Я тогда не сразу поняла, что он просто не узнал меня. Ведь за время, проведенное в вынужденном заключении, я сильно исхудала, подурнела, волосы спутались и поседели, одежда была чужая. Да и пованивало от меня, хочу сказать, знатно. От былой красоты не осталось и следа. Таким видом и вправду можно напугать малыша. Хотя ему уже исполнился год с небольшим, я его сразу узнала по рыжим волосам и небесно-голубым глазам. До меня только позже дошло, что я потеряла больше года своей жизни.

Я отошла от них тогда и спряталась за деревом. Уж очень мне хотелось посмотреть на своего сынишку. Как он с радостным лепетом возится в песочнице. Но как только самозванка подошла к Никитке, чтобы отряхнуть песок со штанишек, такая обида меня взяла, такая злость! За что со мной такое сотворили? За что отняли сына? Почему мой муж сидит и спокойно смотрит на то, как чужая тетка обнимает его ребенка? И тогда я решила, что сделаю все, чтобы вернуть себе своего ребенка. Своего мужа. Свою жизнь. Займу свое законное место.

Сперва я направилась к родителям – благо деньги на проезд у меня теперь были. Но я их не застала. Оказалось, что они уехали путешествовать. Тогда я решила поискать, где можно найти временное жилье. Тут я, пожалуй, скажу вкратце, что в итоге меня приютили бомжи. А потом я попала по программе Службы спасения в ночлежку. Там меня отмыли, накормили, приодели, привели в божеский вид. Я же целенаправленно начала искать работу в детективном агентстве – тогда мне это показалось самой разумной идеей. И заработать можно и в своей ситуации разобраться. В свое время отец нанимал мне разных педагогов и тренеров. Так я научилась стрелять и обзавелась, как мне казалось тогда, ненужными знаниями по самбо.

В свободное от работы время присматривала за моим мужем и самозванкой. Мне удалось установить в квартире несколько скрытых камер. Так я узнала, что мой сын похищен и найти его не могут. А еще, когда муж обыскивал квартиру, он нашел и мои камеры. Сама я мало что могу предпринять в поисках сына. Из ресурсов только любимый пистолет «Глок» да патроны к нему. Больше ничего. Остальное вы знаете.

Тут Елена замолчала и устало поникла. Мы с супругой некоторое время молчали, обдумывая рассказ гостьи и считывая информацию. Потом понимающе переглянулись – решение было принято.

– Елена, – начал я, – у нас к тебе несколько вопросов.

– Да.

– Тебе удалось выяснить, кто занял твое место? Хотя бы ее имя?

Девушка устало покачала головой.

– Нет. Даже наедине мой муж называет ее так же, как и меня.

– А сына ты Никиткой назвала? – перехватила инициативу моя супруга.

– Нет, муж. Нам, когда на УЗИ сообщили, что я ношу мальчика, так он сразу сказал – Никитой назовем. Как русского былинного богатыря.

– Как долго ты за ними наблюдала? – продолжила моя супруга.

– Ну как сказать – долго. Если линейно считать – то три месяца. А так – урывками, в свободное время.

– Тебе ничего не показалось странным? Необычным?

– Нет. Ничего такого.

– А тебе не показалось, что твой муж знает, что рядом с ним не ты, а другая женщина?

– Нет, – снова отрицательно качнула головой Елена. На лице ее было написано разочарование. И отчаяние. – Ничего такого. Обычная семья. Все вежливые, обходительные. Ходят в кино, театры, по приемам и гостям. У себя друзей принимают. Моих, между прочим, тоже, – Елена замолчала, огорченно поджав губы. – Хотя есть одна странность – вся прислуга новая. Предыдущий персонал работал в этом доме еще до нашей свадьбы. Все люди были преданы моему мужу, а потом и мне. А теперь нет их. Ведь они знали меня очень хорошо и сразу заметили бы подмену.

– Из чего я делаю вывод, что твой супруг знает, что живет с самозванкой. – Быстро вставил я.

Хм, интересно девки пляшут. Дело с похищением ребенка теперь предстает совсем в другом свете. Нужно снова пересмотреть все документы и переосмыслить информацию. Надо же! Две бабы как похожи! Были.

