— Ты сейчас пытаешься надавить на жалость? — усмехнулась она. — Мой ответ прежний, — пожала плечами.

— Давай сразу перейдем к условиям, — вздохнул полковник, сдаваясь. Это, конечно, прекрасно, но в действительности у Вероники не было никаких условий, ведь она не собираюсь работать в полиции. Её жизнь её полностью устраивала и что-то менять в ближайшее время она не планировала.

— У меня нет условий, — развела руками девушка. — Мой ответ все равно останется прежним, даже если ты предложишь мне служебный автомобиль с мигалкой и зарплату, умноженную на десять.

— Даже у меня нет служебного автомобиля, — нахмурился отец.

— Сочувствую.

— Вероника, мне не хочется угрожать тебе арестом, — вздохнул полковник, переходя к самому интересному в их беседе — к угрозам.

— И что же ты мне предъявишь? — засмеялась Вероника, начиная перечислять варианты. — Парковку в неположенном месте, переход дороги на красный свет или неуплата штрафов за превышение скорости? — закатила глаза девушка, уставая от этого бессмысленного спора.

— Статья 124 УК РФ тебе о чем-нибудь говорит? — усмехнувшись спросил отец.

— Причем здесь ненадлежащее оказание медицинской помощи, у меня есть диплом, — нахмурилась Вероника. — Ты сейчас серьезно угрожаешь мне уголовным делом?

— Ты права, у тебя есть образование, но нет оформленного ИП. Ты ведешь незаконную частную практику, — развел руками полковник. — И как ты очень кстати упомянула, ты действительно не платишь налоги, хотя твой заработок превышает полтора миллиона в год.

— И что, посадишь меня? — уточнила девушка, вопросительно приподняв бровь.

— Ну, может и не посажу, — протянул мужчина, пожав плечами. — Но штраф, в размере шестьсот тысяч рублей и запрет на частную практику сроком на три года, а то и навсегда, тебе обеспечу.

— Вот так значит?

— Прости, Вероника, — вздохнул Сан Саныч, без какого-либо сожаления во взгляде смотря на дочь. — Но на данный момент я нахожусь в безвыходно положении, мне срочно нужен хороший специалист. Тем более, тебе не обязательно отказываться от нынешней работы, просто график будет более ненормированным, — улыбнулся он, будто предлагал ей конфетку, а не кабалу сроком на год, а то и больше.

— Я должна подумать, — протянула, вздохнув.

— Сейчас у меня как раз совещание с начальником отдела, в котором тебе предстоит работать, — пожал плечами мужчина. — Можешь подумать, десять минут тебе хватит?

— Хватит! — воскликнула она, выходя из кабинета. Девушки потребовалось масса усилий, чтобы не показать полковнику на прощание неприличный жест и не хлопнуть дверью, словно неуравновешенная истеричка.

Вылетела из кабинета полковника, прошла несколько метров и остановилась посреди коридора, не желая признавать очевидное — у меня нет выбора. За пять лет практики так и не наняла для себя хорошего юриста, надобности не было. А теперь, когда мне он так необходим, искать его негде, а обращаться за помощью к не совсем законопослушным знакомым себе дороже. Быть в долгу не привыкла и сама никогда в долг не даю.

В подобные моменты отчаяния мне помогает крепкий кофе, поэтому, не придумав ничего лучше, я пошла к лестнице — кажется, на первом этаже видела кофейный автомат. Он и вправду стоял в коридоре: новый современный, но, прождав десять минут и заплатив сто рублей, мне пришлось вылить этот чудесный напиток в ближайший горшок с цветком.

— Паршивый кофе, — проговорила она, выкидывая пластиковый стаканчик с осадком в мусорное ведро. Однажды Вероника ездила на отдых в Турцию и там, в Стамбуле в одном маленьком ресторане, в центре города, попробовала настоящий турецкий кофе — подобного попробовать больше нигде не удавалось, поэтому она мечтала вернуться туда снова.

— Когда отпустят моего брата, — услышала Вероника тоненький детский голосок, проходя мимо металлических кресел, скрепленных вместе, как на вокзале. Кругом было полно людей, проходящих мимо и абсолютно не обращающих никакого внимания на маленькую девочку, сидевшую в одиночестве.

