-Чем обязана? - решила перехватить инициативу.

-По нашим сведениям у вас скрывается российский шпион.

-Не может быть? – моему удивлению можно было только позавидовать, и оно не было напускным. Вадим - шпион и к тому же русский, а кто тогда эти полицейские. Может, немецкие шпионы?

-Мы пройдём? – и опять, не дождавшись разрешения, все четверо протопали вглубь квартиры.

-А вот и он, - раздалось из гостиной, - госпожа Корф, пройдите к нам и объясните, кто этот господин, находящийся у вас в гостях?

Вот, что им сказать. Пришлось объяснить, что это мой друг, приехал навестить меня. Однако мои доводы не произвели на полицейских никакого впечатления.

-Ему придётся проехать с ними, - вынес вердикт человек в гражданском, - если он не является агентом русской разведки, то вскоре его отпустят. Сударь, назовитесь.

-Вадим Андреевич Вознесенский.

-Вам придётся пройти с нами, господин Вознесенский. Ничего с собой брать не нужно. Если вы невиновны, то к вечеру вернётесь домой, а, если нет, то, скорее всего, завтра будете казнены. Со шпионами у нас разговор короткий. Всё, всё, нечего рассиживаться, господин хороший. Пора на выход. А вы, Елена Владимировна, как подданная нашего кайзера и законопослушная гражданка должны придти к нам завтра пополудни дать показания, как сей господин оказался в вашей квартире.

-Придти, куда?

-Ах да, совсем забыл. Вы можете и не знать. Вам необходимо явиться на улицу Гейне, дом семнадцать, корпус два. Это управление по борьбе с партизанским движением русских патриотов под эпическим названием «Во славу родины и отечества». Сия подпольная организация запрещена указом его императорского величества Вильгельма Пятого. На сим разрешите откланяться, госпожа Корф.

Забрав Вадима, полицейские удалились, а я прошла за ними закрыть дверь. Задвинув засов, прислушалась к разговору на лестнице.

-Удачно мы взяли партизана. Может, и награду получим.

-Не, награду не дадут, а вот премию, пожалуй. Всё же такого матёрого волчару задержали и всё благодаря Серафиме Августовне, помощнице нашей.

-Ты это про Рейх Серафиму?

-Про неё, а то про кого ещё?

-Интересно, как она умудрилась обнаружить этого Вознесенского?

-Говорит, встретила в кофейне, а потом отследила, где обитается. Затем уж и нам сообщила.

-Ладно, пошли. Как бы чего не вышло. Смотри, как этот Вознесенский зыркает. Не удумал бы чего, а то кинется и лови потом.

-Чего потом?

-Сбежит, а нам отвечай. Пошли.

Ага, вот, кто виновник всех бед, а ведь эта самая Серафима просила о встрече. Встретимся, узнает, где раки зимует. Так ей этого предательства не оставлю

Глава 28

В поисках помощи.

Полицейские, наконец, укатили, оставив меня рассуждать над вопросами, когда я успела стать немецкой подданной и как теперь вызволить Вадима. Стоп, хватит паниковать. Для начала следует наведаться на улицу Гейне. Интересно, где она находится? В моём мире таковой не наблюдалось. Впрочем, выход есть. По дороге в центр я видела книжную лавку. Там наверняка можно приобрести карту с указанием улиц. На этой мажорной ноте быстренько собралась и направилась на поиски карты. На этот раз повезло, лавка нашлась быстро, нашлась и карта. Вернувшись домой, стала внимательно изучать приобретенный путеводитель. Ага, вот и улица Гейне. Оказалось, на Волхонке, а это недалеко от центра. Полицейские обосновались в бывшем музее Рериха и прилегающих к нему усадьбах. Уже хорошо. Как-то я читала, что под усадьбами сохранилась целая сеть подземных коммуникаций. Теперь бы выяснить, как в эти самые коммуникации попасть, а дальше уж как-нибудь. Впрочем, сначала лучше съездить на место и всё разведать, а потом и думать. Сказано-сделано. Минут через сорок, наняв извозчика, была рядом с музеем Пушкина. Правда, теперь он назывался филиалом берлинского музея изобразительных искусств. На фасаде виднелся баннер, извещавший об открытии выставки немецкого искусства периода тридцатых - сороковых годов. Так, проходим мимо. Мне чуть дальше. Опаньки, а улица-то перегорожена и виднеется надпись: «Осторожно, строительные работы» и стрелкой указан путь обхода. Интересно, на кой ляд потребовалось ломать практически новое асфальтовое покрытие? Может, коммуникации прохудились. Ладно, не моё дело. Пойду в обход. Пока шла, натолкнулась на группу рабочих, вернее, какая это группа, всего три человека. Стоят в сторонке, курят, оглядываются, словно смотрят, нет ли кого поблизости, а поблизости оказалась моя скромная персона, которой стало дюже любопытно, о чём же тайно беседуют простые работяги. Увидела неподалёку кустики, разросшиеся как раз неподалёку от места, где вели беседу рабочие. Послушаем, что к чему. Спряталась, напрягла слух, и мне до посинения стало интересно. Речь явно шла не о ремонтных работах.

-Саныч, - самый молодой из трёх обратился к пожилому мужчине, - вроде мы нашли ход к управлению.

-Ты уверен?

-Да всё сходится. Мой кореш говорил, что как раз этот ход выведет к камерам, где держат заключённых.

-Никого посторонних рядом не видел?

-Да нет. Ходят, но все в обход.

-Ладно, пошли, а то стоим на виду. Не дай бог, кто углядит.

Мужчины собрались уходить, и тут удача отвернулась от меня. В носу нестерпимо засвербело и, не сдержавшись, я громко чихнула, потом ещё два раза и вылетела из-за кустов прямо в дружеские объятия рабочих.

-Ты кто?

Да, вопрос совсем не оригинальный, но ответить пришлось.

-Елена я.

-А что тут делаешь?

-Да вот шла мимо, вижу надпись, «в обход», вот я и пошла в обход, а попала в эти кусты.

-Мужики, делать что с ней будем? – поинтересовался у товарищей Саныч.

-Да тюкнуть её и вся недолга – отозвался тот, что помоложе.

-Эй, не надо меня тюкать, - возмущению моему не было предела, - как это тюкнуть? За что?

-Подслушала ты нас. А нам свидетели ни к чему,- встрял третий, мужчина средних лет.

-Послушайте, может, договоримся, - предприняла я ещё одну попытку.

-Ладно, - вступился за меня Саныч, - человека убить, это же какой грех на душу взять придётся. Вот что я предлагаю. А давайте-ка её пока у себя оставим, а как всё закончится, так и отпустим. Ты, мать, языком трепать чай не будешь?

-Я? Ни-ни, ни за что на свете.

-Вот видите, молчать она обещалась.

-Значит, так. Пока ни шагу отсюда. Под приглядом будешь. Поняла?

Я кивнула, поскольку слов уже не хватало выразиться так, что бы никого не обидеть. Пришлось пойти с мужиками. Меня подвели к прикрытому люку.

-Лезь, - скомандовал Саныч.

-Куда?

-Не видишь что ли? Лезь, давай. Не стой мумией египетской.

Тут же я подумала, а может ли мумия египетская находиться в стоячем положении. Решила, что вряд ли и начала спускаться. Я думала, что попаду в какую-то клоаку, а оказалась в сухом и обширном подземном зале. Следом за мной спустился и Саныч

-Побудешь пока здесь, - сообщил он радостную новость, - устанешь, вон стул, - кивнул мужчина на дальний угол,- там и посидеть можно.

Мужчина ушёл, а мне велели сидеть и ждать. Правда, часа через два накормили: принесли чай и пару бутербродов. И то хорошо. Значит, мне ничего не угрожает и стать египетской мумией пока не должна. После перекуса вновь осталась одна, и тут взыграло любопытство. Почему я должна сидеть на одном месте, если меня манит неизвестность. Вот поэтому решила проверить, а что там за углом, где всё окутано тьмой. Встала со стула и осмотрелась. Неподалёку начинался коридор, уводивший, как я поняла, в сторону бывшего музея Рериха. Да это просто расчудесная находка. Мне как раз в ту сторону. Пойти или подождать, вот в чём вопрос? Всё же решила вернуться обратно. Впереди темно, кто знает, что там. Пожалуй, поговорю с Санычем. Мне он показался человеком адекватным. Может, согласится помочь. Как я понимаю, мнимые рабочие решили освободить кого-то из своих товарищей.