— Сука, ты хоть понимаешь что сделала, ты убила его, падаль ты этакая. Своим языком поганым убила, сука, сука.
Кричала во весь охрипший голос Татьяна, пиная сбитую на пол Настю, пытающуюся руками закрываться от озверевшей женщины. Заходящаяся в истерике Татьяна, не обращая внимания на порвавшуюся по швам юбку, с остервенением пинала заостренными носками своих лакированных туфель, стараясь попадать в лицо или живот, хватала какие-то предметы, подвернувшиеся под руку, разбивая и ломая о лежащую в крови на полу без сознания женщину, пока сама не рухнула рядом, обессилив. Обхватив голову руками, она голосила в истерике.
— Ну почему так, почему, только счастье поманит, сердечко забьется радостно и на тебе, какая-нибудь тварь все разрушит. Что бы ты подохла где-нибудь, сука.
Комиссар, сидя за своим рабочем столом, как всегда с серьезным видом, разглядывал стоящего перед ним Академика. Наконец устало выдохнув, он заговорил.
— Мне доложили о вашем конфликте с Квантом, и я уже успел переговорить с Полковником. Тот в таком же шоке, как и я. Это надо додуматься, нажить себе такого врага. Да, да, именно врага. Квант ни пойдет на примирение, ни на каких условиях, как бы мы не увещевали, со своей стороны. Мне горестно говорить, но за все время моего пребывания в стабе я не знаю никого, кому бы удалось остаться в живых в случае вражды с этим квазом. В общем, мы с Полковником решили так, хоть какой-то шанс для тебя, вы оба, завтра в восемь ноль-ноль, выходите через разные КПП стаба. Вот, место вашей предполагаемой встречи, для выяснения отношений.
Комиссар, развернув на столе карту, карандашом указал Академику на оговоренный кластер.
— Там не будет никого из военных Мирного, поэтому, вам обоим, можно все. Но как совет, не ходи туда, попробуй отсидеться на кластерах, ты это можешь. В следующем месяце из соседнего стаба Рассвет, будет торговый караван в соседний регион, это для тебя единственный шанс выжить.
Академик, улыбнувшись своей по детски навивной улыбкой, подойдя к столу, без приглашения выдвинул стул, разместившись на нем.
— Комиссар, вы ведь прекрасно знаете, что я не смогу сбежать.
Покачав утвердительно головой, начальник безопасности стаба проговорил.
— Знаю. Чай будешь?
Распивая крепкий чай со своим руководителем, Академик, наконец решившись, спросил.
— Вы почему ушли от?
Кивнул головой в сторону мужчина, явно показывая этим движением за границы стаба. Задумавшись на какое-то время, Комиссар наконец ответил.
— Оттуда не уходят, потому что туда приходят сами, и там, вопреки всеобщему мнению, никого не держат, просто у меня возникли сомнения по поводу правоты Улья. Вот и пытаюсь их разрешить на службе стаба. Внутренние терзания, наверное, так будет звучать правильно.
Допив чай, Академик, встав из-за стола отправился на выход из кабинета, уже перед самой дверью, произнеся.
— Если меня не станет, Настю отправьте туда, ну вы поняли меня.
— А Татьяну?
Спросил уже почти вышедшего из кабинета Академика, Комиссар.
— Она стабовская, там ей точно не место.
Вернувшись домой, мужчина, едва войдя в прихожую, сразу обнаружил картину погрома, устроенного Татьяной. Сама организатор случившегося, вся растрепанная, с заплаканными красными глазами, виновато смотря на него, стала оправдываться.
— Так получилось, я не сдержалась. Настя вроде жива, в комнате закрылась, мне не открывает.
Академик, прервал тараторящую женщину, подойдя к запертой двери комнаты, он, не останавливаясь саданул в ту ногой. Войдя вслед за распахнувшейся дверью, погонщик застал Настю, сидящую на полу и стыдливо прячущую за спину, толстый нейлоновый шнур. Судя по тому, что на ней не было живого места, Татьяна бушевала не на шутку, узнать в этом залитом кровью и распухшем человеке Настю, было сложно. Наклонившись, он взял из трясущейся руки женщины шнур, с завязанной на нем неумелой петлей. Развязав это художество, памятуя уроки своего наставника, Академик, расположив шнур, перед раздутым от побоев лицом женщины, аккуратно, по действиям, завязал правильный узел с петлей для удушения.
— Вот так правильно будет, держи. Но я что зашел? Я завтра по делам, на несколько дней на кластеры уйду. Сама понимаешь, возможно не вернусь. Вот, держи.
Академик всунул в искалеченные ладони Насте, мешочек со своими сбережениями.
— Оклемаешься когда, пойдешь учиться на снайпера. Пристроишься к кому-нибудь в команду, без разницы на каких условиях лишь бы взяли, тебе опыт нужен. Года через два, живого опыта когда наберешься, рассчитаешься за меня. Впрочем, если есть сомнения или страхи, шнур хороший, твой вес точно выдержит, а петлю я завязал.
Выйдя от Насти, Академик, подмигнув Татьяне, попросил.
— Таня, ты не гони ее если что, ребенок она, хоть и дурной.
Женщина, подскочив к нему, обхватив за плечи и с силой прижавшись, затараторила.
— Миленький ты мой, тебе бежать надо, поверь мне уж я-то про всех все в стабе знаю. Никто эту образину не может победить, говорят, что он заговоренный самим Ульем. В него и стреляли, подлавливая на кластерах, и отрядом убить пытались, понимаешь, никто не смог.
