– Триста.

– Триста? – Ирис не поверила своим ушам. Неужели ей удалось уговорить царицу?

– Триста, и не меньше. Торговаться не буду. Либо отдаешь триста динариев, и раб твой, либо можешь убираться. И, если он тебе сболтнет что-то, чего не следует, я его казню за государственную измену, и ты его тогда уже не спасешь. Это мое обязательное условие. Он долго служил, и может знать что-то, что тебе совсем не нужно. Имей в виду. Он врать все равно не умеет. Так что, при любом допросе я легко узнаю правду. Либо так, либо никак. Все понятно?

Последние слова Астэр сказала тоном, не терпящим возражений, и Ирис поняла, что спорить дальше смысла нет. Сдерживая счастливую улыбку, она с наигранным вздохом ответила:

– Хорошо, я согласна на триста, и на ваши условия.

– Тогда, решено. Скажи рабу на входе, чтобы он позвал ко мне Тенера. Бумаги о передаче собственности подготовь сама. Ты это все умеешь и процедуру знаешь. Можешь идти.

– Всего вам хорошего, госпожа, – ответила Ирис и, развернувшись, поспешно ушла. Ее сердце просто пело от счастья.

После Астэр И́рис сражу же отправилась к царю. Она понимала, что только что совершила что-то неординарное, и ей хотелось спросить у него, как ей дальше правильно действовать.

Ятон был у себя и, когда девушка подошла к его двери, придверник сообщил ему о ее прибытии, и затем сказал ей, что царь разрешает ей войти.

Зайдя внутрь, она застенчиво предстала пред царем, чувствуя с одной стороны некоторую неловкость и робость, поскольку дело, с которым она пришла, было новым. С другой стороны, она была очень рада его видеть. После всего того, что он для нее сделал, она испытывала к нему восторженное чувство огромнейшей благодарности.

– Приветствую вас, господин, – сказала она, улыбаясь во все лицо.

– О, Ирис! –Ятон тоже излучал ответную радость и отеческую заботу. – Приятно видеть улыбку на твоем лице. У тебя какие-то хорошие новости, или что?

– Думаю, что да, господин. Мне кажется, что это хорошая новость. По крайней мере, для меня. Но я хотела, наверное, попросить у вас совета и мудрости, поскольку пока не знаю, как мне поступить.

Ятон откинулся на спинку трона и кивнул:

– Хорошо. Расскажи мне, в чем новость, и в чем ты хочешь совета. А я посмотрю, есть ли у меня в этом всем достаточно мудрости, чтобы дать тебе правильный ответ.

– Уверена, что есть. Вы же – царь! По-другому просто не может быть.

Она чуть помедлила, размышляя, с чего начать, а потом решила сразу перейти к главному вопросу без обиняков.

– Я только что выкупила у госпожи Астэр одного раба. Мне… показалось это благородным делом, и… я решила подарить ему еще один шанс… и жизнь. Хотелось спросить у вас, как мне… лучше теперь с ним поступить?

Ятон удивленно поднял брови.

– Этот раб, что, совершил преступление, и его хотели казнить?

Ирис поняла, что сказала лишнее. Она подняла глаза к небу и вздохнув пожала плечами:

– Насчет смертельной казни, сказать не могу. Он провинился, его высекли и отвели в нашу тюрьму. Я увидела его как раз после наказания, когда его вели и… сжалилась над ним и… осмелилась спросить госпожу, а не хочет ли она избавиться от него и продать мне, и… она неожиданно согласилась.

Царь, поджав губы, задумчиво покачал головой и спросил:

– И что ты намерена с ним теперь делать?

– Мне сказали, что он смышленый, и я подумала, что мне может пригодиться такой человек, ну и, мне просто стало его жалко. В общем, купить, я его купила, а вот как дальше с ним правильно поступить, не знаю, поэтому и хотела просить вашего совета.

