Только лишь она заметила подпрыгивающее пятно света во тьме, ей удалось хрипловато позвать:

— Тереза? Эй! Я тут!

Свет приближался. Шаги были слышны всё ближе. Только ответа ей не было.

— Тереза?.. — Голос Холли сорвался.

Вновь шаги… Свет стал гораздо ярче. Это был луч света от карманного фонарика. Закрыв глаза, Холли застыла, почти окаменев. Луч фонаря упёрся в неё. Он осветил лицо девушки, ослепив глаза. Потом раздался щелчок — это включился ещё один фонарь, более яркий. К Холли вернулось зрение, заставляя лихорадочно работать её мозг.

Только никакой радости от этого она не испытывала. Она ощутила один ледяной холод, и всё её тело пронизал озноб. Это была не Тереза. Это был Майонис.

ГЛАВА 15

— Надеюсь, я не потревожил тебя, — сказал Майонис.

Он поставил на землю фонарь и чёрную сумку, а потом, подбоченившись, стал разглядывать Холли.

<<Не буду реветь. Не доставлю ему такого удовольствия>>, — решила Холли.

А вслух произнесла:

— Я не знала, что вампиры могут превращаться в летучих мышей.

Майонис рассмеялся. В свете фонаря он выглядел красивым. Короткие белые волосы курчявились на его голове, как маленькие змейки. Кожа сияла молочно-белым светом, глаза были светлыми и загадочными, а смеющиеся губы — красными. На нём были модные брюки и ботинки из змеиной кожи на высокой подошве. Забавно, но Холли никогда не замечала прежде, во что Майонис одет.

Обычно если мужчина так поразительно красив, то на его одежду почти не обращаешь внимания.

— Не все вампиры бывают оборотнями, — ответил Майонис. — К тому же я не похож на других вампиров. Я, моя дорогая, — первый вампир. Самый первый. И должен сказать, меня от тебя уже тошнит.

<< А меня от тебя>>, — подумала Холли.

— Тогда почему ты не оставишь меня в покое? Почему ты не оставишь в покое нас с Терезой?

— Потому, моя цыпа, что тогда я проиграю. А я должен выиграть. — Майонис в упор очень серьёзно посмотрел на Холли и тихо спросил: — Ты ещё не поняла этого? Я должен выиграть, ведь иначе я потеряю очень много. Очень много сил я во всё это вложил. Поэтому единственное, что мне необходимо, — это выиграть.

Дыхание Холли перехватило. Она не ожидала от Майониса такого ясного ответа… Однако сейчас, получив его, она всё поняла. Всю свою жизнь Майонис посвятил тому, чтобы разлучить Холли и Терезу. Всю свою долгую жизнь. Тысячелетия своей жизни… И если он проиграет, его жизнь потеряет смысл.

— Ты не имеешь понятия, что бы ещё сделать, — медленно прошептала Холли, уже всё понимая.

— Ну, пора завершать эту пресс-конференцию. Сама понимаешь, я могу сделать очень многое… Мне надоело играть с тобой в эти дурацкие игры.

Холли проигнорировала эту угрозу…

— Но это ничего тебе не даст, — с искренним недоумением ответила она таким тоном, словно они с Майонисом обсуждали, идти ли им в магазин. — Да, я понимаю, что ты собираешься прикончить меня. Но это не поможет тебе получить Терезу. Она просто ещё больше будет тебя презирать… и она дождётся, пока я опять возвращусь.

Майонис опустился на колени, роясь в сумке.

Он взглянул на Холли и улыбнулся — медленно и загадочно:

— Дождётся?

Смотря на красные губы Майониса, Холли ощутила, словно её окатили холодной водой.

— Ты знаешь, что дождётся. Если ты не прикончишь и её.

Губы Майониса снова изогнулись в улыбке.

— Интересная мысль! Однако не совсем то, что я подразумеваю. Она мне нужна живой. Видишь ли, она — мой приз. Когда выигрываешь, тебе полагается приз.

Холли продолжал сковывать холод.

— Но она будет ждать меня.

— Не будет, если ты не возвратишься.

<<И как же ты сделаешь это, — подумала Холли. — О боже, может быть, он собирается держать меня тут живой… связанной и живой, пока мне не стукнет девяносто лет?>>

Холли охватила волна удушья. Она огляделась вокруг, пытаясь вообразить, каково это — провести всю жизнь тут. В этом холодном, тёмном и жутком месте… Майонис разразился смехом.