Улыбнувшись, Академик, нежно обняв женщину, проговорил.
— Не надо, моя хорошая. Пойдем, просто посидим обнявшись. Какая же ты красавица, только немного взлохмаченная и глазки, припухли.
Их посиделки прервал неожиданный визитер. Гангрена, после того как его пригласили входить, втянув голову и немного повернувшись боком, преодолел дверной проем. Глянув на растерянно смотрящую на него Татьяну, гость проголосил.
— Звиняйте Таня, мне бы без лишних ушей, с Академиком перетереть базар, за жизнь треба.
Татьяна, с согласия Академика, опасливо косясь на гарилоподобного Гангрену, вышла из зала, прикрыв за собой дверь.
— Я вот че зашел. Про рамс твой с уродом местным прослышал. В общем, эту падлу на моем веку много кто пытался вальнуть, но никто не мог. Я от проверенных Людей слышал…
Сделав многозначительную паузу, Гангрена кивнул головой, в сторону границы стаба.
— Кто его валит, тот сам жмурится. Толи дар у него такой, толи еще чо, хер его знает. В натуре, если зажмуривать его собрался, то не проканает. Ну, побазарили если чо, мне пора, а ты надеюсь тему всек.
Смотря вслед осторожно протискивающемуся в дверной проем Гангрене, Академик произнес.
— Спасибо.
Растворенный в черно-белом восприятии, мир вокруг Академика, заставлял раз за разом сдерживать свои эмоциональные порывы, стремительно стремящиеся вырваться из-под контроля. Глубокий вдох и неспешный выдох, легкий, невесомый шаг по траве, к своей затаившейся цели. Он не видит засевшего в засаде на него Кванта, со своей знаменитой на весь регион Нолдовской гаусс винтовкой, но четко знает, где он, звериное чутье невозможно обмануть. Снова легкий шаг, и чувство, что ты уже за спиной у жертвы, заставляет волоски по всему телу встать дыбом. Он видит место где расположился враг, нет, самого кваза не видно, только место, похоже жертва обладает навыком визуальной маскировки. Нет, обмануть зверя невозможно как не маскируйся, ты, вот здесь. Академик, приставил ствол Вала в пустоту, предполагая где находится голова кваза. Не ошибся, маскировка невидимости стала пятнами сползать с ошарашенного Кванта, выдавая его на лежке.
— Здравствуйте.
Произнес Академик, отпуская своего внутреннего зверя на отдых. Видя, как мир начал наполняться красками, светящее солнце Улья, играющее своими лучами, заставило слегка прикрыть один глаз. Замерший в застигнутой позе кваз, прошипел в ответ.
— Нашел-таки, не зря о тебе всякое говорят. И думаю многого не договаривают. Стреляй, не тяни кота за яйца.
Вопреки ожиданию жертвы, выстрела не последовала, Академик, убрав ствол винтовки от головы кваза, со своей открытой улыбкой, произнес.
— Квант, я перед всеми богами Улья, дарю тебе жизнь. Распоряжайся ей по своему усмотрению.
Забросив Вал на плечо, мужчина, продолжая счастливо улыбаться, повернувшись к квазу спиной, зашагал прочь. Яркое солнце, зеленая трава, легкий шелест ветра, до чего все-таки хорошо все это чувствовать, осознавать. Только побывав сознанием в звере, начинаешь ценить, то, что ты человек. Идя прочь, он прекрасно чувствовал, как резко развернувшийся на лежке Квант, вскидывает свою знаменитую винтовку в огромных руках, наводя прицел на его спину. Вынырнувший из невидимости, за спиной кваза рубер, в одно мимолетное движение, захватив свою еду за голову, откусил ее от тела. Лишенное своей управляющей части, туша кваза переломившись упала на землю, смешно дрыгаясь в агонии и исторгая из себя резко пульсирующие фонтанчики крови. Довольный Василий, с хрустом раскусил оторванную голову, разжевывая ее словно конфетку. Он уже было напугался, что ничего не случится, и вожак отпустит эту еду восвояси. Стоило два дня на нее охотиться, выслеживая. В животе булькает все от голода, ну наконец то. Остановившийся на месте Академик, с сожалением смотрел на довольного зама, быстро уплетающего свою добычу. Вот ведь, обидно до глубины души, он и вправду поверил своим чистым помыслам, но похоже в мире Улья действует закон: не одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. Да, конечно, он подстраховался, дождавшись Василия по его зову спешно пришедшего к нему на подмогу. Но ведь надежда была, этому существу только что подарили жизнь, а он взял и выбросил ее в пасть рубера. Улей всему свидетель. Василий, отрывая очередной кусок от туши кваза, сдвинул его с места лежки. Направленный взрыв, стал полной неожиданностью для Академика. Ударная волна выбила дух из мужчины, швырнув того на землю и протащив изломанной куклой метра три. Осколки, разорвав тело по живому, впились в его нутро, заставляя выть от боли. Скорее на вдолбленных наставником рефлексах, чем осознавая, скрюченными пальцами, Академик нашарил пластиковую коробку в кармане разгрузки. Разломав ее пополам, выковырял оттуда одноразовый шприц, наполненной серой массой. Спек, это его шанс, маленький, призрачный, но все-таки шанс, думалось летящему в зияющую пустоту Академику.