– Ага! – Ятон снова покачал головой, на этот раз с некоторым снисхождением, а затем ответил: – Твой отец обычно, когда брал нового человека, сначала долго с ним беседовал, чтобы понять, кто он, и на что способен. Он задавал ему разные вопросы о его прошлом, о том, где он служил до этого, что делал, на что способен, что ему нравится или не нравится, и что получается хорошо, а что не очень. Так же он спрашивал, за что человека наказывали, и как часто, и за что хвалили. Таким путем он старался подобрать конкретного человека к конкретному месту, чтобы от него было больше пользы, и меньше ущерба. Хотя, скажу тебе честно, я всегда удивлялся, с какой тонкой интуицией он подходил к людям. Если тебе по наследству от него досталась эта черта, и ты сделала сегодня то, что сделала, по велению сердца, то… этот человек, скорее всего, действительно будет тебе полезен.

– Тогда, у меня к вам еще одна просьба, господин, – видя расположенность к ней Ятона, осмелела Ирис.

– Какая? – с доброжелательной готовностью поднял брови царь.

– Согласно внутреннего распорядка, он, как раб госпожи, проживал во втором жилом отделении. Мне необходимо его переселить. Могу я с вашего позволения поселить его в третьем отделении вместе с писарями? Я готова оплачивать как за его жилье, так и за пропитание.

Ятон усмехнулся.

– Узнаю подход твоего отца. – Он какое-то время молчал, размышляя о чем-то, а потом решительно сказал. – Что ж, я позволяю. Надеюсь, что твоя интуиция тебя не подводит, и ни у тебя, ни у меня не будет неприятностей с этим человеком. Формальности знаешь?

– Да, конечно, господин царь.

– Хорошо. Когда подготовишь бумаги, приноси на одобрение. Что-нибудь еще?

– Нет, мой господин.

– Тогда, действуй. И будь счастлива.

– Благодарю, мой господин.

Ирис выбежала от царя и под удивленные взгляды придверника во весь дух понеслась к себе готовить бумаги, не понимая сама, почему она так ликует.

Придя домой, Дарий первым делом поставил перед собой корзину со свитками, которую ему передала И́рис, и потребовал, чтобы ему принесли ужин. Затем он позвал Эмиля присоединиться к нему за трапезой и, усевшись поудобней за столом, достал первый свиток.

– Сразу видна рука Мелькарта. Смотри, как все аккуратно! На каждом свитке номер, день записи! Все по цветам! На-ка, ознакомься.

Он протянул свиток Эмилю и достал следующий.

Они развернули их почти одновременно, но, когда стали читать, у обоих глаза расширились.

– Мама дорогая! – воскликнул Эмиль, и посмотрел на Дария.

Тот молча кивнул и достал еще два свитка, один для себя, а другой для него.

На третьем свитке он воскликнул:

– Да, это же уму непостижимо! Каким образом это до сих пор удавалось скрывать?!

– А вы посмотрите на список, кому были сделаны подарки, хозяин, – предложил Эмиль, протягивая ему свой свиток.

Дарий взял список и, прочитав его в самом низу, присвистнул:

– Да-а, а она серьезно проплачивала свои деяния.

Они прочитали еще несколько свитков. Затем Дарий, выложив все, достал с самого дня корзины последний и, развернув его, воскликнул:

– Так я и знал! Мелькарт молодец!

– Что это?

– Подведение итога. Сколько всего пострадало, сколько населенных пунктов в целом, и скольким в общем людям и в каком количестве было проплачено.

Ознакомившись с итоговым списком, Эмиль спросил:

– И что вы теперь намерены делать, хозяин?

– Провести независимое расследование, – уверенно ответил тот.

– А почему этого недостаточно?

– Потому что это свидетельство только одного человека, и притом несвободного. Мелькарт до конца своих дней добровольно оставался рабом моего дяди. Он мог стать свободным, но у них был договор. Поэтому нам нужно еще, как минимум, одно свидетельство независимого и свободного человека.

– И кого же?

– У меня есть пара мыслей. Есть несколько очень знатных и благочестивых патрициев, которых нет в этом списке.

– Как насчет Нирея? Его ведь здесь тоже нет? – спросил Эмиль.

– Нирей?! – поморщился сначала Дарий, но потом поднял вверх указательный палец и, кивнув, сказал: – А кстати, почему бы и нет? Правда, не в первую очередь, но… кто знает, кто знает… Ему, правда, нужно будет сколько-то заплатить, если я буду его нанимать, но зато он лицо заинтересованное. Ему важно, чтобы Астэр перестала представлять для него угрозу.