Зимняя мгла опустилась на утонувшую в сугробах Москву. Мёртвые снежинки медленно скользили по застывшему безжизненному небу. На Красной площади виднелся покорёженный танк. Медленно таяла в клубах пыли Спасская башня. Там, где некогда располагался памятник Минину и Пожарскому, возвышалась жалкая кучка камней. Из окон ЦУМа вырывались клубы дыма, а языки пламени, освещали пустынный тротуар рядом со зданием. Медленно оседали красные кремлёвские стены, словно прося о помощи. Над городом раздавался заупокойный собачий вой. Пустота и безлюдье. Тоска охватила всё пространство города своими сумеречными руками.
Пролог
Сегодняшний вечер обещался быть интересным. Наконец-то Леонид пригласил меня в театр. Наши отношения до сего дня развивались ни шатко, ни валко. И вот, прорыв. Меня пригласили на премьеру оперы в «Большой». Для такого случая я достала бабушкино платье, сшитое году этак в десятом двадцатого века, а может, чуть позже. Оно было шикарно. Бирюсового цвета с белым кружевом. Как раз то, что понравится моему кавалеру. Я примерила наряд и поняла, что попала в точку. Платье придало удивительный оттенок моим глазам, которые стали насыщенно фиолетового цвета. К платью подошла нитка натурального жемчуга и серьги, всё из прабабкиного наследства. Она когда-то была необычайно хороша и отличалась отменным вкусом. Не подумайте, что платье пропахло нафталином. Вовсе нет. Его в своё время сшили по эскизам самой Ломакиной, известной в мире дореволюционной моды, как сейчас сказали бы, дизайнера. Думаю, Леонид должен оценить. Поскольку я жила неподалёку, решила пройтись до театра пешком. Мой вздыхатель мог прибыть только незадолго до начала, задерживаясь на работе. Взглянув в зеркало, поправила шляпку, заперла дверь и спустилась на лифте вниз. Кстати, этот самый лифт функционировал с дореволюционных времён и работал безупречно. Жила я в одном из особняков, построенных в начале двадцатого столетия в квартире, которая принадлежала нашей семье на протяжении почти ста лет. Родители отбыли на дачу, оставив меня в гордом одиночестве в надежде, что их дочурка наконец-то приведёт к себе кавалера. Так они и сказали «кавалера», попрощались, и электричка доставила их в Кратово.
Выйдя на улицу, заметила, что, несмотря на довольно ранний вечер, стало стремительно смеркаться. Вдруг, откуда ни возьмись, подул холодный ветер. Похолодало. Хорошо, что догадалась прихватить меховой палантин. Идти, конечно, не долго, но особа я теплолюбивая. Ветер принёс с собой завесу из плотных облаков. Начал накрапывать мелкий нудный дождь. На землю опустился густой туман, поглотивший шумы мегаполиса. Создалось впечатление, что вся техника сразу куда-то исчезла. Вот раздался мужской окрик: «А ну, пошла, родная». Послышалось цоканье копыт по мостовой. Сквозь туман проступили очертания лошади и пролётки. Экипаж остановился рядом, кучер взглянул на меня и спросил, куда ехать. Я назвала место и, не знаю почему, забралась внутрь. Откинувшись на сиденье, задремала, и сквозь дрёму мне почудилось, что кто-то меня позвал.
-Агафья, - не удивляйтесь, меня так назвали в честь моей прабабки, чьё платье я сегодня и надела, - приехали. Иди в «Метрополь».
-Голубчик, останови, - попросила кучера.
Тот ничуть не удивился и притормозил. Ого, притормозил. Никак решила, что еду в такси.
Порылась в ридикюле, достала несколько монет, только странные они какие-то, не наши, не российские, но это не важно. У меня их приняли и даже поблагодарили. Хорошо пикапщики придумали с извозчиками. Как в начале века. Подругам расскажу, не поверят. Взглянула на часы. Успеваю. Идти мне всего ничего, спуститься вниз через подземный переход и я на месте. Время ещё есть. Присяду, соберусь с мыслями, подумаю, стоит ли пригласить Леонида на чашечку кофе или чего покрепче, а там уж как пойдёт. Огляделась в поисках скамейки, но таковой поблизости не нашлось. Замешкавшись в поисках оной, чуть не столкнулась с мужчиной, одетым довольно оригинально. Ладно, костюм старомодный, но ничего, сойдёт, однако на голове у него красовался котелок. Он что, сума сошёл нацепить подобное? Не успела я разглядеть прохожего, как мимо проскользнула дама в платье напоминавшем моё. Так, ущипнуть что ли себя на всякий случай. Явно задремала. Ущипнула. Больно. Поняла, не сплю. Постепенно улица стала оживать и это меня слегка напрягло. Я не могла никак понять, то ли я не совсем в адеквате, то ли все остальные. Люди одеты были странно. Где джинсы, мини юбки? Я стояла и в недоумении оглядывалась, не в состоянии понять, что вокруг меня происходит. За спиной возвышалась громада «Метрополя». Выглядело здание чуть по-другому, но я не придала этому значения. По всей видимости, необычность происходящего сыграла со мной злую шутку, вот и мерещится всякое. Правда, всё же пришлось отметить, что цвет гостиницы изменился с серого на зелёный. Да бог с ним с цветом, игра освещения, не более.
Направилась к входу и едва не налетела на даму в сиреневом платье.
-Ой, извините, я случайно.
Женщина остановилась, окинула меня взглядом.
-Ты тоже на вечеринку? – спросила она, - пошли вместе. Мне как-то неуютно. Приглашение какое-то странное. Кстати, ты тоже его получила?
Я не поняла, о каком приглашении идёт речь, но на всякий случай кивнула.
-Елена, - представилась дама.
-Агафья, - и я протянула руку.
Мне её пожали, и мы направились к входу. Услужливый швейцар распахнул дверь, мы оказались в окружении чопорных дам и кавалеров. Иначе назвать людей, окружавших нас, язык не поднимался.
Глава 1
Москва. Наши дни лето 2021.
Надо же, сидела, сидела, пытаясь хотя бы наскрести пару слов для затравки новой книги, о которой издательство напоминало уже вторую неделю, и на тебе, задремала. Скорее всего, сказалось напряжение последних дней. Я никак не могла придумать сюжет для нового романа и вот, наконец, пришло вдохновение, а вместе с ним и сон. Снилось мне время не моё. Думается, явно начало двадцатого века. Первые автомобили, самолёты, извините, аэропланы, и, конечно, красивые мужчины. Как же без них. Это я кукую в гордом одиночестве. Ещё не встретила своего принца на белом коне, ладно, пусть будет на белой «Ладе Приоре», но тот самый, который… Ну, вы меня, наверняка, поняли, кто там должен быть. Пусть не принц, но человек умный, работящий и, самое главное, любящий меня до беспамятства. Так вот, приснился мне один такой и имя ведь запомнила. Вадим. Ничего себе. Правда, слегка старше меня, но это пустяки. Он меня постоянно спасал, вытаскивал из всевозможных передряг, в кои я постоянно умудрялась попадать. Жаль, что это только сон. Да и он, по всей видимости, уже подходит к своему завершению. Вот мы с Вадимом выбегаем из какого-то помпезного здания с колоннами, видим автомобиль, приближаемся к нему, я устраиваюсь на водительское сиденье, и мы выезжаем со двора. Навстречу бегут люди, размахивая руками, пытаясь остановить. Это нервировало меня и я на секунду отвлеклась. В результате моей невнимательности наше транспортное средство, выехав на тротуар, уткнулось в стену дома. Всё это произошло так внезапно, что я ничего не смогла понять. Взглянув на Вадима, едва сдержала крик ужаса. Тело мужчины безвольной куклой обвисло на сиденье. Затем и я потеряла сознание. Когда открыла глаза, обнаружила своё бренное тело на диване, рядом на столе поблескивал экран монитора, на котором виднелся текст:
«Начало тысяча девятьсот четырнадцатого года выдалось праздничным и ничто не предвещало грядущих событий непонятного толка. Конечно, поговаривали о возможности будущей войны, поскольку над Западной Европой пролетела комета, а кометы, как всем известно, являются предвестницами грядущих войн. Впрочем, о комете поговорили, поговорили, да забыли. Оказалось, зря. Ничего не случается просто так.
По всей Москве, Санкт Петербургу и другим городам Российской империи искрилось разноцветными гирляндами множество елок. Весёлыми ватагами ребятишки пробегали по улицам, играя в снежки. В домах богатых и домах победнее домочадцы вручали друг другу подарки. В ресторациях заказывались шикарные застолья. В Москве модно одетые господа подъезжали в кабриолетах к зеркальным дверям «Яра» и «Метрополя», помогали своим спутницам, одетым в драгоценные меха, спуститься на тротуар и провожали их внутрь тёплых залов с накрытыми праздничными столами. Кругом царила атмосфера веселья и непринуждённости. Дамы наконец-то могли похвастаться своими драгоценностями, подаренными мужьями и любовниками. Ничто не предвещало России страшных событий, которые через несколько лет сметут всю эту весёлость и непринужденность, и останется только страх, тревога и надежда на лучшее, а пока можно ни о чём не думать и веселиться, забирая от жизни всё самое лучшее».