Теперь, конечно, от всего сходства осталась только родинка на щеке. Вот если бы наша Елена была более упитанной и ухоженной, да приодеть ее точно так же, как самозванку – вот тогда, без всяких сомнений, сходство было бы.

Но не теперь. И надо это обстоятельство обернуть так, чтобы оно превратилось в преимущество в поисках ребенка.

А еще стало понятно, что же меня смущало при общении с родителями похищенного ребенка – на фоне нынешних событий и новой информации становились объяснимыми многие нестыковки. Например, вроде мать рыдает и умоляет вернуть сына, но не чувствую я от нее соответствующего эмоционального фона. Больше животный страх. Только вот непонятно – за сына или собственную шкуру?

– Елена, сейчас тебе придется немного поработать, чтобы найти сына. Я буду искать его через связь с тобой. Ты как? Согласна?

Женщина кивнула.

– Хорошо, тогда пошли ко мне в кабинет.

Мы дружно поднялись. Моя супруга поставила ружье возле кресла:

– Я за кофе. Лена, тебе с молоком и двумя кусочками сахара?

Гостья удивленно вскинула брови:

– Как вы угадали?

Жена довольно фыркнула и удалилась на кухню.

Пока готовился кофе, мы с Леной разместились у огромного монитора. Я открыл карту Москвы и Подмосковья.

– Лена, – начал я выдавать задание, – устраивайся удобнее. Закрой глаза, расслабься. Теперь вспомни момент, когда ты узнала, что беременна. Ощути снова первый толчок внутри живота. Почувствуй это счастье еще раз.

Женщина откинулась на спинку уютного кресла и закрыла глаза, следуя моим указаниям.

Я тоже закрыл глаза, готовясь принимать информацию.

Тут я сделаю краткое отступление. Мне не нужны никакие волшебные хрустальные шары, черепа, кроличьи лапы и прочая глупая атрибутика людей, которые мнят себя крутыми экстрасенсами. Все это чушь. У человека либо есть способность считывать Информацию из так называемого Информационного поля, либо нет. И никакие глупые прибамбасы для этого не нужны. Точно вам заявляю. Дар либо есть, либо его нет. Вот и вся история. Единственное, что кажется не очень понятным обывателю, когда я и мне подобные «читают и расшифровывают» информацию – это отсутствующий взгляд и отрешенное выражение лица. Некоторых сбивает с толку отсутствие волшебных веников и размахивание руками. Но ненадолго. Очень быстро мои посетители убеждаются, что все это лишнее. Уж поверьте, люди, обладающие «эдакими» способностями, на самом деле в подобной мишуре не нуждаются.

Так вот, когда Елена стала делать то, что я ей говорю, то ко мне тоже потекла информация. И она мне очень не понравилась. Действовать нужно было быстро.

Я достал мобильник из кармана домашней куртки и быстро набрал номер. Когда мне ответили, сделал несколько распоряжений.

Только бы успеть – билась мысль у меня в голове, пока я в лифте спускался вниз. Видения приходили одно страшнее другого. Мне вдруг стал понятен мотив всей этой затеянной грязной игры.

Я уже давно не участвовал в подобных операциях – все же возраст. Но тут дело касалось ребенка.

Оперативники двигались практически бесшумно. Настолько, насколько это вообще возможно для человека. Лена осталась дома с моей супругой в ожидании новостей.

Когда мы ворвались в подпольную лабораторию, было уже поздно – Никитка лежал на операционном столе с открытой брюшной полостью. Судя по обстановке – мы спугнули черных хирургов и торговцев органами на середине процесса. Из мальчика уже успели изъять почки и мочевой пузырь. К окончательной разборке на органы преступники не успели приступить.

Ребенок умер на наших глазах – я гладил его по рыжим волосам, стараясь облегчить последние минуты жизни. Помочь ему мы не смогли – убегая, преступники выстрелами повредили оборудование, поддерживающие жизнь мальчика.

Умер не только наш Никитка. Умерло еще множество детей, как показала экспертиза, основываясь на найденных останках и других биологических материалах, собранных в лаборатории.