Когда записка высохла, я свернула ее и спрятала под матрас. Завтра попытаюсь передать это послание. 

Из-за всего этого я была в таком возбужденном состоянии, что еще долго не могла уснуть, придумывала, как завтра можно передать записку помощнице модистки. Только бы она не испугалась и не отказалась незаметно взять ее из моих рук!

Утром я отказалась спускаться в общую столовую. Пусть думают, что после вчерашнего я в таком раздрае, что совсем сникла и отчаялась. Даже если меня оставят совсем без еды, не буду идти у них на поводу.

Слава богу, мой демарш остался безответным, никто не пришел меня воспитывать и унижать.   Но и еду мне не принесли, так и сидела голодной в комнате, зато меня грела мысль, что сегодня, возможно, смогу сделать хоть что-то, чтобы вырваться из плена.

Обед мне все же принесли в комнату. Закончив кушать, я переоделась к визиту модистки и спрятала записку в обуви. А через пару часов появились мучительницы. 

Меня снова проводили в ту же гостиную, что и в прошлый раз. Платье было практически готово, осталось окончательно подогнать его по фигуре. Не знаю, могла бы я оценить этот шедевр портновского искусства по достоинству, если бы не мое состояние, но сейчас мне было не до этого. Охрана осталась за дверями комнаты, а мне нужно было уличить момент и передать записку так, чтобы мадам и вторая девушка ничего не заметили.

Сделав вид, что платье мне понравилось, чтобы задобрить модистку, я попросила ее добавить серебристое кружево на лиф. Пока женщина с помощницей отошли к диванчику и копались в чемодане, отыскивая подходящие кружева, я схватила вторую девушку за руку, привлекая ее внимание. Просящим жестом сложив руки на груди и состроив  умоляющую физиономию, я шептала одними губами «пожалуйста, пожалуйста» и наклонилась, чтобы достать свое послание из туфельки. Я только успела зажать его в кулак, как модистка повернулась ко мне, неся кружева, а я сделала вид, что поправляла платье. Наверно, от волнения на мне лица не было, но когда помощница подмигнула мне, я воспряла духом. Девушка медленно обходила меня по кругу и оказалась у меня за спиной, а я, уличив момент, когда остальные были заняты пришиванием кружева, задвинула руку назад за спину, пытаясь отдать записку. Я затаила дыхание, и тут почувствовала, как девушка взяла ее у меня из рук! Получилось! Только бы она сейчас не отдала ее своей начальнице или того хуже, хозяевам дома. Но та просто отошла к дивану в чемоданчиком, и пока остальные стояли к ней спиной, засунула записку в лиф своего платья. Уф! У меня как гора с плеч свалилась! Теперь оставалось только надеяться, что записка без опоздания попадет в нужные руки и Лекс успеет меня спасти.

От волнения и нервов меня стало немного потряхивать, но модистка продолжала невозмутимо наводить красоту на платье. Когда последние штрихи были завершены, она вышла из комнаты и что-то сказала охранникам. Через пять минут в гостиную вошел старший эльф, придирчиво осматривая меня с ног до головы. 

- Недурно, мадам Трилин. Вы как всегда оправдываете возложенные на вас надежды. Оставляйте все здесь, слуги сами отнесут приготовленные вещи в комнату невесты.

Обойдя еще раз меня по кругу, он удовлетворенно усмехнулся и вышел из гостиной. А эльфийка поставила предо мной белые туфельки, которые тоже оказались мне впору, а рядом на кресло выложила комплект нижнего белья из нежнейшего белого кружева. «Похоже, укомплектовать меня решили по полной программе», - скривилась я.

Когда все приготовления были закончены, меня отвели в свою комнату и наконец оставили в одиночестве. На мое счастье, сегодня ко мне больше никто не наведался, и я относительно спокойно провела остаток дня, волнуясь только об одном - чтобы мое послание доставили адресату.

