— Ты уверен?

— Ага! Конечно, мэм. Я уверен. У неё имеется отметина и всё остальное. Её зовут Холли Снай.

Тереза потянулась через переднее сиденье, стальной хваткой вцепилась в удивлённую Нилу и тихо прошептала на её ухо:

— У тебя карандаш есть?

— Карандаш?

— Что-то, чем можно писать, Нила. Инструмент, которым пишут на бумаге. У тебя это есть? Скорее, ведь, если я не успею записать, ты уволена.

— У меня есть ручка, мэм. — Одной рукой Нила выудила из кармана прозрачную ручку.

— Твоя зарплата удвоена. — Тереза взяла ручку и плюхнулась на сиденье. — Где ты находишься, Люк?

— Около города, называемом Амазонской Скалой. Только есть ещё кое-что, мэм… — Голос Люка вдруг дрогнул. — Другая волчица, которая дралась со мной… она тоже её видела. И она сбежала.

Дыхание Терезы перехватило.

— Понимаю…

— Это было ужасно! — Люка вдруг прорвало. — О, Тереза, какой ужас! Я пытался остановить её. Только она убежала… и теперь я боюсь, что она расскажет обо всём… ему.

— Не огорчайся, Люк. Ты сделал всё, что смог. Я скоро приеду сама. Я приеду и позабочусь о… обо всём. — Тереза взглянула на водительшу. — Нам надо кое-куда заехать, Нила. Для начала — в магазин Харманов.

— В колдовское место?

— Верно. Если доберёшься быстро, утроишь свою зарплату.

***

Придя к Паулине Уинфилд следующим днём, Холли застала там шерифа. Кристофер Грейд был настоящим шерифом с Дикого Запада — <<честным-и-благородным>>. Всё было при нём — сапоги, широкополая шляпа, жилет.

<<Единственное, чего ему нехватает, так это коня>>, — подумала Холли и обошла вокруг дома.

Паулина стояла возле задней стены — заколачивала досками разбитые окна.

— Привет, Кристофер, — произнесла девушка.

Шериф кивнул, обветренная кожа в уголках его глаз собралась морщинами. Сняв шляпу, он провёл рукой по коротким рыжим волосам.

— Что, Холли, решила завести себе двух больших лесных волков? Ты не ранена?

Холли помотала головой. Она попыталась выдавить из себя улыбку, только безуспешно.

— Может быть, это были волкодавы или что-то типа этого. Обычные волки не такие агрессивные.

— Волкодавы подобных следов не оставляют, — возразил Кристофер.

Под окном, в крови, засохшей на бетонной плите, виднелся след животного, похожий на отпечаток лапы псины — с четырьмя подушечками и чёткими следами когтей.

Однако этот след был сантиметров пятнадцать в длину и приблизительно десяти — в ширину.

— О таких крупных волках тут ещё не слыхали. — Шериф перевёл взгляд на разбитые окна. — Крупных и злобных… Будьте осторожны. Не нравится мне всё это. Если мы поймаем этих ваших волков, я дам знать.

Шериф кивнул Паулине. Та держала во рту палец, который только что ударила молотком.

Кристофер водрузил шляпу на голову и зашагал к своей тачке. Холли молча смотрела на отпечаток лапы. Все были уверены, что тут что-то случилось. Все — исключая её саму.

<<Ничего тут не могло случиться, — думала девушка. — Всё это происходит в моей голове. Я должна понять, в чём дело, и всё уладить… Я могу всё уладить!>>

— Спасибо, что приняла меня опять так быстро.

— О… — Паулина замахала руками, зажимая молоток под мышкой. — Не переживай. Я хочу понять, что тебя так беспокоит. Хочу добраться до самой сути. И потом… — еле слышно добавила она, пропуская в дом Холли, — других пациенток у меня всё равно нет.

Холли прошла по коридору в кабинет. Внутри царила темнота, слабые лучи послеполуденного солнца с трудом пробивались сквозь щели в заколоченных окнах. Девушка уселась на мягкий диван.

— Вот только вопрос: как до неё добраться? К тому же я толком не понимаю, что конкретно меня тревожит. Всё это очень странно. С одной стороны, я, может быть, просто чокнутая, — устало проговорила она, пока Паулина устраивалась напротив, за столом. — Мне снятся безумные сны, мне кажется, что приближается апокалипсис, у меня мания преследования, а вчера я начала слышать голоса внутри… С другой стороны, эти волки… И они, судя по всему, реальны.