— Привет, я чем-нибудь могу тебе помочь? — спросила она, улыбнувшись, и присела рядом с девочкой. Будучи психологом ей приходилось во время учебы проходить практику в детском саду и школе, но находить контакт с детьми у Вероники всегда выходило из ряда вон плохо. К сожалению, дожив до двадцати шести, она все еще не видела себя в роли матери.

— Мой брат не вернулся после школы домой, соседка тётя Люда сказала, что его задержала полиция, — вздохнула малышка, прижав к груди серого игрушечного зайку. — Я пришла просить, чтобы его отпустили, — протянула она, смотря на женщину большими голубыми глазами, от чего сердце Вероники болезненно сжалось. — Вы мне поможете, тётенька?

— Я…я постараюсь, — ответила, запнувшись. Раз уж ей придется пойти на поводу у полковника и работать в каком-то там отделе, значит она действительно может помочь этой девочке. — Скажи мне, как тебя зовут?

— Лидочка, — ответила она, неуверенно улыбнувшись. — А Вас, тетенька?

— Вероника, — ответила с улыбкой. — А как зовут твоего брата, Лидочка?

— Лешка.

— Хорошо, сейчас узнаем, где Лешка, — кивнула она, поднимаясь на ноги и протягивая девочке руку. — Пойдем.

Лидочка спрыгнула с кресла, сидя на котором она не доставала ногами до пола. На вид ей было около пяти и у Вероники в голове возникало много вопросом, например: «Где её родители и почему она здесь одна?» Они пошли к дежурному, тому самому, что еще около получаса назад ел бутерброд старательно делая вид, будто не замечает её. Он по-прежнему сидел на своем месте, правда уже без бутерброда. Вероника спокойно прошла мимо мужчины и подошла к каталажке, где все еще спали два бомжа и мирно сидели проститутка и мальчишка. Их так и не выпустили…

— Лешка! — радостно крикнула Лидочка, подбегая к стальной решетке и пытаясь просунуть в пустое пространство голову.

— Лида, что ты здесь делаешь? Бабушка с тобой? — удивился светловолосый мальчик с голубыми глазами и тоже подбежал к решетке, но только, с другой стороны. Сейчас, когда они стояли друг напротив друга было трудно не разглядеть насколько они похожи.

— Бабушка смотрела телевизор, а я тебя пошла искать. Тётя Вероника мне помогла, — ответила девочка, кивая в мою сторону. — Спасибо.

— Не за что, — улыбнулась она в ответ, подходя ближе. — На чем тебя поймали? — спросила у парня. — Украл чей-нибудь кошелек?

— Нет, — покачал головой Лешка, сникнув. — Парни в школе сказали, что я слабак и не смогу украсть пачку чипсов из магазина…и я…,- он запнулся и потупил взгляд. Ему было очень стыдно.

— Почему твоим родителям не позвонили? — спросила Вероника, бросая быстрый взгляд на дежурного, который не обращал на них никакого внимания, мужчина был увлечен какой-то передачей, которую транслировали по ТВ.

— Они им звонили, но у папы совещание, а у мамы спектакль, — вздохнул парень, лохматя светлые волосы.

— Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, — задумчиво протянула женщина, оглядываясь по сторонам. Ей повезло, около автомата с кофе как раз ошивался тот парень, который провожал Веронику к полковнику. Он разговаривал с приятелем, они улыбались друг другу, явно обсуждая что-то личное. — Эй, Пшеницын! — Окрикнула его женщина. Для парня это стало явной неожиданностью, он даже поперхнулся кофе и перевел на дочку полковника удивленный взгляд. — Иди сюда! — снова крикнула, поманив пальцем.

— В-вероника Александровна? — запинаясь уточнил он, подходя ближе.

— Мне нужно, чтобы ты выпустил всех этих людей, включая светловолосого парня, — сказала, кивнув в сторону Лешки и Лидочки.

— Н-но я не могу, — испуганно промямлил он.

— Почему? — спросила она, сложив на груди руки.

— Даже если я выпущу тех бомжей и про… женщину, то паренька должны забрать один из родителей или официальный опекун, — ответил Пшеницын, почесывая затылок.

— Ты знаешь номер кого-то из родителей? — спросила Вероника у парня и тот тут же закивал. — Отлично! Сейчас я позвоню его родителям, и они его заберут, но до этого момента ему же не обязательно сидеть в этом вонючем обезьяннике? — уточнила она у полицейского.