— Не можешь понять, как это будет? Хорошо, позволь тебе помочь. — Он подошёл к Холли и опустился на корточки. — Погляди сюда. Погляди…

Он поднял круглое ручное зеркало и направил свет фонаря Холли в лицо. Взглянув, Холли… ахнула. Это было её лицо… только вместе с тем и не её. Сразу она даже не могла определить, в чём различие… однако единственное, что было понятно, — перед ней лицо Холи из Двуречья. А затем она поняла: её родинка исчезла. Или… почти исчезла.

Холли замечала только след от неё, когда поворачивала голову в сторону. Но она так побледнела, что стала почти незаметной.

<<Господи, я стала красивой>>, — в оцепенении подумала Холли.

Она была очень изумлена, чтобы как-то гордиться этим. Но потом она поняла, что выглядит красивой совсем не потому, что метка исчезла. Даже при искусственном освещении в свете фонаря было видно, какой она стала бледной. Почти прозрачная кожа приобрела кремовый цвет. Её глаза стали больше и ярче, а рот — нежнее да чувственнее. Во всём её облике появилось что-то такое…

<<Я выгляжу как Пенни, — подумала Холли. — Как Пенни, беловолосая девушка-вампирша>>.

Холли онемела и взглянула на Майониса.

Красные губы Майониса растянулись в улыбке.

— Угу. Я изменил твою кровь, когда поймал тебя прошлой ночью. Поэтому ты и проспала так долго… Может, ты не чувствуешь этого, но сейчас уже полдень. И перерождение уже началось. Думаю, ещё одно изменение… может, два… Но я не хочу спешить. Не хочу, чтобы ты умерла прежде, чем превратишься в вампиршу.

Голова Холли закружилась. Она без сил откинулась обратно к столбу и удивлённо смотрела на Майониса.

— Но почему? — почти умоляюще прошептала она. — Зачем ты хочешь превратить меня в вампиршу?

Майонис встал. Подойдя к сумке, он аккуратно засунул в неё зеркало. А потом вытащил что-то ещё… что-то настолько длинное, что оно не помещалось в сумке и торчало из неё. Он показал это Холли. Палка.

Чёрная деревянная палка, наподобие копья, приблизительно такой же длины, как рука Майониса. С хорошо заострённым концом.

— Вампирши не возвращаются, — сказал Майонис.

Холли услышала дикий и нечеловеческий хохот. Теперь она всё время пыталась набрать побольше воздуха. Она боялась, что сейчас лишится чувств либо её вырвет.

— Вампирши… не…

— Не правда ли, занятная мелочь? Должен признать, я не совсем понимаю логику, но вампирши не перевоплощаются, даже если они и Древние Души. Они попросту умирают. Я слышал, что, когда превращаешься в вампиршу, теряешь душу. Впрочем, беспонятия… Как ты думаешь, у Терезы есть душа?

Смерть… Она могла это принять. Но умереть навсегда, навсегда уйти… Что, если вампирши даже не попадают куда-то в иное место… в какой-то загробный мир? Что, если они просто исчезают навсегда? Ничего более ужасного Холли не могла себе вообразить.

— Я не позволю тебе… — прошептала она. Голос её охрип и срывался. — Я не…

— Но ты не можешь остановить меня. — Майониса явно всё это забавляло. — Это пеньковая верёвка. Она удержит тебя, когда ты станешь вампиршей, так же прочно, как и сейчас. Ты беспомощна, бедная малышка. Ты не можешь помешать мне. — И с видом полного довольства собой Майонис добавил: — Наконец-то я нашёл способ разорвать круг!

Он оставил свою сумку и вновь опустился на корточки перед Холли. Сейчас, когда его красные губы раскрылись, Холли увидела длинные острые зубы. Она сопротивлялась.

Даже понимая, что это бесполезно, она делала всё, что было ей по силам, и отчаянно пыталась отбиваться ногами. Только это ничего не дало. Майонис был намного сильнее. В считанные минуты он прижал обе руки Холли к столбу и повернул её голову, оголив шею. Теперь Холли поняла, почему в тот раз Майонис заставил её пить кровь вампира. Это было не просто бездумной жестокостью. Это была часть его замысла.

<<Ты не сделаешь это со мной. Ты не сможешь. Ты не сможешь прикончить мою душу…>>