К концу вечера беспокойство все усиливалось, а ночью я вообще не сомкнула глаз, все ждала, что сейчас в коридоре раздастся шум, дверь выбьют и мой спаситель заберет меня из этого кошмара. Но снаружи все так же стояла тишина, а меня все больше одолевала паника. Неужели ничего не вышло? Неужели все зря?!

Под утро я все же забылась беспокойным сном, чтобы всего через пару часов, злую, растерянную и невыспавшуюся меня вытянули из комнаты служанки и проводили в купальню.

В четыре руки меня намыливали, оттирали, умасливали кожу и волосы различными составами, а потом, отмытую и распаренную, усадили за стол. 

Омлет с беконом пах умопомрачительно, но я только рассредоточенно ковыряла в тарелке, не в силах нормально поесть. Горло сдавливало спазмом, а на глаза наворачивались непрошеные слезы. Нормально поесть я так и не смогла, только пить хотелось довольно сильно, и я опустошила пару чашек чая.

В таком состоянии меня отвели обратно в комнату, где уже лежали приготовленный комплект кружевного белья, платье и туфли. Я только отрешенно смотрела на все это великолепие. Что же, пусть хоть в лепешку расшибутся, а моего согласия они все равно не получат!

Я решительно сжала кулаки. Сама платье одевать отказалась, тогда служанки собрали мои волосы в несложную прическу, закололи шпильками и выпорхнули за двери, оставив меня как есть в банном халате.

Через некоторое время в коридоре послышались шаги, и в следующее мгновение старший эльф вошел в комнату. Я ожидала, что он сейчас со злостью он набросится не меня, но тот всего лишь криво ухмыльнулся на мое неповиновение, подошел ко мне вплотную, а потом, обхватив за талию, впечатал меня в свое тело и впился губами в губы. Я вскипела от злости, но вдруг поняла, что совершенно не могу сопротивляться. Где-то на задворках сознания билась мысль, что нужно посильнее врезать этой сволочи и вырваться, но тело абсолютно не слушалось. Вместо этого я начала плавиться от этого поцелуя, по телу прошла горячая волна, внизу живота все потяжелело, а между ног стало влажно. Что происходит?! В голове все больше и больше затуманивалось от какой-то животной похоти, тело предавало свою хозяйку и реагировала на ненавистного мужчину сумасшедшим вожделением. 

- Одевайся, - довольно скомандовал эльф, и я с ужасом осознала, что радостно бросилась выполнять его команду. Умом я понимала, что происходящее неправильно, но поделать ничего не могла. Я в ужасе таращилась на него, но продолжала одеваться и изнывать от желания.

- Что вы со мной сделали?! - закричала я из последних сил, отчаянно пытаясь сопротивляться.

- О, тебе понравится! - хохотнул он. - Всего лишь чашка чая и шпилька в волосах - возбуждающее зелье и артефакт подчинения, гремучая смесь. Детка, еще чуть-чуть, и ты сама побежишь к алтарю, еще и держать тебя придется, - он продолжал веселиться. - Любовное зелье использовать нельзя было, алтарь сразу распознает навязанную влюбленность, зато с таким вожделением и невозможностью отказать ты скажешь «да» добровольно. Ну, почти, - довольно осклабился он.

А я только продолжала хлопать глазами и осознавать, что в самом деле не могу сопротивляться. Даже заплакать не могу - слезы тоже послушно спрятались, а сознание все больше уплывало в марево возбуждения. Я уже готова была практически тереться об него, как кошка, выпрашивая ласку, и остатками сознания в ужасе отмечала это.

Эльф ухватил меня под руку и как послушную куклу вывел из комнаты. Будто бы со стороны я наблюдала, как мы вышли из дома, сели во флайт и отправились в храм. У меня больше не оставалось сил и даже желания сопротивляться, а между ног бушевал такой пожар, что сидящие рядом эльфы казались самыми желанными мужчинами на свете. Я готова была пуститься с ними во все тяжкие прямо здесь, в транспорте, а братья сидели довольные донельзя, наблюдая за моей реакцией.