.

Шведов судорожно махал руками, тыча то на дом, то на себя, то на меня. Я смогла лучше его понять пусть и не до конца. Пока Шведов не рассказал мне о том, что он чувствовал, сама бы я в жизни не догадалась. Каким бы оленем он ни был, но в моей жизни всегда действительно была Сонечка. Она вошла в мою жизнь спонтанно, не сказать что случайно, зато её появлению все радовались.

— Ты ли человек семейный? — спросила я, начав плавно движется в сторону дома. — Тем не менее, ты прав только в том, что Сонечка должна быть не только у меня.

— Я? Я самый семейный человек из всех семейных людей, которые только вообще ходят по нашей Москве. — Кирилл говорил очень горделиво, медленно подбираясь снова ко мне. — Ты отдашь мне дочь?