— Голоса? — пробормотала Паулина, оглядываясь в поисках карандаша. Однако карандаш никак не находился, и она вновь уставилась на Холли. — Что ж, понимаю. Прошлой ночью, когда эти звери смотрели мне прямо в глаза, я была почти готова поверить, что это не обычные волки… — Она запнулась, покачала головой и заглянула под стопку бумаг, лежавших на столе. — И происходит что-то… правда странное. Только сейчас день, и мы — разумные люди, и мы соображаем, что должны разумно относиться к тому, что происходит. И, знаешь ли, я уверена, что смогу отыскать этому вполне рациональное объяснение.

Карандаш наконец отыскался, и Паулина, облегчённо вздохнув, принялась вертеть его между пальцами. Холли ощутила, что в её душе зародилась надежда.

— Объяснение?

— Да. Первое, не исключаю, что все эти твои предчувствия никак не связаны с волками. Люди предпочитают не верить в совпадения, однако они бывают. И даже если между всем этим существует некая связь… одним словом, не думаю, что кто-то охотится конкретно за тобой. Может, в нашей местности случился некий сбой… что-то нарушило экосистему, и волки взбесились… может быть, и другие звери — тоже… а ты неким образом ощущаешь это. Как-то на всё это реагируешь. Может быть, это предвестники землетрясения, либо… либо пятна на солнце, либо магнитные бури. Неважно что. Только ты из-за этого живёшь в предчувствии какого-то ужасного несчастья. В ожидании апокалипсиса либо того, что тебя в скором времени убьют. Увы, чуда не случилось. Надежда погасла — и это оказалось так больно, что лучше бы она вовсе не появлялась.

— Думаю, это вполне может быть, — произнесла она. Ей не хотелось задевать профессиональное достоинство Паулины. — Только как объяснить вот это?

Покопавшись в холщовой сумке, служившей ей рюкзаком и кошельком одновременно, она вытащила сложенный бумажный листок.

Паулина взяла его и развернула.

<<Они видели тебя. Они расскажут ей. Беги — это твой последний шанс!>>

Паулина сунула карандаш в рот:

— Гм-м-м…

— Я обнаружила это сегодняшним утром. Записка была обёрнута вокруг моей зубной щётки, — тихо произнесла Холли.

— А почерк твой?

Закрыв глаза, она кивнула.

— И ты не помнишь, как её настрочила?

— Не я строчила её. Я уверена в этом. — Открыв глаза, Холли глубоко вздохнула. — Эта записка испугала меня. Меня пугает всё, что случается. Я ничего не могу понять… и я не вижу, как можно остановить всё это, если я этого не могу понять.

Паулина задумалась, покусывая карандаш:

— Послушай… что бы ни происходило, кто бы ни строчил тебе записки, я думаю, твоё подсознание пытается до тебя что-то донести. Об этом свидетельствуют сны. Однако они рассказывают не про всё. Я могу предложить кое-что… хотя сама я в это не шибко верю. Только попытаться стоит. Если проникнуть прямо в подсознание, можно его спросить, что происходит.

<<Проникнуть в подсознание…>> — Дух Холли перехватило.

— Гипноз?

Паулина кивнула:

— Вообще-то я не поклонница гипноза. Это вообще не какой-то волшебный транс, как нам твердят по тв. Просто это конкретное состояние сознания, в котором ты расслабляешься и вспоминаешь то, что тебя пугает, после чего становится легче. Ничего особенного. Всего этого можно добиться самостоятельно, с помощью дыхательных упражнений.

Предложение Паулины использовать гипноз Холли вообще не порадовало. Гипноз — это потеря контроля над собой. Она окажется в чужой власти… пусть не во власти Паулины, но уж своего подсознания — это точно.

<<Только что мне ещё остаётся?>> — Холли сидела и некоторое время прислушивалась к себе.

Никаких голосов внутри девушка не слышала — ни того, который напоминал порыв ледяного ветра, ни другого, с кристально-чистым звучанием… и это было хорошо. И всё-таки это означало, что у неё нет выбора.

Холли взглянула на Паулину: